Так как горная порода состоит из различных видов руды, которые накапливались в ней миллиарды лет, редкие металлы за это время полностью смешались с ней, как кристаллы соли, растворившиеся в тесте во время выпекания хлеба. Извлечь их оттуда кажется практически невозможной задачей. Тем не менее долгие годы исследований позволили разработать различные химические процессы, благодаря которым она теперь стала реальной. Это именно то, что пытаются сделать хитрые рабочие в заброшенных шахтах провинции Цзянси и других районах Китая они достают редкие металлы из горной породы.
Данная операция, называемая очисткой, является довольно долгой и утомительной. Сперва необходимо раздробить руду на мелкие камешки, затем обработать их различными химическими веществами, такими как серная и азотная кислота. «Это очень длительный и монотонный процесс», объясняет один французский специалист. Чтобы получить чистые образцы редкоземельных металлов, эти операции необходимо повторить несколько десятков раз.
И это еще не все: для очистки одной тонны редкоземов требуется минимум 200 кубометров воды, в которую в итоге попадают кислоты и тяжелые металлы[81] Пройдет ли она через систему фильтрации, прежде чем ее сольют в реку или почву? Весьма маловероятно. Начиная добывать редкие металлы, китайцы вполне могли бы озаботиться проблемами экологии, но оказалось, что никому до этого нет никакого дела. Все это привело к тому, что теперь ни на одном из этапов производства редких металлов в Китае не соблюдаются даже элементарные экологические и санитарные нормы. В то же самое время, когда эти металлы начали повсеместно использоваться в наиболее перспективных «зеленых» и электронных технологиях, они наводнили высокотоксичными отходами своего производства воздух, воду и почву три важнейших источника жизни на земле. Из этого можно сделать вывод, что данная отрасль промышленности стала в Китае одной из наиболее вредных, и к тому же одной из самых засекреченных. Тем не менее мы все же попробуем разобраться в ней более подробно.
Вот мы уже находимся в Ханьцзяне, в нескольких десятках километров от тех мест, которые мы осматривали вместе с Ван Цзином. Эта деревушка расположена неподалеку от еще одной шахты. Здесь стоят уютные каменные дома с темными черепичными крышами, однако за последние годы 90 % ее населения предпочло уехать отсюда. Разумеется, это было вызвано незаконной добычей редких металлов. Местные жители говорят об этом так: «Ничего из того, что мы сажали, в итоге не прорастало. Наши рисовые плантации оказались погублены!» Последние жители, отказывающиеся уезжать, кажется, смирились с этой ужасной ситуацией. «Что мы можем сделать? спрашивает пожилой мужчина, измученный здешним тяжелым воздухом. Мы даже не можем никому пожаловаться». «А местные власти в курсе этой проблемы?» «Разумеется! Вы сами обо всем догадались!»
Вот мы уже находимся в Ханьцзяне, в нескольких десятках километров от тех мест, которые мы осматривали вместе с Ван Цзином. Эта деревушка расположена неподалеку от еще одной шахты. Здесь стоят уютные каменные дома с темными черепичными крышами, однако за последние годы 90 % ее населения предпочло уехать отсюда. Разумеется, это было вызвано незаконной добычей редких металлов. Местные жители говорят об этом так: «Ничего из того, что мы сажали, в итоге не прорастало. Наши рисовые плантации оказались погублены!» Последние жители, отказывающиеся уезжать, кажется, смирились с этой ужасной ситуацией. «Что мы можем сделать? спрашивает пожилой мужчина, измученный здешним тяжелым воздухом. Мы даже не можем никому пожаловаться». «А местные власти в курсе этой проблемы?» «Разумеется! Вы сами обо всем догадались!»
Негативные последствия для здоровья человека
Все это совсем не похоже на то, что ожидало нас в двух тысячах километров к северу, в Баотоу столице автономного региона Внутренняя Монголия. Этот город хорошо знаком всем охотникам за редкими металлами, так как является важнейшей зоной производства редкоземов на нашей планете, далеко обгоняя в этом провинцию Цзянси. По пыльным дорогам самого города и окружающих его деревень постоянно снует туда-сюда множество грузовиков, груженных камнями. 100 000 тонн редкоземельных металлов, которые производит каждый год горнопромышленный гигант Baogang (75 % от всей мировой продукции), способствуют процветанию этого города, где проживает более трех миллионов человек.
Следует признать, что со стороны Баотоу выглядит неплохо, со своими китайскими флагами на крышах и толпами велосипедистов, курсирующими между промзонами и спальными районами. По городу протекает Хуанхэ одна из двух крупнейших рек Китая. Наконец, у входа в парки здесь развешано множество плакатов со счастливой семьей на фоне бескрайних полей и слоганом «Построим чистый город во благо нашей страны». Настоящая открытка времен строительства коммунизма.
Однако здесь очень сложно подобраться к местным шахтам, расположенным в сотне километров от центра города. Двое излишне ретивых полицейских уже пытались задержать нас, и мы вовсе не горели желанием попадаться на глаза их коллегам. Наш проводник сообщил, что знает одно место в десяти километрах к западу от города, где мы сможем взглянуть на обратную сторону индустрии по производству редких металлов.
