Георгий Петрович Карагеоргий (17621817)
Происхождение, детство, юность и женитьба. Георгий Пётрович, известный как Карагеоргий из-за тёмного цвета лица (Чёрный Георгий), родоначальник одной из сербских династий и вождь Первого сербского восстания, согласно семейному преданию, родился 3/14 ноября 1762 года, т. е. в день, когда православные сербы отмечают праздник святого Георгия (по-сербски Джордже). Поэтому ребёнок при крещении получил имя этого святого. В символическом смысле лик христианского воина и мученика будет сопровождать Карагеоргия до конца жизни. Вокруг его рождения сплелось множество преданий, в которых отразилось глубокое и семантически многозначное народное понимание национальной истории и роли в ней легендарного вождя. По одному из них, во время рождения Карагеоргия в доме отца оказался некий турецкий спахия[7], который, передавая ребенка счастливой матери, сказал ей: «Клянусь, молодуха, твой сын будет великий герой и великий человек».
Карагеоргий родился в живописном селении Вишевац, что в северо-восточной части плодородной и богатой Шумадии, этого лесистого гайдуцкого гнезда, в котором возродилось многовековое сербское государство. Предки Карагеоргия, из племени Васоевичей, переселились в Шумадию из северо-восточной части Черногории во время одной из больших волн сербских переселений. После каждого поражения австрийцев от турок и вследствие страха перед турецко-арнаутскими зверствами многие сербы покидали края Косова и Метохии, Старой Рашки и северной Черногории, заполняя северные, безлюдные, пограничные австро-турецкие земли по обе стороны Савы и Дуная. Так и Йован, дед Карагеоргия, с многочисленной семьёй ушёл в Шумадию во время переселения, во главе которого, после австро-турецкой войны 17371739 гг., стоял сербский патриарх Арсений IV Йованович Шакабента. Родители Георгия Петр и Марица (в девичестве Живкович, из ближнего шумадийского села Маслошева) жили в бедности, напрягая все силы, чтобы прокормить многочисленное семейство. Кроме Георгия, Петр и Марица родили ещё Марка, Маринка, Йована, Милована, Марию, Милицу и Госпоину. Отец Карагеоргия, Пётр, искусный в пчеловодстве, поставлял мёд туркам и богатым сербам, поэтому семья, из-за постоянного поиска отцом новых медоносных мест, равно как и его неспокойного, гайдуцкого духа, часто меняла место жительства. О храбрости и гайдуцком характере отца Карагеоргия сохранился рассказ, как он убил турка, который хотел его разоружить. О детях, доме, хозяйстве заботилась трудолюбивая и рассудительная Марица. Вследствие своего умения ездить верхом, столь редкого среди патриархальных сербских женщин, а также мужской силы и отваги, она получила прозвище всадник.
Карагеоргий, способный мальчуган, приноровился работать, причём добросовестно, у богатых турок и сербов в Крагуевацкой, Белградской и Смедеревской нахиях[8]. Осенью 1785 г. он взял в жёны Елену Йованович из села Маслошева. Так как Карагеоргий был из бедняцкой семьи, то богатые родители девушки (по преданию, её отец был обер-кнезом[9]) сначала воспротивились просьбе Карагеоргия отдать ему в жёны свою дочь. Тогда Карагеоргий показал себя решительным и находчивым: девушку, в которую влюбился, похитил у источника и привёл в свой дом, вопреки воле её родителей. Впоследствии качества находчивости, решительности и смелости сербы оценили, выбрав его вождём Первого сербского восстания.
Елена родила Георгию семерых детей: сыновей Симу (умер в 1798 г.), Алексу (18011829) и Александра (18061885), дочерей Саву (17891847), Сару (около 17901852), Полексию (17911812) и Стаменку (около 18001874).
Грех, изгнание и австрийская военная служба. Вскоре после женитьбы в жизни молодого Георгия произошли события, которые серьёзно повлияли на его дальнейший жизненный путь. В условиях грозного дахийского[10] владычества жизнь серба протекала в обстановке турецкой разнузданности. Этим отличались местные турки, имеющие власть, чаще всего арнауты и исламизированные сербы, которые охотились за честью сербских девушек и за только что ставшими замужними женщинами. Одного такого турецкого насильника, который, ссылаясь на так наз. право первой брачной ночи, хотел обесчестить только что выданную замуж Елену, крутой и блюдущий честь своей семьи Карагеоргий убил в своем доме. После этого семья, не имея возможности дальше оставаться в Шумадии, решилась на бегство в Срем, который находился под австрийским управлением. Стоит подчеркнуть, что в восьмидесятые годы XVIII века, когда в Белградском пашалыке царствовал страх, массовые переселения в Австрию опустошили центральную Сербию.
Грех, изгнание и австрийская военная служба. Вскоре после женитьбы в жизни молодого Георгия произошли события, которые серьёзно повлияли на его дальнейший жизненный путь. В условиях грозного дахийского[10] владычества жизнь серба протекала в обстановке турецкой разнузданности. Этим отличались местные турки, имеющие власть, чаще всего арнауты и исламизированные сербы, которые охотились за честью сербских девушек и за только что ставшими замужними женщинами. Одного такого турецкого насильника, который, ссылаясь на так наз. право первой брачной ночи, хотел обесчестить только что выданную замуж Елену, крутой и блюдущий честь своей семьи Карагеоргий убил в своем доме. После этого семья, не имея возможности дальше оставаться в Шумадии, решилась на бегство в Срем, который находился под австрийским управлением. Стоит подчеркнуть, что в восьмидесятые годы XVIII века, когда в Белградском пашалыке царствовал страх, массовые переселения в Австрию опустошили центральную Сербию.
