Он так и остался там стоять и моргать, а мы двинулись дальше своей дорогой.
Тропа стала ровнее, лес поредел. Двое солдат на краю поляны возились с громадной гаубицей. Как раз когда мы шли мимо, один крикнул: «Ложись!» и нам едва хватило времени зажать руками уши до того, как орудие разрядилось. Земля под ногами затряслась, а по воздуху прошла такая ударная волна, что у меня сбило фокус и зарябило в глазах. Артиллеристы меж тем уже шутили, хохотали над чем-то и прикуривали друг другу сигареты.
Он так и остался там стоять и моргать, а мы двинулись дальше своей дорогой.
Тропа стала ровнее, лес поредел. Двое солдат на краю поляны возились с громадной гаубицей. Как раз когда мы шли мимо, один крикнул: «Ложись!» и нам едва хватило времени зажать руками уши до того, как орудие разрядилось. Земля под ногами затряслась, а по воздуху прошла такая ударная волна, что у меня сбило фокус и зарябило в глазах. Артиллеристы меж тем уже шутили, хохотали над чем-то и прикуривали друг другу сигареты.
Мисс Ястреб глянула на нас через плечо. Эддисон нетвердо держался на лапах, но остальные, которые большую часть жизни прожили среди падающих на крышу бомб, даже бровью не повели что те артиллеристы.
Мы пошли дальше.
Дорога начала постепенно понижаться, а обочины повышаться. Вскоре она сделалась совсем узенькой. На исцарапанной табличке сбоку мы прочитали: «КАТАКОМБЫ». Еще на двух по-английски было написано: «ТОЛЬКО ПРИГНУВШИСЬ» и «КАСКУ НЕ СНИМАТЬ».
Мисс Ястреб жестом остановила процессию.
У вас противогазы в рюкзаках есть?
У нас их не было.
А что, это обязательно? спросила Эмма.
Только если не хотите ослепнуть, пожала плечами мисс Ястреб. Но я знаю, где их взять. Пошли.
Обочины упорно росли в высоту и вскоре превратились в откосы из досок и мешков с песком, а потом раз! и мы уже в траншеях. С каждым шагом стены смыкались все ближе, и вот уже, чтобы пропустить человека, идущего в противоположную сторону, приходилось всем собой вжиматься в эти самые песочные мешки. Под ногами вместо сухой земли была теперь густая липкая грязь, которая с аппетитом всасывала ботинки. Вскоре мы покрылись ею по колено, а платье мисс Ястреб на четверть длины.
Я только диву давался, как проворно она тут ориентировалась и как непринужденно себя чувствовала, несмотря на то, что одета была совершенно ни к селу ни к городу.
Окоп был практически заброшен, но не совсем. Нам то и дело встречались солдаты, забившиеся в крошечные землянки или растянувшиеся на вырытых в стенах лавках. Они читали, спали, курили. Некоторые с виду были не старше меня. Как минимум один даже моложе: щеки гладкие, зато глаза старые от боли, прямо-таки древние. Неудивительно, что на нас с Енохом и Горацием никто никакого внимания не обращал: мы вполне могли быть из их числа. А вот Эмму они глазами провожали, и особенно Нур, которая была не просто молодая женщина, а еще и смуглокожая.
На этом участке линии фронта оставался только базовый состав. Главное сражение, по словам мисс Ястреб, сейчас шло за много миль отсюда. Но это не означало, что пулеметные гнезда по сторонам ничейной полосы пустовали или что минометные снаряды перестали сюда падать или что здесь перейти фронт было проще, чем где бы то ни было еще. И нет, мне до сих пор было невдомек, как мисс Ястреб собирается провести нас через этот кусок ада на земле средь бела дня.
Я налетел на Нур, которая, в свою очередь, только что врезалась в спину нашей провожатой.
Ждать! жестко скомандовала имбрина, здоровой рукой подавая нам знак немедленно остановиться. Девять с четвертью пригнись!
Мы все шлепнулись на корточки в грязь. Раскатистый удар сотряс землю, после чего на нас сверху обрушился настоящий ливень грязи. Затем нам велели встать, и вся вереница двинулась дальше.
Некоторое время спустя мы перелезли через кучу битого дерева здесь стена траншеи почти обвалилась внутрь. Я споткнулся о человеческую ногу, торчащую из завала, и чуть не упал.
Не останавливаться! громко приказала мисс Ястреб, и Бронвин, которая принялась было выкапывать тело, скрипнула зубами и нехотя зашагала дальше.
Понятно, что это все древняя история, но ничего не могу с собой поделать, проворчала она. Извините, у меня чувства.
Смотрите только на меня и никуда больше, велела мисс Ястреб. Если не хотите, чтобы все эти прошлые кошмары застряли у вас в памяти навечно.
Лично я не хотел. Я зацепился глазами за рюкзак Нур и дальше за затылок мисс Ястреб и изо всех сил смотрел только туда.
Мы нырнули под деревянные мостки, перекинутые поверх траншеи. Потом мисс Ястреб жестом остановила нас и скрылась в маленьком темном бункере, где стала с грохотом рыться. Через несколько секунд она появилась оттуда с кипой противогазов и раздала их нам.
Будем надеяться, они подойдут, сказала она.
В голосе слышалось сомнение.
Не в первый раз имбрина выдала мне противогаз Мне живо вспомнилась та ночь, когда я стал свидетелем перезагрузки петли мисс Сапсан: темный сад, бомбы валятся с неба пополам с дождем, часы и детская песенка
Нам их сейчас надеть? спросила Бронвин.
Я вам скажу, ответила мисс Ястреб.
Я повесил свой на локоть.
