Он поскользнулся и схватился за дерево, чтобы устоять. Пока он шел, он все время смотрел под ноги. А теперь он, наконец, поднял глаза и увидел темные силуэты, маячившие среди деревьев по обе стороны от тропы. Они были большими, массивными. Через мгновение он понял, на что смотрит.
Домá.
Глава 21
ДЭНИЕЛ ГЛУБОКО ВЗДОХНУЛ и сошел с тропы, чтобы подойти к ближайшему зданию слева от него. Это был небольшой каменный дом размером с его коттедж садовника. Стены казались черными от вековой грязи. Часть крыши обрушилась, а одна стена вогнулась внутрь.
По крайней мере, в этом Кайл оказался прав: город существовал, и он был заброшен. Дэниел подошел к зданию так близко, насколько позволяла растительность, и попытался заглянуть в окно. Он увидел только разруху и тлен, поэтому и понять ничего было нельзя.
Он снова выбрался на дорогу. По мере того как он приближался к центру города, домов и заборов становилось все больше. Все были почти полностью разрушены и едва различимы среди живых деревьев. Каменные постройки в основном уцелели, но Дэниел также проходил и мимо голых фундаментов, и мимо разложившихся куч, которые когда-то, должно быть, были деревянными домами.
Растительность редела, постепенно сменяясь сухой бурой травой до пояса, которой заросла дорога. Дэниел предположил, что входит в сам город. Почва была плотно утрамбована, и пустить корни могли только очень упорные деревца. По всей площади были раскиданы ветхие дома примерно с сотню. В пятидесяти метрах дальше были видны группки зданий побольше видимо, там когда-то и была главная улица.
С крыш свисал испанский мох, его длинные усики развевались на ветру. Большинство камней тоже покрылось пятнами мха, и почти все окна были разбиты. У входной двери одного из домов висело с дюжину металлических клеток для птиц. Они все еще дребезжали, стукаясь друг о друга, хотя ржавчина и приглушила звук. Дэниел поднялся на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь клеток, и обнаружил там кучку хрупких косточек, погребенных в грязи.
Многие крыши частично или полностью рухнули, скрыв содержимое дома, но и то, что он увидел, было уничтожено временем столы, стулья и даже балки перекрытия не выдержали его напора.
Дэниел остановился у одного из относительно целых домов и положил руки на подоконник. Мох под пальцами казался губчатым и рассыпался на хлопья. Он осторожно просунул голову между оставшимися осколками стекла, заглянул внутрь и мельком увидел синий силуэт в самом темном углу комнаты. Это ему показалось странным для заброшенной комнаты. Силуэт был довольно крупным, размером почти с него, и опирался о стену под странным углом. Дэниел не мог как следует разглядеть его из окна, поэтому обошел здание. К входной двери, которая держалась на одной петле, вела каменная ступенька. Один рывок, и дверь распахнулась.
Дэниел вошел в комнату, и его накрыло горьковатым запахом затхлости как будто вдыхаешь пары после потушенного пожара, только вместо сажи чувствуешь привкус веков. Он зажал рот и наклонился, подождал, пока не исчезла тошнота, и прошел дальше в дом туда, где находился странный силуэт.
Царившее всюду разложение служило склепом для останков жизни. То, что когда-то было куклой, превратилось в серый комок, вжавшийся в пол. На дереве лежали осколки чашек, упавших с полки, которая треснула. Шторы приросли к стенам.
Синюю фигуру он обнаружил в углу столовой. В комнате было темно, и Дэниелу пришлось прищуриться, когда он подошел к ней. Это была старая изъеденная плесенью ткань, прикрывавшая
О о нет
Пальцы разжались, ткань выпала из рук, приоткрыв мертвые каштановые пряди волос под складками. Дэниел обвел взглядом фигуру, увидел лицо. Кожа была черной и практически въелась в кости. Глазницы зияли пустотой, но, казалось, пялились на него темными ямами.
Тело было покрыто черным грибком, который изливался из каждой трещинки или углубления на коже, придавая ей ужасную выпуклую форму. Текстура грибка была причудливо-пузырящейся, как только что пролитый деготь или взбитые сливки.
Дэниел прижал ко рту руку и попятился. Он задел бедром стул, который тут же развалился. Вскрикнув, он отпрыгнул и побежал к двери. Он старался не вдыхать глубоко, пока не оказался на улице. Только там он, задыхаясь, глотнул холодного воздуха. Образ мертвой женщины, покрытой рябью черной плесени, все еще стоял перед его глазами.
Господи, она просто осталась лежать там. Ни похорон. Ни могилы. Она даже не разложилась толком. Кайл был прав. В этом городе произошло что-то ужасное. Что-то чудовищное.
Казалось, что здания рушились под гнетом времени. Раньше Дэниел не считал это странным. Но, выпрямившись, он понял, что причиной разложения стала не заброшенность сроком в две сотни лет.
Он пошел дальше, в глубь города, словно подталкиваемый какой-то болезненной одержимостью. Заглядывал в окна или открытые двери, прикрывая рот и нос предплечьем. Через два дома он обнаружил еще тела. В постели лежала женщина, прижав к себе две фигурки, похожие на детей. Рядом на стуле сидела фигура в мужской одежде. Он склонился над своим семейством, будто хотел обнять их в последний раз.
