Нет! я хотела позвать на помощь. И, кажется, я действительно закричала. Только вот не услышала собственного голоса.
Тристан никогда не испытывал ничего подобного. И это при том, что он чуть ли не каждый день забирал то у одной, то у другой девушки частицы плетений, чтобы не терять контроль и стабилизировать свое состояние. Он не испытывал такого сильного голода, как его брат, но в тот момент, когда Эбби слабым кивком головы разрешила ему приблизиться к ее плетениям, все произошло так быстро. И это свело его с ума. Он хотел быть нежным. Хотел действовать осторожно, но сила ее плетений была сильнее его. Она открыла ему душу, и теперь он жадно в нее вцепился.
Наконец-то! торжествующе воскликнул он, когда увидел перед собой ее черные, как ночь, плетения. В отличие от Бастиана, он не обладал силой, чтобы пройти через врата души. Не мог добраться до плетений, но это и не понадобилось. Сейчас она сама к нему приблизилась. Обрушилась на него, как лавина, и, несмотря на боль, которую приносило поглощение плетений, ему хотелось большего. Он не мог остановиться. Из-за плетений Эбби, пропитанных такой печалью, наполненных такими страданиями, из его груди невольно вырвался тяжелый хрип. Бастиан, конечно, предупреждал брата о последствиях, но на такое уж он точно не рассчитывал. Поглощенные частицы тут же рвались из тела. Он чувствовал, как они борются под кожей, словно хотят взорвать его изнутри.
Тристана будто бросили в кипящее масло, заживо содрали ему кожу, а потом в довершение всего облили кислотой. Неведомая до сих пор боль затуманила его чувства. Он отчаянно цеплялся за Эбби и зачарованно смотрел на ее плетения, не в силах отвести взгляд. Темная. Темная
Да уж, такой темноты он еще не видел. Даже не думал, что человек, который носит в себе подобную тьму, вообще может жить. Это его безмерно потрясло. И в то же время заинтриговало.
Он был словно в исступлении. Чувствовал, что Эбби считывает его душу, как и он ее. Как будто они становятся единым целым. Словно их плетения соединяются. Он понимал, что Эбби борется с ним, но, может быть, она просто испытывала тот же страх от их безумной близости, от которой и у него захватывало дух. И все же этого было недостаточно.
Все больше и больше ее плетений перетекало к нему. Вот он уже увидел слабо мерцающие, разрозненные частички ее сердца темно-пурпурного цвета. Они казались ему умирающим пламенем. Движимый желанием вновь разжечь огонь ее сердца, он коснулся губ Эбби.
Его поцелуй напоминал бурю. Мне не хватало воздуха, я дрожала, и мое сердце будто остановилось. Конечно, я догадывалась, что так и произойдет. Он попытался бы отвлечь меня, забыть о том, что у нас был договор. Его язык поддразнивал меня, а руки нежно скользили по моей талии. Как в тумане, я ощутила, что Тристан ускользает от меня, и постепенно начала приходить в себя. Дрожа, я взглянула на него. Но, как ни странно, на меня смотрели не черные, а ярко-синие глаза Тристана Голова у меня больше не кружилась, и я чувствовала невероятную легкость. Такая счастливая Когда Тристан прижал меня к себе, я услышала, как бьется его сердце. Мое тоже чуть не выпрыгивало из груди. Это совершенно другой поцелуй. Парень целовал не для того, чтобы чего-то добиться. Он целовал по-настоящему. Страстно.
Его светлые волосы касались моей щеки, и я понятия не имела, где я или что делаю. Я будто медленно просыпалась и пыталась вспомнить, что же мне снилось. А снилось мне, что я целовала Тристана Тремблэя. Опять!
Не надо, почти беззвучно прошептала я, прижимая руки к его груди. Тристан, прошу!..
Он посмотрел на меня и усмехнулся.
