Сделай так, чтобы он еще что-то сказал, настаивал молодой коп.
Я посмотрел на него с беспокойством и некоторым сочувствием:
Не знаю, что вам послышалось, офицер, но
Я слышал, как он что-то сказал. Пусть извинится за то, что укусил меня.
Слушай, Кинси, это просто собака! не выдержал старший коп. Да черт возьми, я как-то видел на ютубе добермана, который пел национальный гимн
И тут чаша терпения Эддисона переполнилась. Он поднялся на задние лапы и отчетливо произнес:
Послушай, ты, провинциальный олух! Я говорю по-английски лучше тебя!
Молодой полицейский сказал «Ха!» и выпучил глаза, а остальные двое застыли, потеряв дар речи. И не успели они опомниться, как позади нас что-то грохнуло. Мы обернулись и тоже на секунду онемели: на подъездной дорожке стояла Бронвин и она только что разбила ветровое стекло фургона, запустив в него пальмой в кадке.
Чего стоите? поддразнила она полицейских. Вот она я!
Я даже не успел обрадоваться, что она жива, или задаться вопросом, что она тут делает: Бронвин в ту же секунду сорвалась с места и помчалась куда-то за дом, а Рафферти крикнул: «Стоять!» и понесся следом. Остальные бросили шесты и побежали за ним.
В карманную петлю, друзья! крикнул Эддисон и, стряхнув приспособления для отлова со своего ошейника, тоже сорвался с места.
Мы догнали его на заднем дворе. Я искал взглядом садовый сарай под олеандровой изгородью, но буря унесла его в Лимонную бухту, оставив лишь квадратное основание, из которого торчало несколько разбитых досок.
Из-за дальнего угла дома выскочила Бронвин.
Прыгайте! закричала она. Прыгайте туда, где светится!
Эддисон подвел нас к останкам сарая. Прямо в центре основания, где когда-то был вход в карманную петлю, в воздухе висело какое странное, мерцающее марево.
Это простейшая форма петли, пояснил Эддисон. Не бойтесь, просто входите.
Полицейские были шагах в двадцати от Бронвин, и я не сомневался, что они пустят в ход дубинки и тазеры, если доберутся до нас, и тогда Бронвин придется не на шутку их покалечить. Поэтому я просто взял и толкнул Нур в это мерцающее пятно. И она исчезла во вспышке света.
Эддисон прыгнул следом и тоже исчез.
Идите, мистер Джейкоб! завопила Бронвин.
Помощь ей была не нужна: я знал, что она кого угодно победит одной левой. И я шагнул в петлю.
Все вокруг почернело, и я снова закружился в невесомости во второй раз за уж и не знаю за сколько часов.
Глава четвертая
Мы вывалились из чулана для швабр одним клубком и распластались на толстом красном ковре. Нур заехала мне локтем в подбородок, мокрый собачий нос мазнул по щеке. Я едва успел увернуться от Бронвин: глядя перед собой невидящим взглядом, она продолжала размахивать кулаками и орать: «Руки прочь, гнусные истязатели животных!» Эддисон обхватил ее передними лапами и оттащил от нас, пока она кого-нибудь не вырубила.
Опомнись, девочка! Мы уже в Панпитликуме!
Он лизнул ее в лицо, и Бронвин обмякла, опустив руки.
Да, правда? кротко переспросила она. Все произошло так быстро. Я даже не успела понять. Тут она заметила нас, и на ее лице расцвела улыбка. Боже мой, это и правда вы!
До чего же я рада вас видеть! Я просто начала Нур, но остаток фразы потерялся в складках домотканого платья Бронвин.
Мы думали, на этот раз вы совсем пропали! Бронвин стиснула нас в медвежьих объятиях. Когда вы опять куда-то исчезли, никому не сказав, мы решили, что вас похитили! От избытка чувств она даже приподняла нас, прижимая к груди. Горацию приснилось, будто у вас высосали души через пятки! А потом начались опустошения, и
Бронвин! выкрикнул я, пытаясь не набрать полный рот шершавой ткани.
