То есть?
Всё просто как дважды два муж, удостоверившись в её измене, подаёт на развод. Любовник, уставший к этому времени ждать, находит себе другую, более сговорчивую.
Вот она, мужская логика в действии, весело рассмеялась Мирослава.
Разве я не прав? спросил Морис.
Ну почему же, продолжая улыбаться, ответила Мирослава, очень даже прав. Снежана в этом случае могла бы что-то отсудить у мужа и подать на алименты на отца ребёнка. Но суммы, которые могли бы в этом случае достаться ей, были бы смехотворно малы по сравнению с тем, что она имеет сейчас.
Я одного не могу понять, проговорил Морис.
Чего?
Снежана вышла замуж за Твердохлёбова из-за денег?
Естественно.
И она их получила!
Ну и?
Зачем она изменяла мужу?
Мирослава расхохоталась.
Не вижу ничего смешного, насупился Морис.
Ты потрясающе наивный для своего возраста, ответила она.
То есть?!
Даже если женщина выходит замуж из-за денег, природа берёт своё!
Вы хотите сказать, что мужа ей было мало?
Скорее всего, пожала плечами Волгина, мужчина в возрасте Никифора Лаврентьевича Твердохлёбова редко обладает темпераментом, соответствующим потребностям молодой девушки.
Но есть же какие-то специальные средства, неуверенно проговорил он.
Мирослава хмыкнула и высказала свою точку зрения.
Я думаю, что Твердохлёбов изначально обманулся в Снежане, приняв её за холодную красавицу Снегурочку. А когда ему открылась истина, он вместо того, чтобы предпринять что-то для решения возникшей проблемы, просто отмахнулся от неё. Я подозреваю, что бизнес интересовал его гораздо больше, чем молодая жена.
Зачем же он тогда вообще на ней женился?
Это вопрос престижа, отозвалась Мирослава невозмутимо, многие бизнесмены берут в жёны молоденьких красавиц.
На этот раз фыркнул Морис:
И кончают свою жизнь красиво инфарктом в постели с предметом престижа.
Тут уж как кому повезёт, отозвалась Мирослава не без иронии.
Твердохлёбову не надо было даже разводиться, чтобы жениться на Снежане. Ведь он был холост. Только и всего, что испортить отношения со своим лучшим другом.
Скорее всего, Никифор Лаврентьевич, как человек опытный, сначала прощупал почву.
То есть?
Исследовал обстановку и убедился в том, что его друг и жена друга не то что не обидятся на него за то, что он увёл Снежану у их сына, но ещё и благодарить будут. Да и Виталий, перестрадав, сделает правильные выводы.
Тоже мне стратег! воскликнул Морис.
Не забывай, что Твердохлёбов много лет был кадровым военным.
Я помню об этом.
И как видишь, его расчёты оправдались.
Только ему самому это счастья не принесло.
Увы.
Ладно, оставим это. Я так понял, что сама Снежана обвиняет в убийстве мужа пасынка?
Мирослава кивнула.
А на кого грешит Лукерья Самсоновна?
Она туманно намекнула мне на возможность того, что её племянника мог убить проникнувший в дом неизвестный.
То есть она имела в виду любовника его жены?
Думаю, что нет, покачала головой Мирослава.
Тогда кого же? Ведь для того, чтобы убить хозяина дома, нужен мотив. Я бы ещё понял, если бы Твердохлёбовых ограбили. Но ведь у них ничего не взяли?
Ничего, подтвердила Мирослава, если это только не были какие-то документы, хранящиеся где-то у хозяина в тайнике, так как никто не тронул ни его ноутбук, ни телефон. Однако эта версия кажется мне весьма хлипкой, ведь никаких следов неизвестного не замечено, а уж тем более учинённого им в доме или хотя бы в кабинете Твердохлёбова беспорядка обнаружено не было.
И всё-таки побывать в конторе Твердохлёбова и поговорить с его сотрудниками, наверное, не будет лишним.
Не будет, согласилась Волгина. Но это ещё успеется. А пока я бы хотела поговорить с племянником убитого. Возможно, он как лицо, не заинтересованное в смерти дяди, но знающее семью изнутри, сможет дать нам более объективную информацию.
Вы уверены в том, что Олег Кушнарёв не был заинтересован в смерти дяди?
Уверенной в этом я быть не могу. Но, как правило, на наследство от родителей претендуют их дети, но никак не племянники.
Бывают исключения, заметил Морис.
Бывают, согласилась Мирослава, я не исключаю, что Никифор Лаврентьевич и оставил племяннику, которого, по словам свидетелей, очень любил, какую-то сумму денег, но львиную долю наследства всё-таки, скорее всего, получат Анфиса Позднякова и Эдуард Твердохлёбов. Тётке Никифор Лаврентьевич, несомненно, тоже что-то оставил. Но навряд ли старушка захотела бы укокошить племянника.
Да, заподозрить её в этом трудно.
К тому же Твердохлёбов мог и не упомянуть в завещании свою старую тётку, потому что ему и в страшном сне не могло присниться, что она его переживёт.
И всё-таки будем исходить из того, что Никифор Лаврентьевич, как человек деловой, предусмотрел и эту микроскопическую возможность.
В любом случае никто старушку из дома не выгонит.
Будем надеяться.
Кстати, Снежана упомянула о том, что вторая жена Твердохлёбова, мать Эдуарда, в ту роковую ночь была поблизости.
То есть?
Со слов Снежаны, Розалия Павловна остановилась в гостинице неподалёку, но исключительно для того, чтобы собирать компромат на Снежану.
То есть собирать сплетни?
Зачем же так грубо, усмехнулась Мирослава.
