Через час нормально? спросил Эдо. Но трезво оценив свои возможности, тут же исправился: Нет, полтора.
На самом деле, можно в любое время, когда вам удобно. Просто мои коллеги хотели прийти посмотреть, как вы обрадуетесь. Вы же рады? внезапно засомневалась она.
Я пока просто в шоке, честно ответил Эдо. Считайте, в обмороке лежу. Но всё будет в порядке, я сейчас выпью кофе, а по дороге в душ начну понемногу радоваться. С каждой минутой всё больше. К вам как раз уже в полном восторге приду. Возможно, буду истошно орать. Или рыдать, или душить всех в объятиях, или наоборот, делать вид, будто ничего особенного не случилось. Я просто не знаю. У меня нет такого опыта. Я ещё ни разу в жизни не получал междугородние права.
Положив телефон, ещё долго сидел в кровати, взявшись за голову. Думал: мамочки, так не бывает. Думал: ну и дела. Думал: хренассе мороженое мне купила Большая Судьба.
У меня две новости, сказал Эдо. Обе хорошие, но по-разному. Первая: мне выдали междугородние права.
Чего?! переспросил Тони Куртейн, оторвавшись от прозрачного чайника, где бултыхался нелепый огромный цветок, который почему-то считается разновидностью чая среди гурманов и знатоков.
Права, повторил Эдо. Междугородние.
Ты сдал экзамен?!
Естественно нет. Поэтому права зелёного цвета. Специальные, только для частных междугородних поездок, без разрешения на работу. Для повелителей хаоса с ограниченными возможностями, вроде нас с Ханной-Лорой. Нет, я не спятил. И не шучу. Сам в шоке. Главное, я же ни у кого ни о чём таком не просил. Вообще не знал, что так можно. А сегодня вдруг позвонили из Дорожной полиции, сказали, что решили подарить мне права.
Чокнуться можно, вздохнул Тони Куртейн. Права зелёного цвета с ограниченными возможностями! Впервые слышу. Так не бывает вообще.
Мои слова, кивнул Эдо. У меня натурально пластинка заела, стоял там и повторял: «Так не бывает, так не бывает!» Девчонки из Дорожной полиции были счастливы. Удался сюрприз.
Они настолько твои фанатки?
Получается, что настолько. Вот так всю жизнь мечтаешь о славе, а потом на практике выясняешь, что совершенно к ней не готов. Просто как-то не ожидаешь атаки поклонниц, когда не стал ни певцом, ни актёром, а всего лишь читаешь умеренно популярные лекции об искусстве Другой Стороны. Но какие девчонки крутые! Серьёзно. Понимают меня лучше, чем я сам себя. Я на одной из лекций прогнал, что мы оказываемся в пространстве мифа, когда происходит нечто невозможное лично для нас, и для смеху, чтобы разрядить обстановку, добавил, что я сам окажусь в пространстве мифа, когда получу междугородние водительские права. Девчонки из Дорожной полиции подумали и решили подарить мне моё невозможное. Официально, по закону оформили, благо действительно был уже прецедент. И подарили. Я своё невозможное только что, буквально три часа назад положил в карман. По-моему, эти права талисман страшной силы. Ну, по идее, должны работать, как талисман.
Чокнуться можно, повторил Тони Куртейн. И спросил: Хочешь чаю? Скорей всего, очень горького. Перестоял.
Чай из цветка и правда был горький, но не слишком, а в меру. И слегка сладковатый, как ключевая вода.
А вторая новость какая? спросил Тони Куртейн. Только не говори, что тебе прямо в центре города на голову сел орёл, и тебя объявили царём, как во времена Четвёртой империи, когда правителей выбирали гаданием. Не то чтобы я был против внезапного возрождения монархии, просто работа собачья, поверь историку. И на месте всё время сидеть придётся. Точно не для тебя.
Не было никакого орла, утешил его Эдо. И монархия, вроде, не возрождается, хотя тут я не на сто процентов уверен, газет давно не читал. Вторая новость заключается в том, что права мне выдали своевременно. С ними можно взять машину в долгосрочную аренду. И я уже взял «Хокнесс» предпоследней модели. На месяц. Такие дела.
На месяц, повторил Тони Куртейн. «Хокнесс», говоришь? Ну всё с тобой ясно. Поедешь искать неприятности. Чтобы скучным быть перестать.
Да ну их, помотал головой Эдо. Не надо мне никаких неприятностей. Не хочу. Просто неторопливо, с присущей мне осторожностью съезжу на Чёрный Север. И максимум через месяц ещё более осторожно, не превышая скорость, вернусь.
Смешно, мрачно кивнул Тони Куртейн.
По-моему, тоже. Но мне сейчас приключений даром не надо. Вот честно. И без них отличная жизнь. Просто среди ночи проснулся от ощущения, что если немедленно туда не поеду, взорвусь. А взрываться мне хочется даже меньше, чем приключений. Поэтому чай сейчас допью и поеду.
На ночь глядя?
Ну, во-первых, не то чтобы глядя. До ночи ещё далеко. Во-вторых, я уже в Камионе гостиницу забронировал, не улягусь спать на обочине. И не усну за рулём. А в-третьих, если бы не эти чудотворные права, пришлось бы мне клянчить машину у Зорана. Или вообще ехать стопом, как в студенческие времена.
А почему не на поезде? Так же проще всего.
Потому что ближайший поезд аж послезавтра. А до послезавтра я точно взорвусь.
Ясно, кивнул Тони Куртейн. И помолчав, спросил: Это тебя, что ли, так сильно на Чёрный Север зовут?
А почему не на поезде? Так же проще всего.