Бога ради, девочка, дай им вздохнуть! вмешался Эддисон.
Ох, простите, простите! Бронвин поставила нас на пол.
Мы тоже рады тебя видеть, просипел я.
Простите, я не нарочно, повторила Бронвин. Немного увлеклась, да?
Ничего страшного, заверила ее Нур и легонько пихнула в бок мол, все путем, без обид.
Не стоит так много извиняться, наставительно сказал Эддисон. Иначе могут подумать, что ты совсем тряпка.
Бронвин кивнула и еще раз сказала: «Простите», а Эддисон поцокал языком, покачал головой и повернулся к нам с Нур:
Ну и где же вы пропадали?
Это долгая история, вздохнул я.
Ну ладно, тогда отведем вас к имбринам, сказал Эддисон. Нужно сообщить им, что вы нашлись.
Нур спросила, как у них дела.
Теперь, когда вы вернулись, все пойдет на лад! воскликнула Бронвин.
Все наши на месте? Я огляделся по сторонам, ожидая худшего.
Да Теперь уже и Бронвин забеспокоилась, испуганная нашими расспросами.
Нападений не было? спросила Нур.
Эддисон навострил уши:
Нападений? А кто должен был напасть?
Тугой узел тревоги, сжимавший мне грудь, немного ослаб.
Слава богу.
Никаких нападений не было, сказала Бронвин, хотя, если честно, мы думали только о том, как вас найти, и не слишком-то интересовались, что там еще происходит. Даже если бы тут начали падать бомбы, наверное, никто бы ничего не заметил.
Я желаю знать, что стоит за всеми этими странными вопросами! Эддисон испытующе заглянул мне в глаза, встав на задние лапы.
Нур покосилась на меня, не зная, что ответить.
Может быть, и ничего. Я пожал плечами и потер лицо. У нас выдалась долгая ночь. Не хочу напускать туман, но, думаю, ты прав: сначала нужно поговорить с мисс Сапсан.
Не стоило сеять панику раньше времени. К тому же у меня оставалась крохотная надежда, что я ошибся насчет Каула. Может, он по-прежнему там, в ловушке, в безвыходной петле Библиотеки Душ.
Ну хотя бы скажите нам, где вы были! взмолилась Бронвин. Мы день и ночь вас разыскивали! Имбрины велели сторожить все петли, в которые вы могли бы уйти. Мы с Эммой, Енохом и Эддисоном посменно караулили твой дом во Флориде со вчерашнего вечера.
Даже несмотря на эту ужасную бурю! подхватил Эддисон. А потом явились эти садисты-констебли со своими палками
Со вчерашнего вечера? переспросила Нур. Не может быть
А сколько дней нас не было? догадался спросить я.
Лохматые брови Эддисона сошлись над переносицей:
Что за вопрос?
Два дня, ответила Бронвин. С позавчерашнего вечера.
Нур ахнула и невольно отступила на шаг:
Два дня?!
«Вот, значит, сколько мы падали», подумал я и на мгновение опять провалился в это странное состояние невесомости и бестелесности. Два дня.
«Вот, значит, сколько мы падали», подумал я и на мгновение опять провалился в это странное состояние невесомости и бестелесности. Два дня.
Мы отправились на поиски Ви, сказал я, наконец отвечая на вопрос Бронвин.
И мы ее нашли, добавила Нур, хотя, на мой взгляд, об этом говорить уже не стоило.
Бронвин вытаращила глаза, но перебивать не стала.
Все прошло не так хорошо, как мы надеялись, сказал я. Мы каким-то образом катапультировались из ее петли и очнулись во Флориде, на веранде дома моего дедушки.
Клянусь нашими крылатыми наставницами пробормотала Бронвин. Это просто невероятно!