Прости, Эбби Я, похоже, потерял контроль, он явно неохотно отпустил меня, по-прежнему глядя на мои губы. Я просто потерял контроль.
С сожалением он убрал руки с моей талии и поднял их, как безоружный ковбой.
Отстранившись от него, я откинула волосы назад. Сердце громко стучало, и я все еще ощущала прикосновение его губ.
Ты ведь не хотел меня целовать, напомнила я ему дрожащим голосом.
Тристан виновато усмехнулся и потер затылок.
Я хотел. Но не должен был. Это правда. Но, слушай, ты просто Ты слишком
Слишком доверчива? закончила я за него фразу.
Слишком хороша, чтобы я мог устоять перед тобой, поправил он.
Как ни странно, эта его легкомысленность меня успокаивала. Даже не поцелуй, а вот такое беззаботное поведение. Вечные шуточки Он всегда так себя вел. Или все же нет? Тем не менее колени у меня дрожали.
Ты идиот, проворчала я в растерянности.
Ухмылка Тристана превратилась в улыбку, и он коротко взглянул за мое плечо, а потом снова посмотрел на меня.
Может, и так. Но я точно знаю, чего хочу, Эбби, он встал, и тут я увидела стоящего во дворе Бастиана. Он смотрел на нас. Он все видел. И, полагаю, ты хочешь того же. Сама подумай.
Он повернулся к Бастиану, пожал плечами, как будто его не волновало, что подумает его брат, и в следующую секунду исчез в ближайшей тени.
Дрожа, я поднесла руку к губам. Я бы просто не смогла вынести осуждающий и гневный взгляд Бастиана. Я должна была считать себя подлой интриганкой, когда он развернулся и без слов направился обратно в дом, но нет. Я чувствовала себя великолепно, хотя знала, что дело в том, что Тристан забрал мои плетения. Да, дело только в этом, а не в самом Тристане или в поцелуе.
Сумасшедший дом, пробормотала я, подперев подбородок руками. Сердце дико стучало. В голове шумел ветер. Я только что побывала в разуме Тристана, могла управлять им. Это какое-то безумие! И в то же время мне казалось, что внутри пробуждалось то, что дремало там уже очень давно. Какая-то древняя мощная сила.
Сквозь пальцы я покосилась туда, где только что стоял Бастиан. Поймет ли он, что я просто отдала Тристану часть своих плетений? Отдала добровольно? Поверит ли он мне, что я вовсе не собиралась целовать его брата? Ни в первый раз, ни во второй? Странно, но я совершенно не раскаивалась в том, что случилось. Не переживала. Не чувствовала себя виноватой. Это было нормально? Это все из-за того, что я потеряла душу? А что же Скай? С ней происходило то же самое?
При этой мысли по моему телу расползлись мурашки, и я потерла руки, чтобы скорее прогнать неприятное ощущение.
Шрамы
Противоречивые эмоции по-прежнему разрывали меня, когда я вошла в величественный особняк Каерхеев. Внутри было прохладнее, чем снаружи, и довольно темно из-за штор, приглушавших свет. Я поежилась, но не от холода, а скорее от растерянности.
Бастиан? робко позвала я в пугающей тишине. Тристан? я обняла себя за плечи и пошла дальше. Толстый восточный ковер приглушал мои шаги.
Бастиан, снова позвала я. На этот раз чуть громче, чтобы заглушить колотящееся сердце.
Привет, я оглянулась, разве не чудесный день для гостей?
Рядом стояла Скай Каерхей. Она с интересом рассматривала меня и то, что меня окружало.
По коже побежали мурашки. Тем не менее я заставила себя сдержанно улыбнуться.