Потому что ближайший поезд аж послезавтра. А до послезавтра я точно взорвусь.
Ясно, кивнул Тони Куртейн. И помолчав, спросил: Это тебя, что ли, так сильно на Чёрный Север зовут?
Вот именно. Сам дурак, надо было в июне туда доехать Или не надо? Может, тогда было рано, а сейчас в самый раз? Если быть фаталистом, очень логичная логика. А кем ещё мне, скажи на милость, быть?
Отпускать тебя одного за рулём мне совершенно не хочется, признался Тони Куртейн. Но как фаталист фаталисту скажу тебе честно: что тебе права сегодня внезапно выдали, это конечно внятный и очень хороший знак.
И я так думаю. Поэтому еду. Хотя водить, сам знаешь, не особо люблю. С другой стороны, сколько там ехать. Чуть больше тысячи километров. Вдвое ближе, чем до Элливаля. Не о чем говорить.
Возьми зарядку для телефона. И сам телефон не продолбай по дороге, вздохнул Тони Куртейн. Ай, всё равно продолбаешь, я тебя знаю. Ну, хоть с заправок тогда звони.
Не продолбаю, пообещал Эдо. И вообще всё будет в порядке. Даже не потому, что я так решил; я в курсе, что любовь к жизни редко коррелирует с её продолжительностью. Просто мне кажется, что у судьбы на меня другие планы. Скорей припахать, чем затейливо укокошить. Может, раньше было иначе, но теперь изменилось. Кто в здравом уме станет гробить того, в кого так много вложил?
Кто ж тебе такую глупость сказал, что у судьбы ум здравый. Тем более, у твоей, невесело усмехнулся Тони Куртейн. И помолчав, добавил: Но твоя теория мне всё равно нравится. Пусть ты окажешься прав.
Да окажусь, конечно. Чтобы я и вдруг оказался неправ?! Но если что, у меня ещё дополнительный туз в рукаве.
Что за туз?
Не поверишь, ты сам. Сайрус однажды мне объяснил, что в начале любого опасного дела следует строить мосты между сегодняшним днём и тем вариантом будущего, в котором ты остаёшься живым. Способов много, но одним из самых надёжных считаются могущественные друзья, которые тебя очень ждут. Сайрус, кстати, уверен, что мне так фантастически повезло в Элливале, потому что я твёрдо пообещал вернуться не кому-то, а аж самому смотрителю Маяка. И сейчас тебе обещаю: нормально всё будет. Куда я денусь, вернусь.
Вот эта идея мне нравится. Уж очень шикарный в её основе лежит комплимент.
Да ну, какой комплимент. Просто констатация факта. Не был бы ты крут, Маяк бы так у тебя не сиял. А то сам не знаешь, как это работает
Естественно я не знаю. И никто не знает. Наш Маяк дело тёмное. Как из вдохновенной догадки однажды родился, так с тех пор непознанным и стоит.
Ну так на силе неосознанного стремления смотрителя встретиться со своим двойником. Или осознанного, неважно. Факт, что когда сила смотрителя достаточно велика, Маяк горит. Фишка в том, что этим светом смотритель как бы бессознательно приманивает с Другой Стороны своего двойника, а остальные просто за компанию пользуются возможностью вернуться домой на Маяк
Ничего себе теория, присвистнул Тони Куртейн. Ничего подобного в жизни не слышал. Ты где это вычитал? Или придумал сам?
Да куда мне такое придумать. Но я не вычитал. Сайрус так говорит. Но, кстати, почему Маяк продолжает светиться, когда вы с Тони встречаетесь, он пока что не разобрался. Говорит, может вы оба кого-то другого приманиваете. Или что-то. Например, само невозможное. Это тема, по-моему невозможное приманить.
Чокнусь я с тобой.
Дело хорошее. Главное, без меня не чокнись. Мне будет очень обидно. С самого детства дружили, а в итоге, не я, а кто-то другой свёл тебя с ума.
Можешь не беспокоиться, заверил его Тони Куртейн. На этот танец ты у меня в бальной книжечке записан под номером один.
Где?!
В бальной книжечке. В такие на балах партнёров по танцам записывали, чтобы не перепутать, какой танец когда и с кем.
Ты серьёзно? Или на ходу сочиняешь?
Совершенно серьёзно. Книжек читать надо больше! Были такие когда-то и у нас, и на Другой Стороне.
Я, Нёхиси
Нёхиси появляется передо мной не как обычно из ниоткуда, а просто вылезает из дырки в заборе красиво жить, как известно, не запретишь.
Держи! говорит он, и прежде, чем я успеваю опомниться, у меня уже полные руки мелкого чёрного винограда. И во рту тоже целая гроздь.
Виноград такой душистый и сладкий, словно под южным солнцем созрел. Он всегда у нас рос, но на моей памяти в прежние годы даже после очень жаркого лета был гораздо кислей.
Виноград такой душистый и сладкий, словно под южным солнцем созрел. Он всегда у нас рос, но на моей памяти в прежние годы даже после очень жаркого лета был гораздо кислей.
Ты, что ли, спрашиваю, спёр в чужом саду виноград?
Ну да, подтверждает страшно довольный Нёхиси. Кто-то должен был о нём позаботиться. Бедняга уже местами в изюм превращается, а его только птицы едят. При том, что есть его человеком гораздо вкуснее, чем птицей, я попробовал и так, и так.
Я бы, говорю, обнял тебя сейчас за такое асоциальное поведение, да руки заняты. В руках твоя воровская добыча. Так что ходи, как наказанный, без объятий, сам виноват.
Ты лопай давай, ухмыляется Нёхиси. Сначала дело, разговоры потом.