Мир после нас. Как не дать планете погибнуть - Майя Гёпель 9 стр.

Но Нобелевскую премию он так никогда и не получил.

И даже сегодня в ведущих экономических журналах почти не встретишь статей, где ставилась бы под сомнение общепринятая картина мира. Тем большее впечатление на меня произвела конференция Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) «Как предотвратить системный коллапс», которая состоялась в сентябре 2019 года и на которой рабочая группа по новым подходам к экономическим вызовам представила свой доклад. В нем содержался анализ эмпирических данных, говоривших о неприемлемости модели Homo oeconomicus, и доказывалось, что идея взаимозаменяемости капитала применительно к природе так же бесполезна, как приравнивание экономического роста к повышению уровня инклюзии, справедливости или качества жизни.

Как только рабочая группа дала свои выводы, представитель США напомнил ее руководительнице, что подобные идеологические заблуждения никак не сочетаются с основной идеей организации. По крайней мере, так считают страны-участницы, которые платят взносы и определяют мандат ОЭСР. А как отреагировали гендиректора корпораций? Предложение взять на себя юридическую ответственность за отношения с сотрудниками, клиентами, регионами, окружающую среду и жизнь будущих поколений, по словам Джеймса Гэмбла, не привело бы большинство из них в восторг.

«Я никогда не отчаиваюсь,  писал Шумахер.  Мне не под силу вызвать ветер, который принесет наш корабль в лучший мир. Но я могу по крайней мере поднять парус, чтобы поймать ветер, когда тот поднимется» [[14] ].

Вот в ОЭСР уже поднялся небольшой ветерок  даже несмотря на упоминавшийся выше демарш США. Так или иначе, организация изменила свой прежний девиз «Лучшая политика для роста» на новый  «Лучшая политика для лучшей жизни».

Большинство представителей экономической науки все еще считают людей эгоистичными существами, которые стремятся только к собственной выгоде, что в конце концов каким-то удивительным образом должно привести к всеобщему благосостоянию. Это представление о человеке неверно, и его следует как можно скорее пересмотреть. Система, воспевающая эгоизм, порождает эгоизм. Мы нуждаемся в новых ценностях, которые поддерживают людей в их совместном существовании.

Большинство представителей экономической науки все еще считают людей эгоистичными существами, которые стремятся только к собственной выгоде, что в конце концов каким-то удивительным образом должно привести к всеобщему благосостоянию. Это представление о человеке неверно, и его следует как можно скорее пересмотреть. Система, воспевающая эгоизм, порождает эгоизм. Мы нуждаемся в новых ценностях, которые поддерживают людей в их совместном существовании.

Рост и развитие

Карстен Шванке  метеоролог и ведущий прогноза погоды на телевидении. Во время своих выступлений он еще и знакомит зрителей с интересными природными феноменами. За три-четыре минуты Шванке успевает объяснить, почему радуга изогнутая или почему облака не падают с неба на землю, и даже если ты никогда раньше не задумывался над этим вопросом, то вдруг ловишь себя на том, что с нетерпением ожидаешь ответа. В последнее время, появляясь на экране, он говорит и об изменении климата. Рассказывает, почему тает лед в Антарктиде, хотя температура там никогда не поднимается выше 0 , или как засухи в Германии связаны с лесными пожарами в Калифорнии и с наводнениями в Италии. Посреди разговора о таком безобидном предмете, как погода, вдруг возникает тема конца света. Это раздражает почти так же сильно, как те двое, которые во время утреннего часа пик взяли и залезли на крышу поезда, когда люди просто хотели добраться до работы.

Передачи, в которых Шванке рассказывает о климатических изменениях, пользуются в соцсетях невероятным успехом. Эти записи даже через несколько месяцев после публикации набирают десятки тысяч репостов и миллионы просмотров. В ассоциацию телерадиокомпаний ARD, на чьем канале выступает Шванке, поступают вопросы зрителей о том, не появится ли отдельная программа, посвященная климату.

Как ученый, занимающийся проблемами устойчивого развития, я тоже рекомендовала создать такую передачу, чтобы каждый день привлекать внимание к этой крайне актуальной теме. С другой стороны, меня, как специалиста по политэкономии, умиляет мысль о том, что сообщения о климате будут транслироваться сразу после биржевых новостей.

От изменений курса акций к изменениям объемов выбросов CO2.

Тогда в течение нескольких минут в прайм-тайм зрителям будут наглядно продемонстрированы климатические издержки нашей экономической системы.

Обсерватория Мауна-Лоа на Гавайях с 1958 года измеряет концентрацию углекислого газа в атмосфере Земли. Эта станция была сознательно построена вдалеке от цивилизации, на подветренном склоне вулкана, на высоте более чем 3000 м над уровнем моря и на расстоянии почти 4000 км от североамериканского материка. Никакие факторы не должны искажать измерения. Непрерывно собираемые здесь вот уже более 60 лет сведения  одни из самых ценных в мире.

Взглянув на график, составленный на основе этих данных, вы увидите, что кривая почти все время идет вверх. Есть только три периода, когда ее подъем слегка притормаживал,  в середине 1970-х, в начале 1990-х и после 2008 года кривая становится чуть более пологой.

Почему так?