Их кожа была темной, туго натянутой и местами странно бугрилась. На спине у человека образовался ком размером с арбуз, который затем лопнул, извергнув наружу липкий грибок, тонким щупальцем протянувшийся к полу. Там, где он касался камня, казалось, что он впитывается в поверхность и распространяется по всему зданию.
Дома покрыты не мхом. Они поражены какой-то заразой. Дэниел почувствовал тошноту из-за того, что касался ее. Он вытер пальцы о джинсы, хотя понимал, что паранойя, вероятно, припоздала. Если черная субстанция до сих пор заразна, то он уже полностью подверг себя ее воздействию.
Дома покрыты не мхом. Они поражены какой-то заразой. Дэниел почувствовал тошноту из-за того, что касался ее. Он вытер пальцы о джинсы, хотя понимал, что паранойя, вероятно, припоздала. Если черная субстанция до сих пор заразна, то он уже полностью подверг себя ее воздействию.
Чем дальше он шел, тем больше тел находил. Некоторые умерли в постели. Другие, сидя на стульях. А кто-то рухнул прямо на пол. На улице Дэниел нашел комок сукровицы размером с человека. Вокруг и сквозь него проросли сорняки, и их стебли были покрыты ужасными темными пятнами.
Эти смерти были неестественными. А грибок каким-то образом сохранил тела. Он споткнулся, не желая больше ничего разглядывать и одновременно не в силах отвести взгляд. Большие здания располагались вдоль улицы, которая когда-то была главной. Одно из них, как счел Дэниел, видимо, было банком. Дальше шли универмаг и церковь, и кузница, где подковывали лошадей. Чем дальше он шел, тем больше было следов, оставленных смертью. Черные липкие кучи валялись в дверных проемах, на ступенях и на улице. От черной груды к перилам возле бара тянулись остатки полос из кожи, и Дэниел подозревал, что когда-то это было упряжью лошади. Видно, смерть не пощадила и животных.
Сильнее всего пострадала церковь. Грибок покрывал ее стены и островерхую крышу почти полностью как одеяло. Свободным от грибка остался только крест. Дэниел осторожно приблизился к церкви. Его нервы были напряжены до предела, и, несмотря на холодный день, на коже выступил пот.
Церковь была одним из самых больших зданий в городе. Он подумал, что когда-то в ней стояли витражные окна, но они давно были разбиты, и в рамах остались лишь небольшие фрагменты. Двери отсутствовали, но внутри все было скрыто густой тенью. Дэниел подкрался ближе, миновал ржавые металлические прутья, которые остались от церковной ограды, и поднялся по двум ступенькам, чтобы заглянуть внутрь. На улицах города лежало много тел, но то, что он увидел в церкви, привело его в шок. Куда бы он ни глянул, везде были видны белые зубы, костлявые руки и спутанные волосы. Дэниел чуть не умер от ужаса и обхватил себя руками, чтобы защититься от потрясения и тошноты. Внутри церкви было, наверное, больше сотни тел. Одни, казалось, тянулись к окнам, как будто в попытке выбраться наружу. Другие собрались в задней части здания, у алтаря и за кафедрой. Многие умерли на скамьях, словно навсегда приклеились к разложившейся древесине.
Дэниел закрыл глаза и повернулся лицом к городу. Он представил, как все это когда-то выглядело скромные, но прочные дома, расчищенные грунтовые дороги и полные жизни сады. Представил, как слышит вопли и визг, когда нечто страшное, полное злобы, движется от здания к зданию, уничтожая жизнь в любом ее проявлении. Кто-то хватался за вилы и кухонные ножи. Кто-то бежал в церковь единственное место, где мог почувствовать себя в безопасности.
Он открыл глаза. Церковные двери были сорваны с петель. Спустившись по ступеням в заросший сорняками двор, он нашел их два массивных, тяжелых деревянных блока валялись среди сорняков. Их поверхность была исполосована следами огромных когтей. У Дэниела пересохло во рту, когда он увидел их. Размером отметины были длиннее его руки, глубиной не менее двух дюймов.
Чудовище сорвало двери с петель и отбросило в сторону, будто они сделаны из картона. Он не мог даже вообразить, какой ужас, должно быть, испытали горожане, когда эта тварь переступила порог церкви и уничтожила всех.
Дэниел больше не мог оставаться в этом разрушенном городе. Он наклонил голову и побежал подальше от места массового убийства, которое произошло несколько веков назад. В его голове роилась масса вопросов. Почему он раньше не слышал о Флинтоне и постигшей его судьбе? Почему тела просто остались гнить в домах?
Дорожка справа уходила в лес, и Дэниел знал, что эта дорога, должно быть, ведет в Крейвен Мэнор. Он свернул с нее и направился к тропе, по которой пришел сюда. Он чувствовал, что не сможет нормально дышать, пока не окажется в густых зарослях растений, подальше от ужасного, подавляющего разложения.
По крайней мере, сейчас он знал, что Кайл говорил правду о Флинтоне. И, скорей всего, он сказал правду и о причине гибели людей.
Бран же просто показал Дэниелу, в кого он может превращаться кот, ворона, собака. Дэниел вздрогнул, представив, в кого еще мог обратиться владелец поместья. Медведь, полностью сотканный из тени. Огромный волк. Или еще нечто такое, чего Дэниел никогда раньше не видел. Какой-то потусторонний кошмар, полный ненависти и жестокости, который прокатился меж домами, выбивая стекла и снося крыши.