Я ищу Бастиана. Или Тристана, на любезности у меня не оставалось времени, и говорить о погоде с бывшей Бастиана тоже не очень хотелось. Мне уже хватало того, что вблизи Скай выглядела просто потрясающе. Одетая в белое воздушное платье, прекрасно сочетающееся с ее бледной кожей и светлыми волосами. Нежная и хрупкая. Я понимала, почему ребята считали ее удивительной. Почему Бастиан в нее влюбился. Я невольно сравнила себя с ней. Она была такой светлой и сияющей, хотя и отстраненной. Я же предпочитала производить впечатление холодной и сильной и поэтому всегда любила темные цвета. И в одежде, и в макияже. Я искала защиты за этой темнотой, как и за своими фиолетовыми волосами. Но мое истинное «я» оно оказалось спрятано так глубоко, что я уже и сама не знала, как оно выглядит.
Я ищу Бастиана. Или Тристана, на любезности у меня не оставалось времени, и говорить о погоде с бывшей Бастиана тоже не очень хотелось. Мне уже хватало того, что вблизи Скай выглядела просто потрясающе. Одетая в белое воздушное платье, прекрасно сочетающееся с ее бледной кожей и светлыми волосами. Нежная и хрупкая. Я понимала, почему ребята считали ее удивительной. Почему Бастиан в нее влюбился. Я невольно сравнила себя с ней. Она была такой светлой и сияющей, хотя и отстраненной. Я же предпочитала производить впечатление холодной и сильной и поэтому всегда любила темные цвета. И в одежде, и в макияже. Я искала защиты за этой темнотой, как и за своими фиолетовыми волосами. Но мое истинное «я» оно оказалось спрятано так глубоко, что я уже и сама не знала, как оно выглядит.
Сегодня в доме много гостей, проговорила Скай своим мелодичным голосом, продолжая смотреть на меня, будто тоже сравнивая нас. Виктория не в восторге от этого, она провела рукой по своим длинным волосам, доходящим ей до бедра, и отвернулась.
И где же Виктория? Или гости? я теряла терпение. Слушай, мне нужно срочно поговорить с Бастианом.
Скай, испуганная Рэйн остановилась на лестнице, ведущей на верхний этаж. Почему ты не в оранжерее? она быстро сбежала вниз по ступеням. Ты же знаешь, так всем будет лучше.
Холодное выражение в чертах ее сестры угасло, и она тут же показалась мне очень уязвимой.
Я как раз собиралась пойти к орхидеям, но Викки всегда говорит, что надо быть вежливой с гостями. Вот я и была вежливой, Скай еще раз взглянула на меня, а затем поднесла руку ко рту. А видишь ее сердечные плетения? Они очень красивые. А я так давно не брала ничьи плетения.
Рэйн расправила плечи.
Не начинай, пожалуйста. Ты же только позавчера их поглощала. Пока этого будет достаточно. Давай, пошли. Я провожу тебя на улицу, предложила она и покосилась на меня с раздражением. Бастиан и Тристан наверху. Вторая дверь справа.
Я кивнула, но, поскольку Скай категорически отказывалась идти с сестрой, нерешительно остановилась у лестницы.
Нет, я хочу к Бастиану! Он так давно не приезжал, с какой-то обидой воскликнула Скай. Я тоже хочу туда, она вырвалась и побежала вверх по лестнице. Рэйн застонала, потерла виски, а потом посмотрела на меня.
Ладно, давай за мной, проворчала девушка и последовала за сестрой. Что уж теперь!..
Еще не дойдя до верхней ступеньки лестницы, я уже слышала голос Бастиана.
Ты же знаешь, что мне может грозить, Викки, если ты будешь чинить мне препятствия! голос его звучал расстроенно.
Вслед за Рэйн я вошла в большую столовую. Комната была оформлена в викторианском стиле, и длинный стол из черного дерева с искусными креслами делали ее поистине королевской. В центре стола стоял необычный канделябр с двенадцатью красными блестящими свечами, а окна украшали тяжелые шторы. На стенах висели портреты, изображающие предков семейства Каерхей, и казалось, что все их взгляды устремлены на меня.