После Пасхи 1786 г. семья Карагеоргия двинулась в Австрию. В дороге произошла ещё одна трагедия, которой современники и историки дают различные толкования. Одни говорят об отцеубийстве, совершённом Карагеоргием, другие, об убийстве отчима. Одно точно: вспыльчивый и скоропалительный в принятии решений, Карагеоргий из ружья убил того, кто в дороге, вопреки семейной договорённости, передумал бежать в Австрию и, угрожая безопасности всей семьи, хотел вернуться в село. Также известно, что Карагеоргий после возвращения в родной край, в 1796 г., следуя примеру святых сербских предков, исповедал свой грех архимандриту Благовещенского монастыря, богато одарив обитель.
По прибытии на территорию Австрии Карагеоргий с семьёй поселился на земле, пожертвованной династией Бранковичей монастырю Крушедол на Фрушка-Горе, добывая пропитание сельскими работами, которые были необходимы монастырю. Воин в душе, физически сильный и подвижный, авантюрист, Карагеоргий долго не задерживался на одном месте. Однажды он решил добровольно пойти в австрийскую армию, которая готовилась к войне с Францией, однако быстро передумал. По свидетельству своего секретаря Яничия Чурича, он говорил позже: «Зачем бы я шёл погибать на чужой стороне, когда может прийти время, что я и в Сербии воевать смогу». Условия для осуществления его желания быстро созрели. Во время австро-турецкой войны 17881791 гг. Карагеоргий, как и множество сербов, воевал добровольцем в частях австрийской армии. Во время войны он прославился как храбрый и преданный ратник. Так, в ходе боёв за освобождение Белграда от турок он убил четырёх турок и освободил раненого командира Радича Петровича. После австро-турецкой войны, завершившейся Свиштовским миром 4 августа 1791 г., австрийцы наградили Карагеоргия Золотой медалью за храбрость и присвоили младший офицерский чин. В этой войне Карагеоргий наряду с неустрашимостью и отвагой проявил и другие черты характера хорошего организатора, тактика, умелого командира. Он воевал в австрийской армии как доброволец, поэтому во время перемирия продолжал самостоятельно бороться против турок, успешно командуя многочисленной гайдуцкой дружиной. Сербские историографы пришли к единому выводу, что война 17881791 гг. показала сербскому народу, что с турками сражаться и побеждать возможно. Для отдельных сербских предводителей отрядов эта война послужила практической школой обучения воинскому делу от боевой тактики, строительства фортификационных объектов до системы организации и дисциплины. Карагеоргий в ходе австро-турецкой войны получил драгоценный военный опыт, прошёл как гайдук центральную Сербию от Белграда на севере до Пожеги и монастыря Студеница, где поклонился мощам первого сербского короля Стефана Неманича, на юге, знакомясь и устанавливая связи с местными влиятельными сербами.
Жизнь перед восстанием и выбор верховным вождём. Хотя Свиштовским миром 1791 г. была провозглашена общая амнистия для всех сербов, воевавших против турок на стороне Австрии, Карагеоргий, как и большинство добровольцев и гайдуков, не сразу демобилизовался, а остался гайдуковать по западной Сербии вплоть до 1793 г., когда был принят ферман об административных, судебных и налоговых привилегиях для сербов Белградского пашалыка, пользовавшихся в этих сферах определённым самоуправлением. Во время своего гайдучества Карагеоргий возглавлял отряд, в котором воевали и некоторые будущие известные воеводы Первого сербского восстания. В 1793 г., после семилетнего изгнания, Карагеоргий вернул семью из Срема в Шумадию и обосновался в городке Топола. Время порядка и мира в Белградском пашалыке с 1792 по 1801 г. в основном связывалось с управлением Хаджи Мустафы-паши, прозванного даже «сербской матерью». В годы его власти сербы на основании ряда ферманов (1793 г., 1794 г., 1796 г.) получили самоуправление на уровне нахий. Это был самый мирный период в жизни Карагеоргия. Тогда будущий сербский вождь отошёл от прежнего образа жизни, стал заниматься домом, полевыми работами и пограничной торговлей свиньями с Австрией. Сметливость и деловая бережливость позволяла ему увеличивать свой достаток. В историографии отмечено, что в то время Белградский пашалык был, может быть, единственным краем Оттоманского царства, который имел позитивное внешнеторговое сальдо. Через Белград в Австрию вывозилось за год где-то между 160 и 220 тыс. свиней и около 4 тыс. голов рогатого скота. Относительная безопасность, хорошие условия хозяйствования и почти идеальные природные условия плодородная земля, обилие воды и мягкий умеренно-континентальный климат содействовали быстрому росту населения Белградского пашалыка во времена, предшествовавшие Первому сербскому восстанию.
В этот же период Карагеоргий иногда, как и другие сербские мужи, воевал на стороне белградского визиря Хаджи Мустафы-паши, который боролся против мятежного видинского визиря Пазван-оглу. Сербы из Белградского пашалыка получили разрешение формировать ополчение под началом собственного воеводы. Среди них был и Карагеоргий. Участие в боях на стороне белградского паши дало ему возможность приобрести значительный боевой опыт.