Милан Обренович после своего провозглашения князем возвращается в Сербию, где первые годы его воспитателем продолжает оставаться французский профессор Хиет. После его смерти эту должность занял серб-католик, дубровчанин, аристократ и литератор Медо Пуцич «человек порядочный и благонамеренный, но весьма неторопливый». Предметы из последних классов гимназии, как и основы военного и юридического образования, князю преподавали тогда самые известные белградские профессора.
Наместник Йован Ристич был идеологом правого крыла либералов, поэтому Наместничество опиралось в своей политике на либералов и пыталось осуществить план умеренных реформ. Основной постулат, по которому запомнят Ристича и который во многом объясняет идеологию либералов, гласит: «Хочу завоевать авторитет, а не популярность». Либералам того времени были свойственны, с одной стороны, вера в западные политические идеи и институты, а с другой стороны, сильный позитивный национализм в культуре. Во внешней политике преобладала идея о национальном освобождении и объединении всех сербов. Сербские либералы были ярко выраженными русофилами.
В 1869 г. на праздник Святой Троицы в Крагуеваце на Великой народной скупщине Наместничество приняло новую конституцию, тем самым внеся большой вклад в дело правового переустройства страны. Принятие конституции без просьбы о предварительном согласии Турции как формального сюзерена Княжества показало, что Сербия на практике ведёт себя как полное силы независимое государство. Сербия провозглашалась наследственной конституционной монархией с народным представительством. Народная скупщина должна была собираться ежегодно, она делила с князем законодательную власть, хотя не имела права законодательной инициативы. Это право принадлежало правительству. Скупщина была однопалатной, и четверть депутатов назначалась князем «из всех слоёв гражданства», которые «выделяются учёностью или опытом в народных делах». Это должно было поднять качество работы в основном крестьянской по составу Скупщины. Правительство, как это было в конституционных монархиях, не было политически ответственно перед Скупщиной, но положение министра зависело исключительно от поддержки князя.
Во время правления Наместничества были испорчены отношения с балканскими государствами, с которыми ещё князь Михаил с жаром национального романтика планировал создание балканского союза. В центре межбалканских отношений стояли противоречия с другим сербским княжеством Черногорией, князь которой Никола Петрович, пользуясь поддержкой России, ожидал, что будет избран наследником Михаила Обреновича на едином сербском княжеском троне.
Князь Милан Обренович
В 1871 г. малолетний князь с наместником Блазнавацем посетил русского царя Александра II в Ливадийском дворце в Крыму. Влияние Турции и Австро-Венгрии сошло на нет, и главным ориентиром нового сербского внешнеполитического курса, которым будет отмечен первый период правления Милана, до 1878 г., стала Россия. Это не могло не вызвать негативную реакцию западноевропейских государств и Турции.
От княжеского совершеннолетия до Берлинского конгресса 1878 г. В 1875 г. князь Милан женился на Наталии Кешко, отцом которой был русский полковник Пётр Кешко, а матерью молдавская принцесса Пульхерия Стурдза. На втором году брака они родили сына Александра, будущего короля Сербии. После множества разногласий и ссор брачная пара в конечном итоге в 1888 г. разошлась.
В августе 1876 г. Милан достиг совершеннолетия и принял от регентов власть. Основной тон политике князя Милана Обреновича вплоть до 1878 г. задавали Йован Ристич и либералы, которые регулярно составляли большинство в Скупщине, возглавляли правительство Сербии или министерство иностранных дел. Внутренняя политика либералов не была успешной, и князь периодически обращался к помощи консерваторов. Борьба между либералами и консерваторами влияла на неустойчивость политической системы того времени.
В 70-е гг. XIX в. борьба за независимость разгорелась и на других территориях Балканского полуострова. В конце 1874 г. восстание вспыхнуло в герцеговинской деревне Невесине, а в следующем году перекинулось на всю Боснию и Герцеговину. Это было самое массовое восстание сербского народа за весь XIX и часть XX века. Восстание занялось в тогдашних этнически самых чистых сербских областях. Туда были обращены взоры всех сербских вождей, начиная от Карагеоргия и до Михаила Обреновича, а помощь братьям и стремление к объединению составляли основу национально-освободительной политики Сербии.
Князь Милан верил, что в случае новой войны между Сербией и Турцией, очень быстро на восстание поднимутся все Балканы. В то время были установлены прочные связи с руководством славянофилов в России, откуда Сербия ожидала решающую помощь. Всем сербам было ясно, что без вступление России в войну против Турции небольшая и бедная Сербия не имеет никаких шансов на успех. Тогдашний премьер Ристич глубоко верил, что Россия не останется равнодушной, глядя на героические и мученические подвиги сербов в сражении с вековым врагом.
Князь Милан верил, что в случае новой войны между Сербией и Турцией, очень быстро на восстание поднимутся все Балканы. В то время были установлены прочные связи с руководством славянофилов в России, откуда Сербия ожидала решающую помощь. Всем сербам было ясно, что без вступление России в войну против Турции небольшая и бедная Сербия не имеет никаких шансов на успех. Тогдашний премьер Ристич глубоко верил, что Россия не останется равнодушной, глядя на героические и мученические подвиги сербов в сражении с вековым врагом.
