И вскоре они, как и жирондисты, оказались один на один с революцией гнева и мести темных низов. И как в Париже якобинцы-большевики, сумели стать вождями этой революции. Они захватили Петроградский Совет, как якобинцы захватили Парижскую коммуну. И, опираясь на подчинявшийся Совету Петроградский гарнизон, вскоре захватили власть, как это сделали якобинцы, опираясь на подчинявшуюся Коммуне Национальную гвардию.
В Смольном в плохо освещенной комнатке вокруг стола собрался большевистский ЦК. Каменев сказал:
Если мы имели глупость взять власть, придется формировать правительство.
Как назвать наше правительство? Только не министрами, это гнусное название
И тогда Троцкий предложил именовать большевистских министров народными комиссарами. Совет народных комиссаров
Да-да, это превосходно, это пахнет Революцией! воскликнул Ильич. Но главное для Ильича это пахло Великой французской Революцией. Ибо Ленин был русский якобинец. Не понимая этого, нам не понять многие события первых лет большевистской власти.
Да-да, это превосходно, это пахнет Революцией! воскликнул Ильич. Но главное для Ильича это пахло Великой французской Революцией. Ибо Ленин был русский якобинец. Не понимая этого, нам не понять многие события первых лет большевистской власти.
В истории русского революционного движения до Ильича было несколько истинных якобинцев.
Комнаты Зимнего дворца после октябрьского штурма
Ближайший соратник Ленина Бонч-Бруевич вспоминал, с каким одобрением относился Владимир Ильич к Ткачеву. Русский якобинец Ткачев верил в успех заговора небольшой организации героев. Верил, что они, захватив власть в России стране тысячелетнего самодержавия и покорности, смогут повести народ в социалистический рай. Правда, будет сопротивляться темная масса наследство старого мира, так что придется уничтожать. На вопрос о том, сколько надо будет уничтожить людей во имя строительства светлого будущего, Ткачев ответил как истинный якобинец:
«Нужно думать, сколько их можно будет оставить..».
Еще один знаменитый якобинец Нечаев, убийца студента Иванова, прототип Верховенского из «Бесов» Достоевского. Нечаева заклеймило тогда все русское революционное движение.
А как относился к нему Ильич?
Историческое решение о вооруженном восстании на заседании ЦК РСДРП(б) 23(10) октября 1917 года. Владимир Пчелин. Первая треть XX в. ГИМ
Читайте воспоминания того же Бонч-Бруевича. «Титан революции, пламенный революционер» так называл Ленин Нечаева.
«Титан революции» Нечаев написал воистину якобинский Катехизис революционера.
«Революционер человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единым исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью революцией Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком, и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира Нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему»
Под этими словами мог подписаться и Марат!
И, наконец, Зайчневский. Он очень интересовал Ильича. Молодой Ленин много беседовал о нем с его соратниками. Зайчневский написал самую кровавую прокламацию в русском революционном движении.
«Мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем пролито французскими якобинцами в девяностых годах восемнадцатого столетия»
Зайчневский
«Выход из этого гнетущего, страшного положения, губящего современного человека один революция, революция кровавая и неумолимая, революция, которая должна изменить радикально все, без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Мы не страшимся этой революции, хотя знаем, что прольется река крови, что погибнут невинные жертвы, мы предвидим все это и все-таки приветствуем ее наступление. Мы готовы жертвовать лично своими головами, только пришла бы поскорее она, желанная Скоро придет тот день, когда мы распустим великое знамя будущего, красное знамя, и с громким криком: «Да здравствует всемирная социальная и демократическая республика России!» двинемся на Зимний, чтобы истребить живущих там»
Со смертью Зайчневского, как говорили его сподвижники, «русское якобинство умерло». Но Мицкевич, его главный последователь, добавлял: «чтобы воскреснуть в новом виде в русском марксизме в большевизме».
Ленин тоже гордился своими якобинскими корнями.
«Без якобинской чистки нельзя произвести хорошую буржуазную революцию, а тем более социалистическую Без якобинского насилия диктатура пролетариата выхолощенное от всякого содержания слово», писал Ильич. «Шаг вперед и два назад».
Вон он яростно, страстно разговаривает с социал-демократом Валентиновым: «Они (меньшинство ЭР) обвиняют нас в якобинстве, бланкизме и прочих страшных вещах. Идиоты, жирондисты, они не могут даже понять, что таким обвинением делают нам комплименты».
От ража у Ленина краснели скулы, глаза превращались в острые точки.
«Отношение именно к якобинству разделяет мировое социалистическое движение на два лагеря революционный и реформистский».
«Возьмите историю Французской революции, увидите, что такое якобинизм. Это борьба за цель, не боящаяся никаких решительных плебейских мер, борьба не в белых перчатках, борьба без нежностей, не боящаяся прибегать к гильотине».
Истинный якобинец пришел к власти в России в ту октябрьскую ночь.
