Ладно, заговорил я. Вы задали мне вопросы, и я на них отвечу. Но позвольте сначала вам кое-что сказать. Я не тот, кто вам нужен. К понедельнику вы сами это поймете. Так что сделайте себе одолжение: не прекращайте поиски.
С трудом поборов улыбку, Финли кивнул:
Благодарю вас за совет. И за заботу о моей карьере.
Всегда пожалуйста.
Продолжайте, сказал он.
Отлично. Согласно вашим мудреным определениям, я не происхожу ниоткуда. Я из места, именуемого Армия. Я родился на базе армии США в Западном Берлине. Мой старик служил в морской пехоте, а мать была француженкой. Они познакомились в Голландии и поженились в Корее.
Финли сделал пометку в блокноте.
Я был сыном армии, продолжал я. Покажите мне перечень американских военных баз во всем мире и вот перечень тех мест, где я жил. В школу я ходил в двух десятках разных стран, а затем четыре года учился в военной академии в Уэст-Пойнте.
Продолжайте, повторил Финли.
Я остался в армии, сказал я. Поступил в военную полицию. Я снова жил и нес службу на всех этих базах. А потом, Финли, после тридцати шести лет, прожитых на белом свете сначала сыном военного, а затем военным, я вдруг узнал, что больше нет необходимости в огромной, могучей армии, потому что Советы легли брюхом кверху. И вот ура! Мы стрижем купоны с окончания холодной войны. Что для вас означает то, что ваши налоги теперь будут тратиться на что-то другое, но я остаюсь безработным, бывшим военным полицейским, которого называют бродягой самодовольные гражданские болваны, не продержавшиеся бы и пяти минут в мире, в котором я жил.
Финли сделал пометку в блокноте.
Я был сыном армии, продолжал я. Покажите мне перечень американских военных баз во всем мире и вот перечень тех мест, где я жил. В школу я ходил в двух десятках разных стран, а затем четыре года учился в военной академии в Уэст-Пойнте.
Продолжайте, повторил Финли.
Я остался в армии, сказал я. Поступил в военную полицию. Я снова жил и нес службу на всех этих базах. А потом, Финли, после тридцати шести лет, прожитых на белом свете сначала сыном военного, а затем военным, я вдруг узнал, что больше нет необходимости в огромной, могучей армии, потому что Советы легли брюхом кверху. И вот ура! Мы стрижем купоны с окончания холодной войны. Что для вас означает то, что ваши налоги теперь будут тратиться на что-то другое, но я остаюсь безработным, бывшим военным полицейским, которого называют бродягой самодовольные гражданские болваны, не продержавшиеся бы и пяти минут в мире, в котором я жил.
Финли обдумал мои слова. Похоже, они не произвели на него особого впечатления.
Дальше, сказал он.
Я пожал плечами.
Так что сейчас я просто получаю удовольствие от жизни, сказал я. Быть может, со временем я найду чем заняться, быть может, не найду. Быть может, я где-нибудь осяду, быть может, нет. Но прямо сейчас мне этого не хочется.
Финли кивнул. Сделал еще кое-какие пометки.
Когда вы уволились из армии? спросил он.
Полгода назад. В апреле.
И вы с тех пор нигде не работали?
Вы шутите, усмехнулся я. Когда вы сами в последний раз искали работу?
В апреле, сказал он, пародируя меня. Полгода назад. И я нашел это место.
Что ж, вам повезло, Финли.
Я больше не знал, что сказать, и поэтому умолк. Финли какое-то время смотрел на меня.
На что вы жили с тех пор? спросил он. Какое у вас было звание?
Майор, ответил я. Когда мне дали пинка под зад, я получил выходное пособие. До сих пор сохранил его почти полностью. Пытаюсь растянуть как можно дольше, понимаете?
Долгая пауза. Финли принялся выбивать ритм концом ручки.
Ладно. Давайте поговорим о последних двадцати четырех часах, сказал он.
Я вздохнул. Дальше мой путь лежал через тернии.
Я приехал на автобусе компании «Грейхаунд», сказал я. Сошел у развязки. В восемь утра. Дошел по шоссе пешком до города, зашел в ресторан, заказал завтрак и начал его есть, когда появились ваши ребята и притащили меня сюда.
У вас тут есть какие-нибудь дела? спросил Финли.
Я покачал головой:
Я не работаю. У меня нигде нет никаких дел.
Он старательно записал это.
Где вы сели на автобус? спросил он.
В Тампе. Он выехал вчера в полночь.
В Тампе, штат Флорида? переспросил Финли.
Я кивнул.
Он выдвинул другой ящик. Достал расписание автобусов «Грейхаунд». Раскрыл его на нужной странице и начал водить по ней длинным коричневым пальцем. Это был очень дотошный полицейский.
Наконец Финли пристально посмотрел на меня.
Этот рейс идет экспрессом, сказал он. Прямиком на север, до самой Атланты. Прибывает туда в девять утра. Здесь не останавливается.
Я покачал головой.
Я попросил водителя остановиться, сказал я. Он ответил, что не имеет права это делать, но все же остановился. Остановился специально для того, чтобы выпустить меня.
Вы уже бывали здесь прежде? спросил Финли.
Я снова покачал головой.
У вас здесь родные? продолжал он.
Нет, здесь никого нет.
А вообще родные есть? настаивал он.
Брат в Вашингтоне, сказал я. Работает в казначействе.
У вас в Джорджии есть друзья, знакомые?
Нет, сказал я.
Финли записал все мои ответы. Затем наступила долгая тишина. Я знал точно, каким будет его следующий вопрос.
