В 1954 году в Школе медицины Йельского университета М. Леннокс, У. Сибли и Х. Циммерман поместили 32 котят в камеру с «инфракрасным нагревом». Котята были подвергнуты «в сумме 49 сеансам нагрева и испытывали серьезные проблемы, особенно когда температура росла». Конвульсии отмечались в девяти случаях, в основном повторяющиеся. Произошло тридцать конвульсивных припадков подряд. Пять котят умерли в конвульсиях, а шесть без них. Остальных котят экспериментаторы умертвили для вскрытия. Исследователи сообщали, что «результаты искусственно вызванной лихорадки у котят соответствуют клиническим и электроэнцефалографическим данным для людей и полученным ранее клиническим данным для котят»[99].
Следующий эксперимент проводился в медицинском колледже индийского города Лакхнау. Я включаю его в книгу как пример торжества западных методов исследования и отношения к животным над древними традициями индуизма, в которых к животным относились с заметно бо́льшим уважением, чем в иудеохристианской культуре. В 1968 году К. Вахал, А. Кумар и П. Натх подвергали 46 крыс высокой температуре в течение четырех часов. Крысы испытывали беспокойство, трудности с дыханием и интенсивно выделяли слюну. Одно животное умерло в ходе эксперимента, остальные были умерщвлены экспериментаторами, пояснившими, что те все равно бы не выжили[100].
Следующий эксперимент проводился в медицинском колледже индийского города Лакхнау. Я включаю его в книгу как пример торжества западных методов исследования и отношения к животным над древними традициями индуизма, в которых к животным относились с заметно бо́льшим уважением, чем в иудеохристианской культуре. В 1968 году К. Вахал, А. Кумар и П. Натх подвергали 46 крыс высокой температуре в течение четырех часов. Крысы испытывали беспокойство, трудности с дыханием и интенсивно выделяли слюну. Одно животное умерло в ходе эксперимента, остальные были умерщвлены экспериментаторами, пояснившими, что те все равно бы не выжили[100].
В 1969 году ветеринар из Рочестерского университета С. Майклсон подвергал собак и кроликов тепловому микроволновому излучению, пока их температура не достигала критического уровня 41,7 °C и выше. Он отмечал, что собаки стали тяжело дышать почти сразу после начала облучения. Большинство из них «стали проявлять повышенную активность от беспокойства до крайнего возбуждения». Перед смертью у них наблюдалась слабость и упадок сил. Кролики «в течение пяти минут предпринимали отчаянные попытки сбежать из клетки», но в следующие 40 минут все умерли. Майклсон заключил, что микроволновое тепловое излучение приводит к симптомам, «в целом неотличимым от лихорадки»[101].
В Институте медицинских исследований имени Геллера в Тель-Авиве (Израиль) в ходе экспериментов, описанных в 1971 году и профинансированных Министерством здравоохранения США, Т. Розенталь и Й. Шапиро с коллегами помещали 33 пса, «случайным образом отобранных в местном приюте», в камеру с контролируемой температурой и заставляли их бегать по беговой дорожке при температуре 45 °C, пока те не получали тепловой удар или их ректальная температура не достигала определенного значения. Умерло 25 собак. Затем еще девять собак были подвергнуты воздействию температуры 50 °C, но без беговой дорожки. Лишь две собаки смогли прожить больше суток, а вскрытие показало внутреннее кровотечение. Экспериментаторы заключили: «Результаты соответствуют описанным в литературе реакциям человеческого организма»[102].
В следующем отчете, вышедшем в свет в 1973 году, те же исследователи описали эксперименты на 53 собаках, в ходе которых воздействие высоких температур комбинировалось с использованием беговой дорожки. У шести собак началась рвота, у восьми диарея, у четырех судороги, двенадцать утратили мышечную координацию, и все они интенсивно выделяли слюну. Из десяти собак, чья ректальная температура достигла 45 °C, пятеро умерли в момент достижения критических значений ректальной температуры, а вторая пятерка скончалась в период от 30 минут до одиннадцати часов по завершении эксперимента. Исследователи сделали вывод: «Чем быстрее снижается температура жертвы теплового удара, тем выше шансы на выздоровление»[103].
В 1984 году исследователи, работавшие по заданию Федерального авиационного управления, которое выдвинуло предположение, что «животные порой умирают от перегрева во время перевозки национальными транспортными системами», подвергли десять биглей воздействию высокой температуры. Экспериментаторы изолировали собак в камерах, надев на них намордники, и нагрели воздух до 35 °C при высокой влажности. Животным не давали еды и воды, их оставили в таких условиях на 24 часа. Были проведены наблюдения за поведением собак; у них отмечалась «сознательная беспокойная активность например, царапание стенок камеры, постоянное кружение, движения головой для снятия намордника, движения намордником взад-вперед по полу клетки, агрессивные нападения на сенсорные датчики». Несколько собак в камерах умерли. Когда выживших извлекли из клетки, некоторых рвало кровью, все они были слабы и истощены. Экспериментаторы сообщали, что намерены поставить «следующие эксперименты более чем на сотне биглей»[104].