В Смольном, в комнатушке одной из классных дам, находился кабинет нового правителя России. За перегородкой они ночевали Ильич и Надежда Константиновна Крупская. Впрочем, ночевала Крупская. В это время Ильич почти не спит. Здесь, в кабинете, идут бои. Порой в дискуссию врывался мужицкий храп Крупской. Тогда Ильич сконфуженно объясняет: «Надюша немножко простудилась».
Ну как же произошло страшное для многих его сподвижников. Правительство, которое создал Ильич, однородное, в нем одни большевики. С ними теперь не хотят сотрудничать другие партии, их обвиняют в узурпации власти. Но им одним власть не удержать так считают ближайшие соратники Ленина. И уговаривают Ильича создать правительство коалиционное широкое демократическое. Пригласить эсеров, меньшевиков. Нужны союзники, одни погибнем!
В эти дни Луначарский принимал в Зимнем дворце делегацию интеллигенции. От безнадежности он насмешничал:
«Ну да, мы продержимся пару недель! А потом нас всех развесят по столбам».
Такое настроение у многих большевиков. Ильичу предъявляют ультиматумы. Каменев, номинальный глава советской власти председатель ВЦИК, покинул свой пост, требуя союза с меньшевиками и эсерами. Григорий Зиновьев, другой близкий сподвижник, наркомы Рыков, Ногин, Милютин грозят выйти из ЦК и из правительства. Все они требуют создать коалиционное правительство Того же хотел могущественный Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников он пугал транспортным параличом.
Большевистская власть явно доживала последние дни. Но Ильич был несгибаем: «Будет правительство якобинцев-большевиков и точка! Никаких гнилых союзов с меньшевистскими реформаторами!»
Керенский с Красновым идут к Петрограду.
В это время сподвижники Ильича ведут тайные переговоры с меньшевиками и эсерами об их вхождении в правительство.
Агитаторы разбрасывают листовки у Дома Советов. Вязьма. 1917 г.
© МИА «Россия сегодня»
Ленин узнает приходит в ярость. Обрушивает на них беспощадную брань (умел браниться Ильич!). Ему не нужны в правительстве другие партии. Он задумал невероятное впервые в истории в гигантской крестьянской стране построить коммунистическое общество! Разве все эти врожденные соглашатели сумеют помочь в фантастическом проекте?
Краснов и Керенский терпят поражение. Большевистская власть уцелела. Надолго ли?
На что же думал опереться Ильич, не имея поддержки других демократических партий? На великий опыт любимых якобинцев, которые в самое страшное время в Париже установили диктатуру и революционный террор. И победили интервенцию, и отправили на эшафот главных соперников жирондистов и всю их партию.
Генералы (слева направо) Богаевский, Деникин, Краснов и Романовский. 1917 г.
© МИА «Россия сегодня»
Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях об Ильиче указал на важнейшее: «Мы все давным-давно были подготовлены к наступлению такой эпохи, когда завоевания диктатуры пролетариата нам нужно будет отстаивать не только с оружием в руках, но и применяя одно из самых радикальных и сильно действующих средств нашей революционной борьбы красный террор».
Так что с самого начала Владимир Ильич знал о будущем и шел к нему.
С первого дня большевистской власти наш русский Робеспьер копировал опыт любимых якобинцев.
Как и в дни якобинской диктатуры, закрыты все оппозиционные газеты. Отряды рабочих громят их типографии. Когда левые эсеры (за ненависть к правым эсерам Ильич на время допустит их в правительство) возмущаются, на что ссылается Ильич? На якобинцев, которые сделали то же! Запрещены все оппозиционные партии и, конечно, кадеты главная партия крупной русской буржуазии.
Кадеты, делавшие Февральскую революцию, эти русские жирондисты, объявлены врагами народа. И опять ропщут левые эсеры, и опять ссылается на якобинцев Ильич. И он прав: гильотина якобинцев пожрала жирондистов главную партию крупной буржуазии.
Ленин все время глядел туда в якобинский террор. Сподвижник его такой же верный почитатель якобинцев Троцкий. Еще вчера он боролся с Лениным, а нынче первейший большевик. Точнее первейший якобинец.
Троцкий объяснит:
«Вся эта мещанская сволочь, что сейчас не в состоянии встать ни на ту, ни на другую сторону, когда узнает, что наша власть сильна, будет с нами Благодаря тому, что мы раздавили под Питером казаков Краснова, на другой же день появилась масса сочувствующих. Мелкобуржуазная масса ищет силу, которой должна подчиниться. Кто не понимает этого тот не понимает ничего».
Но впереди новое испытание.
Выборы в Учредительное собрание прошли в ноябре, и победили эсеры, причем с большим преимуществом. Большевики вторые. Но зато у них главная победа в воинских частях Москвы и Петрограда. Здесь большевики первые. Еще бы, солдатикам нравилась большевистская власть. Сладкая власть на фронт идти не надо и вместо рытья окопов можно весело грабить буржуев.