В середине 1970-х годов, когда арабские страны сократили добычу нефти и цены на нее моментально подскочили, разразился нефтяной кризис. В начале 1990-х годов развалился Советский Союз, а 12 лет назад финансовый коллапс во многих странах замедлил рост ВВП. Эти события, столь различные с политической точки зрения, с экономической означают одно и то же: когда люди производят, перевозят и потребляют меньше, снижаются и выбросы углекислого газа в атмосферу.

Другими словами, в период экономического спада климатические изменения замедляются, а когда в экономике наблюдается подъем  обостряются.

Можно сказать еще проще: экономический рост в его сегодняшней форме  это и есть изменение климата. И ускорение первого означает ускорение последнего.

Такова убийственная логика нашей цивилизации.

Не верите?

Тогда сравните диаграмму, составленную на Мауна-Лоа, с графиком динамики мировой экономики за последние 60 лет. Вы не только заметите, что обе линии продолжают подниматься. Еще вам станет ясно, что всего достигнутого в сфере ограничения выбросов углекислого газа недостаточно, чтобы изменить общую картину. Физик Хенрик Нордборг в своем эссе «Призрак бродит по миру  призрак фактов» [[15] ] отметил, что две кривые почти полностью совпадают.

Не верите?

Тогда сравните диаграмму, составленную на Мауна-Лоа, с графиком динамики мировой экономики за последние 60 лет. Вы не только заметите, что обе линии продолжают подниматься. Еще вам станет ясно, что всего достигнутого в сфере ограничения выбросов углекислого газа недостаточно, чтобы изменить общую картину. Физик Хенрик Нордборг в своем эссе «Призрак бродит по миру  призрак фактов» [[15] ] отметил, что две кривые почти полностью совпадают.

Вот одно неприятное наблюдение, которое мы должны учитывать. Другое заключается в том, что все наши попытки разорвать эту связь пока что не приносят никакого заметного успеха.

Ни Киотский протокол, ни Парижское соглашение, ни развитие возобновляемых источников энергии не смогли предотвратить повышение содержания углекислого газа в атмосфере.

А как обстоит дело с добычей полезных ископаемых, обезлесением, потерей биологического разнообразия или количеством пластикового мусора? Здесь картина та же: все кривые стремятся вверх, напоминая хоккейную клюшку.

Это удручающий результат, но в принципе его нельзя назвать неожиданным. До тех пор, пока человечество придерживается убеждения, что ему необходимо обеспечивать постоянный экономический рост, любые улучшения, которых ему удается в чем-то добиться для себя и окружающей среды, будут сводиться на нет в чем-то другом.

Может быть, это связано с тем, что в настоящее время быстро увеличивается численность населения? Да, конечно. Но в Германии, например, количество жителей уже несколько десятилетий заметно не меняется, в какие-то периоды даже уменьшалось. Нам удалось занять лидирующую позицию в борьбе против изменения климата прежде всего потому, что крах промышленности ГДР привел к резкому сокращению выбросов углекислого газа. Конечно, мы внедрили множество технологических инноваций и усовершенствовали систему переработки отходов, что положительно сказалось на энергоэффективности и ресурсоемкости: холодильник, автомобиль, отопление уже не требуют таких больших энергозатрат, как прежде. Однако с 1990 года потребность в электроэнергии выросла более чем на 10 %, а расход энергии в целом снизился примерно на 3 % [[16] ].

Как вы помните, авторы доклада 1972 года «Пределы роста» пришли к следующему выводу: рост производства ограничен, потому что существует лимит того, что мы можем забрать у планеты и использовать. Тем не менее мы продолжаем оценивать экономический рост, как будто не замечая этих надвигающихся вполне реальных пределов.

Валовой внутренний продукт включает в себя только общую стоимость всех товаров и услуг, произведенных в стране в течение года. 250 лет назад, когда в Англии было сформулировано базовое представление о ВВП, оно служило для учета земельных владений, скота и государственной казны. Во время Второй мировой войны американские политики начали использовать это понятие, потому что хотели точнее понимать, насколько быстро экономика может обеспечить необходимое вооружение. С тех пор ВВП превратился в индикатор экономического роста, а значит, и процветания. Концепция обернулась цифрами, а цифры влияют на принятие решений, определяющих, в каком направлении будет развиваться общество. Насколько велики стоящие за этими цифрами деградация и ущерб, нанесенный миру, никто не принимает во внимание.

Вам нужны примеры?

Крушение танкера, из-за которого побережье загрязняет нефть, приводит к росту ВВП, так как предприятия, ведущие очистку берега, оказывают ценные услуги. Вред, который разлив нефти наносит экосистеме, не включается в ВВП, так как природа  как мы уже видели  просто существует вокруг нас и поэтому никак не учитывается в финансовой отчетности. Отец или мать, которые после рождения ребенка какое-то время остаются дома и не выходят на работу, тем самым снижают ВВП. Ведь в него не входит благополучие ребенка и родителей, начинающих совместную жизнь [[17] ]. Наверное, самое красочное определение этого показателя в 1968 году сформулировал Роберт Кеннеди, брат 35-го президента США: «Валовой внутренний продукт измеряет все, кроме того, ради чего стоит жить».