Вот именно, подтвердил Эддисон. То, о чем вы говорите, противоречит всем известным законам петлелогии. Но давайте-ка пойдем дальше, а не то мы испортим этот ковер окончательно! С меня до сих пор течет!
Мы двинулись по коридору, залитому бледно-серым утренним светом Дьявольского Акра.
Вы правда нашли ее? спросила Бронвин уже на ходу.
Нур молча кивнула. Бронвин, похоже, поняла, что произошло нечто ужасное, но выспрашивать не стала, только бросила на меня встревоженный взгляд и опять повторила:
Простите меня, пожалуйста. Мне очень жаль.
Проходя мимо окна, я выглянул наружу и мне предстало очень странное зрелище: улицы, крыши домов, скрюченные деревья (те немногие, что выжили в Акре) одним словом, все вокруг было засыпано каким-то сероватым пухом. И такой же пух кружился в воздухе, медленно осыпаясь наземь. В Дьявольском Акре шел снег. Но это было невозможно! Ведь Акр находился в петле, и погода здесь никогда не менялась.
Бронвин заметила, что я таращусь в окно.
Пепел, сказала она.
Это одна из казней, пояснил Эддисон. Так их называет мисс Шилоклювка.
Значит, что-то все-таки изменилось с тех пор, как мы ушли. Изменилось к худшему.
Когда это началось? спросил я.
Но тут послышались вопли:
Это они?! Это они?!
Навстречу нам по лестнице бежали двое.
Эмма. Эмма и Енох, оба в черных плащах, выпачканных пеплом. При виде них у меня потеплело на сердце.
Джейкоб! Нур! выкрикивала Эмма на бегу. Слава птицам, слава всем странным небесным птицам!
Нас снова заключили в объятия, закружили и засыпали вопросами:
Где вас черти носили?! Эмма то прыгала от восторга, то вспоминала, что ужасно на нас сердита. Решили навестить родителей, а нам даже записки не оставили?
Чертовы идиоты! напустился на нас Енох. Мы опять решили, что вы погибли! Сколько можно?
Мы и правда чуть не погибли, сказала Нур.
Эмма снова бросилась обниматься, но тут же оттолкнула меня и окинула скептическим взглядом:
А почему это вы мокрые, как мыши?
Они прошли через ад! воскликнула Бронвин.
Нам и правда надо поговорить с мисс Сапсан, сказал я извиняющимся тоном.
Енох скривился:
А зачем? Вы даже не потрудились предупредить ее, что уходите.
Она в новом кабинете, наверху, сказала Эмма, и мы двинулись дальше по коридору.
Они нашли эту охотницу на пустот! внезапно выпалил Эддисон, не сумев сдержаться.
Что, правда? глаза Эммы вспыхнули.
И где же она? с подозрением осведомился Енох.
Не спрашивайте, прошипела Бронвин.
Эмма побледнела. Она явно хотела спросить о чем-то еще, но за очередным поворотом мы наткнулись на незнакомых людей, и разговор пришлось прервать. Незнакомцев было очень много. Они стояли, выстроившись вдоль стены цепочкой, и я подумал: наверное, это новенькие. Казалось, все они ошарашены одновременно и странностью места, в котором очутились, и последствиями недавнего перехода через петлю. Судя по одежде, это были пришельцы из самых разных эпох и частей света. Некоторые легко сошли бы за нормальных: молодая пара, похожая на чету сельских дворян из Англии, у обоих на лице была написана скука; мальчик, притопывающий ногой и посматривающий на карманные часы; плачущий младенец в старинной викторианской коляске. Другие, напротив, были просто вопиюще странными настолько, что за пределами петель для них не нашлось бы места, кроме как в цирке или в каком-нибудь шоу уродов: бородатая девочка с матерью; мужчина в маскарадном костюме и с двойником-паразитом, растущим у него из груди; веснушчатая девушка с яркими, пронзительными глазами, но без рта Все стояли в очереди за временными удостоверениями, которые выдавал один из работников Харона сотрудник паспортного контроля.