Тогда почему? спросил Финли. Почему вы сошли с автобуса на незапланированной остановке и шли пешком до города, в котором у вас нет абсолютно никаких дел?
Это был убийственный вопрос. Финли мне его задал. Как, несомненно, задаст и прокурор. А у меня не было на него убедительного ответа.
Ну что вам сказать? Это был каприз. Меня тянуло к перемене мест. Должен же я был куда-то попасть, верно?
Но почему именно сюда? спросил Финли.
Не знаю, признался я. У моего соседа была карта, и я выбрал этот городок. Мне хотелось держаться подальше от оживленных мест. У меня была мысль сделать круг и вернуться обратно к заливу, но только, быть может, чуть западнее.
Вы выбрали это место наугад? спросил Финли. Не вешайте мне лапшу на уши. Как вы могли его выбрать? Это же всего-навсего название. Точка на карте. У вас должна была быть какая-то причина.
Я кивнул.
Я решил заглянуть к Слепому Блейку, сказал я.
Кто такой этот Слепой Блейк? спросил Финли.
Я видел, как он просчитывает различные сценарии так, как шахматный компьютер просчитывает возможные ходы. Кто мне этот Слепой Блейк друг, враг, сообщник, заговорщик, учитель, кредитор, должник, моя следующая жертва?
Слепой Блейк это гитарист, пояснил я. Он умер шестьдесят лет назад; возможно, был убит. Мой брат купил пластинку, на конверте была статья, и там говорилось, что это произошло в Маргрейве. Брат написал мне об этом. Сказал, что он был здесь пару раз весной, по каким-то делам. Я решил сам заглянуть и попробовать что-нибудь выяснить.
Финли молча вытаращил глаза. Мое объяснение показалось ему совсем неубедительным. Если бы я был на его месте, оно мне тоже показалось бы неубедительным.
Вы приехали сюда для того, чтобы найти гитариста? спросил он. Гитариста, умершего шестьдесят лет назад? Почему? Вы играете на гитаре?
Нет.
Как ваш брат мог вам написать? спросил он. У вас ведь нет адреса.
Он написал на адрес части, где я служил, ответил я. Оттуда всю мою почту переправляют в банк, куда я положил выходное пособие. Ее пересылают мне, когда я прошу выслать очередную порцию денег.
Финли покачал головой. Сделал пометку.
Автобус компании «Грейхаунд», отъезжающий в полночь из Тампы, верно? сказал он.
Да, подтвердил я.
Билет сохранился?
Полагаю, он в пакете с моими вещами, сказал я, вспоминая, как Бейкер складывал в пакет весь тот мусор, что был у меня в карманах.
А водитель автобуса вас вспомнит? продолжал Финли.
Думаю, вспомнит, сказал я. Это была незапланированная остановка. Мне пришлось его уговаривать.
Я превратился в зрителя, отрешенно наблюдающего за происходящим со стороны. Сейчас моя задача не отличалась от той, что стояла перед Финли. У меня возникло странное ощущение, что мы с ним беседуем о каком-то абстрактном деле. Коллеги, обсуждающие запутанную проблему.
Почему вы нигде не работаете? спросил Финли.
Я пожал плечами. Попытался объяснить.
Потому что я не хочу работать, сказал я. Я работал тринадцать лет, и это меня никуда не привело. У меня такое ощущение, будто я попробовал делать так, как положено, но из этого ни черта не вышло. А теперь я буду делать так, как хочу сам.
Финли молча смотрел на меня.
У вас были неприятности в армии? спросил он.
Не больше, чем у вас в Бостоне, ответил я.
Похоже, он удивился.
Что вы хотите сказать?
Вы проработали в Бостоне двадцать лет, сказал я. Вы сами мне это сказали, Финли. Так почему вы очутились в этом забытом богом захолустье? Вы должны были выйти на пенсию, жить в свое удовольствие и ловить рыбу на мысе Код или где-нибудь еще. Что же с вами случилось?
Вас это не касается, мистер Ричер, нахмурился Финли. Отвечайте на мой вопрос.
Я пожал плечами:
Спросите у армии.
Спрошу, заверил меня он. В этом вы можете не сомневаться, черт побери. Вас уволили с хорошей аттестацией?
А разве в противном случае я получил бы выходное пособие? ответил вопросом на вопрос я.
Почему я должен верить, что вы получили от армии хотя бы ломаный грош? настаивал Финли. Вы живете как последний бродяга. Итак, с хорошей аттестацией? Да или нет?
Да, ответил я. Естественно.
Он сделал еще одну пометку. Задумался.
Как вы отнеслись к тому, что вас уволили со службы? наконец спросил он.
Я обдумал его вопрос. Пожал плечами.
Никак. Вот я был в армии, а теперь уже не в армии.
Вы испытываете злость? настаивал Финли. Чувствуете, что вас предали?
Нет, сказал я. А должен чувствовать?
И вас ничего не беспокоит? спросил он так, как будто что-то обязательно должно было быть.
Я чувствовал, что хорошо бы что-нибудь ему ответить. Но не мог ничего придумать. Я служил в армии с самого своего рождения. Теперь я уже не служил в армии. И чувствовал себя бесподобно. Чувствовал свободу. Как будто всю жизнь у меня слегка болела голова. А я заметил это только тогда, когда она перестала болеть. Меня беспокоило только то, чем жить дальше. Чем зарабатывать на жизнь, не расставаясь с только что приобретенной свободой, а это было весьма непросто. За полгода я не заработал ни гроша. Это была моя единственная проблема. Но я не собирался говорить о ней Финли. Он сочтет это мотивом. Подумает, что я решил обеспечить дополнительное финансирование своей бродяжнической жизни, грабя людей. На складах. А затем их убивая.