Я почему-то не сомневаюсь в том, что сама Снежана в разговоре с вами выразилась именно так.
Ты догадливый.
По-моему, нам не хватает Шуры, неожиданно заявил Морис.
Неужели? рассмеялась Мирослава.
Глава 12
На следующий день рано утром Мирослава отправилась к Олегу Кушнарёву. Она надеялась застать его за завтраком. Предупреждать о своём приезде племянника Твердохлёбова она не хотела сразу по нескольким причинам. Но основной из них была та, что она не собиралась давать ему время на подготовку к разговору и хотела застать его врасплох. Подсознательно она надеялась застать в квартире Кушнарёва и его невесту. Адрес племянника убитого ей предоставила Аделаида Сергеевна Калитовская, как и адреса всех других лиц, бывших в ту ночь в доме жертвы, кроме адреса Лизы.
Сказать, что Кушнарёв удивился её появлению на пороге своей квартиры, было бы не сказать ничего. Поначалу, вероятно, увидев в глазок девушку, он открыл ей дверь, не спросив, кто она и что ей нужно. И только потом задал вопрос, несколько удививший Мирославу:
Вы принесли письмо?
Какое письмо? спросила она.
Заказное!
Я похожа на почтальона? улыбнулась Волгина.
Сейчас никто не похож на того, на кого ему следует быть похожим, вздохнул он, разве что за исключением разносчиков пива.
Наверное, вы правы, невольно улыбнулась она и призналась: Вынуждена разочаровать вас, письма я не принесла.
Если вы что-то продаёте или предлагаете, начал он, поморщившись, и потянул ручку двери на себя.
Минуточку! Я детектив! Мирослава Волгина.
Детектив? Он потёр лоб. Ничего не понимаю! Во всяком случае, мне, кроме того, что я уже сказал вашему сотруднику, добавить нечего.
Я частный детектив. И не знаю, что именно вы рассказали сотруднику полиции.
Вы частный детектив? Его широко расставленные светло-карие глаза смотрели на неё удивлённо и недоверчиво.
Да, ответила Мирослава, вот мои документы, она развернула перед его глазами своё удостоверение.
Понятно. Я даже догадываюсь, кто вас нанял.
Мне нужна ваша помощь, сказала Мирослава.
Что ж, проходите, сказал он, немного помявшись, и добавил: Но учтите, что времени у меня не так уж много.
Я учту, пообещала она.
Кушнарёв провёл её, как она и ожидала, на кухню, где пахло какао. На тарелке лежали бутерброды с сыром, сливочным маслом и ветчиной.
Присоединяйтесь, он указал ей на стул, придвинутый к столу, я сейчас налью вам какао.
Спасибо, поспешила отказаться Мирослава, я уже позавтракала.
Ну что ж, он бросил на неё оценивающий взгляд и, видимо, остался доволен, а я, с вашего позволения, позавтракаю.
Конечно, конечно.
Кушнарёв принялся за бутерброды и какао. А Мирослава подумала, что смерть дяди, как видно, аппетита ему не испортила, и спросила небрежно:
А где Лиза?
Лиза? удивился он и закашлялся.
Мирослава поднялась со стула и заботливо постукала его по спине. Потом налила в стакан, стоявший на столе, воды из графина и протянула хозяину дома.
Он выпил его, пробурчал:
Спасибо, вытер выступившие на глазах слёзы и спросил: Почему вас интересует Лиза?
По-моему, это естественно, ведь она тоже была в новогоднюю ночь в доме вашего дяди.
Ну и что? Лиза моя невеста! И была она вместе со мной.
Я ничего не имею против этого.
Тогда что же?
Просто мне хотелось бы поговорить и с ней.
Лизы здесь нет! отрезал Кушнарёв.
А где она?
У себя дома. И, немного помолчав, счёл нужным объяснить: Мы не живём вместе. Лиза переедет ко мне сразу после свадьбы. Мы так решили.
Я ничего не имею против этого.
Тогда что же?
Просто мне хотелось бы поговорить и с ней.
Лизы здесь нет! отрезал Кушнарёв.
А где она?
У себя дома. И, немного помолчав, счёл нужным объяснить: Мы не живём вместе. Лиза переедет ко мне сразу после свадьбы. Мы так решили.
Мирослава кивнула, давая понять, что приняла его ответ к сведению. Кушнарёв поднялся из-за стола, накрыл тарелку с недоеденными бутербродами салфеткой и убрал её в холодильник. Оставшееся в чашке какао вылил в раковину и ополоснул чашку.
«Выходит, я всё-таки испортила парню аппетит», с некой толикой удовлетворения подумала Мирослава.
Идёмте в зал, сказал между тем Кушнарёв и направился к выходу из кухни. Мирослава, поднявшись со стула, на котором только что снова удобно устроилась, последовала за ним. Он привёл её в довольно большую комнату, заставленную тяжёлой на вид тёмной мебелью со светло-соломенной обивкой кресел, дивана и стульев. Примерно такого же цвета были шторы, висевшие на окнах. Стол был застелен ярко-жёлтой скатертью. В массивной хрустальной вазе (привет из советского прошлого) стояла небольшая еловая ветка, украшенная несколькими шарами и перевитая серебристыми нитями дождя.
Кушнарёв молча указал Мирославе на одно из кресел. Сам сел на второе и бросил одно лишь слово:
Спрашивайте.
Мирослава не заставила себя упрашивать и задала свой первый вопрос:
Какие у вас с дядей были отношения?
Он поднял на неё глаза и слегка прищурился:
Ваш вопрос мне кажется странным.
Отчего же?
Ну, какие могут быть отношения у дяди с племянником?!