Миновав пригороды Баотоу, мы свернули с шоссе на почти незаметную проселочную дорогу и подъехали к бетонной плотине, ощетинившейся множеством зубьев. На каждом из них висела камера, фиксирующая всех непрошеных гостей. Мы стояли перед гигантским искусственным резервуаром плотиной Вэйкуан, через десятки пролетов которой лились потоки темной воды, использовавшейся для очистки редких металлов. На площади в тысячу гектаров здесь было разлито целое озеро токсичных отходов, излишки которых периодически сливали в Хуанхэ.
Вот такую цену пришлось заплатить за развитие «зеленых» и электронных технологий.
Изумленные, мы целый час стояли, наблюдая за этой нереальной и страшной картиной. Но нам уже следовало уезжать, так как мы наверняка попали в объективы камер наблюдения, и охрана могла вызвать полицию. Мы поехали дальше.
Через несколько минут мы оказались на другом берегу этого искусственного озера в Далахае. В этой деревушке с домами из красного кирпича, где уровень радиоактивного тория в некоторых местах в тридцать шесть раз превышает допустимые нормы, местные жители, которых осталось около тысячи, ежедневно дышат ядовитым воздухом, пьют отравленную воду и едят продукты, загрязненные токсичными отходами из резервуара. Среди них и Ли Синься (Li Xinxia) миловидная 54-летняя дама с уже потухшим взором, которая прекрасно знает, что эта проблема весьма серьезна. Она рассказала нам: «Из-за этого здесь заболело множество людей. Рак, гипертония, инсульты Это коснулось практически каждого. То, что тут происходит очень серьезно. Мы все прошли медицинское обследование, и теперь это место называют раковой деревней. Мы знаем, что дышим отравленным воздухом и что долго мы так не продержимся».
Существует ли какой-то выход из этой ситуации? Местные власти предложили жителям по 60 000 юаней (8000 евро) за один му земли (666 м²), чтобы они смогли переехать в современный квартал, построенный в соседнем поселке. Но эта сумма немалая для сельского района, где годовая зарплата составляет около 1500 евро, не спасла местных фермеров. Хотя на их полях уже ничего не могло вырасти, стоимость квартир в поселке оказалась слишком высокой.
Существует ли какой-то выход из этой ситуации? Местные власти предложили жителям по 60 000 юаней (8000 евро) за один му земли (666 м²), чтобы они смогли переехать в современный квартал, построенный в соседнем поселке. Но эта сумма немалая для сельского района, где годовая зарплата составляет около 1500 евро, не спасла местных фермеров. Хотя на их полях уже ничего не могло вырасти, стоимость квартир в поселке оказалась слишком высокой.
Обитатели здешних мест заплатили слишком высокую цену за редкоземельные металлы, добываемые в их районе. К тридцати годам у них начинают седеть волосы. У детей не вырастают зубы. В 2010 году китайские газеты сообщили о том, что шестьдесят шесть жителей Далахая уже скончались от рака. «Китайский народ пожертвовал своей природой и здоровьем ради того, чтобы обеспечить всю планету этим драгоценным сырьем, вздыхает Вивьен Ву (Vivian Wu), известный китайский эксперт по редким металлам. Плата за развитие нашей промышленности оказалась слишком высокой».
Как же Пекин смог допустить такую катастрофу?
Азарт погони, переходящий в анархию
Чтобы ответить на этот вопрос, нам понадобится совершить экскурс в историю. XIX и XX века были для Китая периодом потерь и унижений. На момент смерти императора Цяньлуна (Qianlong), которого называли «китайским Людовиком XIV», в 1799 году Поднебесная являлась ведущей мировой державой. Границы китайской империи простирались до Монголии, Тибета и Бирмы. Благодаря небольшому потеплению климата, обеспечившему хорошие урожаи, население быстро росло. Политическая ситуация в стране оставалась стабильной это был золотой век династии Цин, а объем производства увеличивался такими темпами, что уже представлял собой треть мирового ВВП. В Европу пришла мода на все китайское: Вольтер расхваливал достоинства маньчжурской монархии, повсюду продавались сувениры из Китая, а англичане раз и навсегда полюбили чай.
Но через некоторое время эта величественная конструкция начала разрушаться, и начался затяжной период кризиса: опиумные войны[82], неравноправные договоры со странами Запада, нарушение Версальского соглашения в 1919 году[83] (несмотря на то, что Китай был одним из победителей в Первой мировой войне), ошибки партии Гоминьдан[84], ужасы маоизма. В 1976 году, когда умер Мао Цзэдун (Mao Zedong), доля Китая в мировой экономике являлась в десять раз меньшей, чем в конце XVIII века. Страна пережила несколько гражданских войн, и те китайцы, которые не пострадали в ходе кровавой Культурной революции[85] (во время которой было уничтожено несколько миллионов человек), подверглись мощной идеологической обработке. Тем не менее китайский народ оказался стойким, и страна захотела вернуть себе былой престиж. В конце концов, начиная с 960 года, Китай на протяжении почти девяти веков являлся ведущей мировой державой. Поднебесная возжелала вновь стать той могущественной силой, которой была раньше, и решила не жалеть для этого никаких средств.