Очень скоро мы увидели ряд лестниц, прислоненных к мешкам с песком: много десятков одинаковых лестниц, с промежутками футов в двадцать, тянулись вдоль окопа, докуда хватало глаз. Мисс Ястреб сбавила шаг и внимательно оглядела несколько из них.
Мы перейдем здесь. Она решительно остановилась перед одной, со сломанной перекладиной и следами от затушенных окурков вокруг.
Вы уверены? Гораций недоверчиво окинул взглядом остальные.
Она наградила его уничтожающим взглядом.
Настолько, насколько может быть уверена имбрина, сотни лет изучавшая окрестности своей петли, она мотнула головой назад. Решите подняться вон там и вас разорвет пулеметными очередями на ленточки. Ткнула пальцем вперед. Вон там и одной мины хватит, чтобы сделать из вас рагу. На моих глазах здесь проверяли все потенциальные маршруты, часто ценой жизни и конечностей, так что да, я уверена. Хотя можно еще подождать семь часов двенадцать минут, пока дозорный на германском наблюдательном пункте номер 7-Б упьется до положения риз хотя к этому маршруту у меня тоже есть претензии, так как там придется плыть через суп из холерной трупной жидкости, а потом еще двенадцать минут прятаться в останках лошади.
Гораций скромно потупился.
Этот маршрут вполне подойдет.
Эддисон поставил передние лапы на первую перекладину.
Может меня кто-нибудь подсадить?
Не сейчас, предостерегла мисс Ястреб и похлопала его по спине. Будьте готовы через четыре минуты и она сверилась с часами, семь секунд. А пока устраивайтесь поудобнее.
Где-то дальше по траншее застрекотал пулемет. Я от неожиданности подскочил.
Поудобнее так поудобнее, фыркнул Енох, спуская с плеч лямки и роняя рюкзак в грязь. Никто не желает размять мне плечи?
Бронвин пожала своими и приступила к делу, но Енох с криком отпрыгнул.
Эй, не так сильно!
Мисс Ястреб деловито счищала комья грязи с платья и перетягивала повязку для руки, но тут, кажется, что-то вспомнила.
Кстати, перед тем как мы выдвинемся кому-нибудь нужна вдохновляющая речь? Я в них не сильна, но если это поможет, могу попробовать
Вдалеке раздался истошный вопль.
Мне нужна вдохновляющая речь, быстро сказала Бронвин, поежившись.
Мисс Ястреб многообещающе откашлялась.
Смерть придет за всеми нами, начала она громко.
Ой, нет, Бронвин поморщилась. Я, пожалуй, лучше посижу в тишине.
Ну, как хотите, согласилась мисс Ястреб.
Енох выпрямил найденный в грязи окурок и протянул Эмме.
Огоньку не найдется?
Та сделала вид, что ее тошнит.
Гадость!
Мисс Ястреб ненадолго покинула нас, чтобы стереть память солдату, который подозрительно долго на нас пялился. Она уже возвращалась, когда в руку мне вцепилась Нур.
Пойдем поговорим с ней вдвоем.
Мы перехватили мисс Ястреб за пределами слышимости остальной команды.
Могу я вас о чем-то спросить? вполголоса обратилась к ней Нур.
У тебя есть две минуты и три секунды.
Вы можете рассказать нам что-нибудь еще о пророчестве? Нур наклонилась к ней поближе. Мы выяснили, что я одна из семи. И про место встречи. Но
Мисс Ястреб выжидательно посмотрела на нее.
Когда мы, все семеро, наконец-то соберемся вместе что мы будем делать?
Имбрина подозрительно прищурилась.
Ты одна из семи, и ты не знаешь, что делать?
Нур горестно покачала головой. Она столько всего упустила из-за того, что в ее жизни не случилось Ви.
Имбрина, которая должна была сюда меня привести, погибла, не успев ничего рассказать.
Про воскрешение мертвого тела Ви и допрос на предмет ключей она благоразумно умолчала.
Прости, дорогуша, но у меня нет для тебя никакой другой информации. Пуля! Она показала пальцем на песчаный мешок над головой у Нур, куда в следующую секунду с мягким чпоком угодила немецкая пуля, и еще раз глянула на пришпиленные к рукаву часы. Так, ребятки, нам почти пора.
Вот тут нам и велели надеть противогазы. Прежде чем натянуть свой, мисс Ястреб встала на первую ступеньку лестницы и все-таки обратилась к нам с вдохновляющей речью.
Две сотни метров отсюда до немецкой линии фронта представляют собой, словами поэта, «обитель безумья». А посему держите себя в руках, смотрите только в спину впереди идущему и ни на что не отвлекайтесь. Она опустила взгляд на часы. Итак, девять с четвертью вперед!
И полезла вверх. На последней перекладине она ни секунды не колебалась, не стала осторожно высовывать голову над краем, а просто перевалилась через него и исчезла.
Сюда, быстро! крикнула она нам, уже невидимая со дна. Осторожно со сломанной перекладиной!
Я плечом отодвинул Нур и полез следом за мисс Ястреб. В спину мне полетело придушенное маской: «Эй!» но я рассудил что если в этих ее вычислениях про «девять с четвертью» что-то не так, пусть лучше я поймаю пулю, чем Нур. Нет, конечно, если на нас упадет бомба, будет уже неважно, кто там за кем лез все равно всем настанет крышка.
Друзья внизу завопили на разные голоса, чтобы как-то подбодрить себя, а я, наконец, вынырнул в верхний мир. Над головой разом возникло небо клок летящего во все стороны дыма в обрамлении колючей проволоки. Я выдернул себя из окопа и на полусогнутых кинулся за мисс Ястреб, которая покрикивала: