Но там так ничего и не растет, сказал Толя. Это проклятая земля.
На этот раз Николаю не удалось отмахнуться от его слов, как от обычного суеверия. Долина Тулы когда-то была одной из самых плодородных частей Равки, той, где Санкт-Феликс, вероятно, выращивал свои сады или терновый лес, зависит от того, в какую историю верить. А еще именно там была проведена первая обисбайя, ритуал, призванный отделить зверя от человека. Но Дарклинг запятнал это место. Его попытка создать собственные усилители и использование им мерзости для этих целей исказило его силу, превратив прежде святую землю во владения тьмы, полные чудовищ. Иногда Николай задумывался, удастся ли им хоть когда-нибудь избавиться от этого наследства.
Нет, если ты не признаешь, что ты часть его. Пришло время признать неприятную правду об истинной природе этой заразы.
Другого объяснения нет, сказал он. Каньон расширяется. И мы стали тому причиной.
Вы не можете этого утверждать начала Тамара.
Можем, возразила Зоя. В ее голосе был лед.
Николай вспомнил землетрясения, волной прошедшие по Равке и за ее пределами, когда границы Каньона были стерты. Елизавета была повержена. Трое святых, гриши неизмеримой силы, пали жестокой смертью. Попытка Николая выдержать обисбайю и избавиться от своего демона провалилась. Сила Дарклинга по-прежнему жила в нем, а теперь и он сам снова ходил по земле. Конечно, такое не могло обойтись без последствий.
Мы возьмем пробы почвы, продолжил он. Хоть и так знаем, что здесь происходит.
Хорошо. Виноваты вы, сказала Тамара. Но как нам теперь это остановить?
Убить Дарклинга, предложила Зоя.
Толя закатил глаза.
У тебя это ответ на все вопросы.
Зоя пожала плечами.
Как мы узнаем, если не попробуем?
А как насчет демона, запертого в теле нашего короля? спросила Тамара.
Зоя нахмурилась.
Детали.
Мы можем попробовать провести обисбайю еще раз, предложил Толя. Я обнаружил новый текст, в котором
Предыдущий обряд его практически убил, отрезала Зоя.
Детали, возразил Николай. Мы должны это обдумать.
После свадьбы, вставила Зоя.
Хорошо, согласился Николай, пытаясь изобразить хоть тень энтузиазма. После свадьбы.
Детали, возразил Николай. Мы должны это обдумать.
После свадьбы, вставила Зоя.
Хорошо, согласился Николай, пытаясь изобразить хоть тень энтузиазма. После свадьбы.
Не отрывая взгляда от горизонта, Зоя спросила:
Пожалуйста, скажи, что ты добился прогресса с принцессой Эри.
Прихожу к выводу, что охмурить принцессу сложнее, чем еще раз вогнать терновый шип в сердце.
И определенно требует большей ловкости, заметила Зоя. Чего у тебя в избытке.
Не скажу, что это прозвучало как комплимент.
Это им и не было. У тебя больше обаяния, чем здравого смысла. Но хоть ты иногда весьма раздражаешь, твой шарм может быть весьма неплохим подспорьем в тонких вопросах дипломатии.
Сказать по правде, у меня почти не было возможности поговорить с ней.
Он собирался пригласить ее на празднование дня своих именин, но почему-то никак не мог выбрать подходящий момент. Николай понимал, что ему нужно поговорить с ней. Он должен, если планирует с успехом воплотить в жизнь свои планы на будущее. Но избегал общения с принцессой с той самой ужасной ночи, когда умер Исаак, а та, которую все считали Эри, оказалась убийцей. С тех самых пор настоящую принцессу Эри держали в полной изоляции, в роскошных покоях, которые, тем не менее, не переставали быть тюрьмой. Ее личный отряд Тавгарадов держали в самой комфортной части подземелий, под старыми конюшнями, а убийца девушка, всадившая нож в сердце Исаака, полагая, что это сердце короля, была под замком и все еще не оправилась от полученных ран. А что насчет другого пленника Николая? Что ж, тому досталась уникальная тюремная камера.
Эри смягчается, продолжил Николай. Но она упряма.
Хорошая черта для королевы, сказала Зоя.
Ты так считаешь?
Николай посмотрел на Зою. Не мог не посмотреть. Ее ответный взгляд был таким быстрым, что, возможно, ему просто показалось, вспышка синего, словно небо, мелькнула средь ветвей. Что этот взгляд значил? Что-то. Ничего. У него было больше шансов предсказать свою судьбу по облакам.
Удерживая поводья одной рукой, другой Зоя поправляла перчатки.
Меньше чем через месяц прибудет королева Макхи, уверенная, что попадет на грандиозный праздник. Без поддержки предполагаемой невесты ты рискуешь оказаться в центре международного скандала.
Это Николая может ждать в любом случае, сказала Тамара.
Да, но если свадьбы не будет, то Николаю больше не придется беспокоиться ни о фьерданцах, ни о шуханцах или Каньоне.
Не придется?
Нет, потому что Женя сама тебя убьет, с особой жестокостью. Ты хоть представляешь себе, сколько сил она потратила на организацию этого грандиозного мероприятия?
Николай вздохнул.
Оно состоится. Мне уже и новый костюм сшили.
Костюм, передразнила Зоя, возведя глаза к небу. Ты будешь шикарно одет на собственных похоронах. Поговори с Эри. Очаруй ее.
Она была права, и от этого ему было еще досаднее. Поэтому он обрадовался, заметив всадника, приближающегося к ним, даже несмотря на то, что мрачное лицо гонца заставило сердце Николая пуститься вскачь. Таким галопом с хорошими новостями не скачут.
В чем дело? спросил Николай, едва гонец приблизился.
Из Ос Альты прибыл флайер, ваше величество, выпалил тот на одном дыхании. У нас сообщение от Термита.
И передал Николаю запечатанный конверт.
Он заметил, как Зоя наклонилась вперед в седле, и понял, что она готова вырвать бумагу прямо у него из рук. Кодовое имя Нины Зеник было Термит.
Николай пробежал глазами письмо. Он надеялся, что у них будет больше времени. Но Нина, по крайней мере, дала им возможность подготовиться к битве.
Нам нужно возвращаться в лагерь. Скачи вперед и передай, чтобы приготовили два флайера, велел Николай гонцу, который тут же исчез в облаке пыли.
Время вышло, да? спросила Зоя.
Фьерда объявила войну. Тамара, тебе нужно доставить сообщение Давиду и нашим фабрикаторам, а я отправлю флайер нашим связным на западе.
Снаряды еще не готовы к использованию, заметила Тамара.
Не готовы, согласился Николай. Но фьерданцы ждать не станут. Он повернулся к Зое. Хайрем Шенк в Ос Керво. Ты знаешь, что делать. У нас лишь один шанс провернуть все правильно.
Мы готовы? спросил Толя.
Вряд ли, сказала Тамара. Но мы все равно устроим им ад.
При этих словах демон внутри Николая проснулся. Война напоминала пламя внезапное, всепоглощающее, которому проще не дать разгореться, чем потом тушить. И он собирался сделать для этого все возможное. Его обуревал страх и за страну, и за самого себя. Он был бы дураком, если бы не боялся. Но какая-то часть его может быть, бывший рядовой, может быть, внутренний демон, а может, и принц, пробивший себе путь на трон, жаждала схватки.
При этих словах демон внутри Николая проснулся. Война напоминала пламя внезапное, всепоглощающее, которому проще не дать разгореться, чем потом тушить. И он собирался сделать для этого все возможное. Его обуревал страх и за страну, и за самого себя. Он был бы дураком, если бы не боялся. Но какая-то часть его может быть, бывший рядовой, может быть, внутренний демон, а может, и принц, пробивший себе путь на трон, жаждала схватки.
Считайте, что это своего рода вечеринка, сказал он, щелкая поводьями. Как только гости нагрянут, сразу станет понятно, кто из них настоящий друг.
4. Нина
Нина проснулась от того, что у ее кровати стояла Ханна и трясла ее за руку. Сердце в груди бешено билось, а простыни, судя по ощущениям, насквозь промокли от пота. Разговаривала ли она во сне? Ей снились льды и волк Матиаса. Трассел ел с ее руки, но стоило приглядеться, она заметила, что белая морда волка испачкана кровью, а сам он пожирает мертвое тело.
Кто-то пришел, сказала Ханна. Кто-то из монастыря.
Нина села, чувствуя, как ночная прохлада остужает покрытую потом кожу. Она тут же проснулась, и теперь бешеный стук ее сердца не имел ничего общего со сновидениями об окровавленных мордах. Ханна была послушницей в Гефвалле, где они с Ниной раскрыли чудовищную схему Брума, в которой были задействованы монахини и расположенная неподалеку военная крепость. Они положили этому ужасу конец и освободили всех гришей, которых только смогли, а Нина к тому же без капли жалости приговорила мать-хранительницу к ужасной смерти.
Кто же? шепнула она, натягивая шерстяное платье с закрытым воротником и тщательно его застегивая. Затем сунула ноги в тапочки. По крайней мере, Белый остров мог похвастаться полами с подогревом.
Я не знаю. Мама послала за нами обеими.
Милостивый Джель, надень платье. Разве тебе не холодно?
На Ханне не было ничего, кроме хлопковой ночной рубашки. Свет масляной лампы, которую она держала в руках, золотил рыжеватый ежик волос на ее стриженой голове.
Я слишком боюсь, чтобы мерзнуть, ответила Ханна, пока они поспешно проходили по гардеробной, соединявшей небольшую спальню Нины с покоями Ханны.
Крепость в Гефвалле была разрушена в результате взрыва, устроенного командой Нины, и в последовавшем за этим хаосе им с Ханной удалось сделать вид, что они совершенно непричастны ко всей этой заварушке. Ярл Брум даже не догадывался о том, кем Нина была на самом деле, как и о том, что именно она стала причиной уничтожения его лаборатории и сворачивания пыточной программы. Он принял Милу Яндерсдат в своем доме, полагая, и не без оснований, что она помогла его дочери спасти ему жизнь. Конечно, он и понятия не имел о том, что, будь ее воля, Нина бы раз и навсегда положила конец его существованию.
Все это время Нина с Ханной были уверены, что это сошло им с рук. Но может быть, и нет. Возможно, когда все улеглось, кто-то из монастыря смог догадаться о том, что они устроили. Возможно, монахини обнаружили форму дрюскеля, когда-то похищенную Ханной. Возможно, кто-то видел, как Ханна и Нина вытаскивали бессознательное тело Ярла Брума из фургона.
Вот, сказала Нина, протягивая Ханне халат, чтобы та накинула его на плечи. Согласно фьерданской моде, он был сшит из тускло-серой шерстяной ткани, но подбит роскошным мехом, как все, что могло намекать на роскошь или комфорт, должно быть скрыто.
Что будем делать? спросила Ханна. Она дрожала.
Нина развернула ее к себе и туго затянула пояс халата.
Позволим говорить гостям.
Не нужно изображать мою горничную, пробурчала Ханна. По крайней мере, когда мы одни.