Сербия готовилась к войне, веря, что территории, которые она поможет освободить, отойдут к ней. Тогда Милан не знал, что великие державы проводят свою политику и давно обсуждают вопрос, кому достанутся турецкие провинции. Премьер-министр Великобритании Дизраэли с дозой английского цинизма говорил, что «Сербию не следует отговаривать от войны, так как она не успокоится, пока ей не пустят кровь». Австро-Венгрия тоже не стремилась отступать от Боснии и Герцеговины: «Если бы Сербии досталась роль, связанная с занятием Боснии и Герцеговины, то Австрия бы этому воспротивилась с оружием в руках». А Россия в то время была связана договорами с Австрией (союз трёх императоров и Рейхштадский договор). В июне 1876 г. Милан обратился в Константинополь с предложением отдать ему в управление восставшие провинции в Боснии и Герцеговине. Порта на такую дерзость не ответила.
Тогда князь Милан 18 июня 1876 г. объявил войну Турции, предварительно заключив военный договор с Черногорией. Исламизированные сербы в Боснии, опасаясь за свои привилегии, которыми они пользовались, на объявление войны ответили призывами к священной войне с неверными джихаду. В июле 1876 г. в Сараево было доставлено покрывало с могилы пророка Мухаммеда. В те дни тысячи православных сербов были убиты, десятки тысяч сербов изгнаны, десятки православных храмов были преданы огню.
Войска Сербского княжества наступали в четырёх направлениях: через реку Дрину в сторону Боснии, через гору Явор к Рашской области, долиной Моравы к Нишу и Пироту и через Тимок к современной Болгарии. Войска Черногории встали против турок на герцеговинском фронте. Ожидалось, что восстание вспыхнет и среди болгар. Между тем уже первые ратные дни показали, что Сербия вошла в войну неподготовленной ни в военном, ни в финансовом отношениях. Недоставало всего: солдат, военного опыта, оружия и амуниции, продовольствия. Бедственное положение сербского войска вызвало волну патриотизма в России. Воодушевлённые славянофильскими идеями, на Балканы потянулись русские добровольцы во главе с прославленным генералом Михаилом Григорьевичем Черняевым. Через славянофильские русские комитеты в Сербию шла материальная помощь. Академик М. Экмечич отмечает, что в то время «только русские добровольцы были в сербской армии ядром военного опыта» 2 844 добровольца и 644 офицера. Сербские описания войны оставили многочисленные свидетельства о русских добровольцах в белых рубашках с обнажёнными саблями в толпах неопытных сербских крестьян. Те были привычны к партизанской войне с её засадами, но не знали метода ведения современного боя, в котором воинская единица должна быть натренированна и дисциплинированна. На стороне сербов этого могли достичь только русские добровольцы. То, что должно было бы быть дополнительной поддержкой, на самом деле представляло ядро армии, так как число русских офицеров-добровольцев в действительности превосходило величину тогдашнего сербского офицерского корпуса. Уже в октябре 1876 г. сербы проиграли сражение близ местечка Джунис на моравском фронте. Бой у Джуниса вызвал спор между сербскими официальными лицами и русскими добровольцами о том, кто является виновником поражения. Сербы обвиняли генерала Черняева в плохой стратегически-тактической подготовке, а русские упрекали сербов в трусости и малодушии, что привело к всеобщему бегству сербских солдат с укреплённых позиций. Всё в этом сербско-русском споре 1876 г. напоминало пробуждение из состояния юношеской влюблённости. Идеалистический пафос не позволял русским славянофилам раньше увидеть реальную военную силу, низкую боевую дисциплину и мораль молодого и неопытного сербского войска, в то время как неподготовленные сербы с наивной детской верой ожидали от небольшого количества русских добровольцев военного чуда.
Петербург сначала относился к русскому добровольческому движению на Балканах отрицательно, но общественное мнение и волна патриотизма, охватившая всё общество, заставили официальные власти изменить свою позицию. Сербию от полной катастрофы, а князя Милана от личного поражения спас русский ультиматум Порте. В нём говорилось, что Россия в 48 часов отзовёт своего посла из Царьграда, если Турция немедленно не заключит перемирия с Сербией. 21 февраля 1877 г. Турция заключила с Сербией мир на условиях довоенного положения.
12 апреля 1877 г. в войну с Турцией вступила Россия. Несмотря на русские призывы, в которых подчёркивалось, что «сотрудничество сербского войска было бы особенно полезным в настоящем моменте», Сербия вошла в войну с известным запозданием, лишь 1 декабря 1877 г., спустя три дня после славной русской победы над турками в битве под Плевной. Для лучшей подготовки к войне Россия послала сербам полмиллиона рублей. В этой войне реорганизованное и хорошо вооружённое сербское войско показало совсем другое лицо лицо победителей. Князь Милан в этой войне постоянно был на фронте, постигая военное искусство. Ключевым моментом стало вхождение генерала Белимарковича в Ниш. Потом один за другим были освобождены сербские города в долине южной Моравы и Нишавы Лесковац, Вране и Пирот. В победоносном марше сербские войска освободили город Гнилане в Косовском Поморавле и вышли на Косово Поле, где в 1389 г. произошла славная Косовская битва.