Еще один пример военного эксперимента. Р. У. Хаббард из Исследовательского института проблем экологической медицины армии США в Натике (Массачусетс) более десятка лет публикует статьи с названиями вроде «Моделирование на крысах смертности от острого теплового удара». Хорошо известно, что, когда крысам жарко, они покрывают свое тело слюной, которая выполняет ту же охлаждающую функцию, что и пот у людей. В 1982 году Хаббард и двое его коллег заметили, что крысы, которые не могли вырабатывать слюну, в отсутствие другой жидкости покрывали тело мочой[105]. В 1985 году те же три исследователя, к которым присоединился четвертый, впрыснули крысам атропин, который подавляет как потоотделение, так и выработку слюны. Другим крысам удалили слюнные железы хирургическим путем. Затем экспериментаторы помещали крыс в камеры с температурой 41,7 °C и держали их там, пока их температура тела не поднималась до 42,6 °C. Исследователи начертили графики для сравнения «схем покрытия мочой» крысы, находящейся под воздействием атропина, крысы с удаленными слюнными железами и крысы, не подвергнутой предварительным процедурам. Они сочли моделирование на крысах под воздействием атропина и высокой температуры «перспективным методом исследования роли обезвоживания при тепловом ударе»[106].
Мы рассмотрели здесь ряд экспериментов, проводившихся с XIX века, но у меня не так много места, чтобы упомянуть все опубликованные исследования. Очевидно, что эксперименты вызывали у животных страшные страдания. Главным выводом же из них стало то, что жертв теплового удара нужно как можно быстрее охладить; этот факт кажется совершенно очевидным, к тому же он уже был известен из наблюдений за людьми, получившими тепловой удар естественным путем. Что касается применимости полученных результатов к людям, то еще в 1961 году Б. В. Цвайфах показал, что собаки физиологически иначе, чем люди, реагируют на тепловой удар, так что нет смысла моделировать на них последствия теплового удара для человека[107]. Трудно принять всерьез и предположение о том, что маленькие пушистые зверьки, обколотые атропином и покрывающие себя мочой во время жары, могут быть лучшей моделью.
Подобные эксперименты проводятся и во многих других отраслях медицины. В нью-йоркском офисе движения United Action for Animals есть картотеки с копиями отчетов об экспериментах, опубликованных в журналах. Каждая толстая папка содержит отчеты о множестве экспериментов до пятидесяти и более. Названия папок говорят сами за себя: «Нагрузка при ускорении», «Агрессия», «Удушье», «Ослепление», «Поджигание», «Центрифуга», «Высокое давление», «Контузия», «Скученность», «Раздавливание», «Декомпрессия», «Тестирование лекарств», «Экспериментальный невроз», «Замораживание», «Нагревание», «Кровоизлияние», «Раздробление задних конечностей», «Обездвиживание», «Изоляция», «Многочисленные повреждения», «Убийство жертвы», «Белковое голодание», «Наказание», «Облучение», «Лишение пищи», «Шок», «Повреждения позвоночника», «Стресс», «Жажда» и т. д. Хотя отдельные эксперименты, возможно, и привели к какому-то прогрессу в медицине, ценность полученных знаний зачастую довольно сомнительна, а во многих случаях они могли быть получены иными путями. Многие опыты кажутся ненаучными или неверно интерпретированными, а некоторые, похоже, вообще не могли дать никаких важных результатов.
Рассмотрим еще один пример бесконечных повторений по сути одного и того же эксперимента по вызыванию шока у животных. (Речь здесь идет не об электрошоке, а о физическом и психологическом состоянии шока, которое часто наступает после серьезных повреждений.) Еще в 1946 году один из исследователей, Магнус Грегерсен из Колумбийского университета, изучил литературу и обнаружил, что было опубликовано уже 800 статей по экспериментальному вызыванию шока. Он описывает методы достижения шока:
Стягивание жгутом одной или нескольких конечностей, дробление, сжатие, легкие удары по мышцам молотком, барабан Нобла Коллипа [устройство, в которое помещается животное; барабан вращается, животное постоянно падает вниз и получает травмы], револьверные выстрелы, удушение, кишечные петли, воздействие холодом и огнем.
Грегерсен также отмечает «широкое использование» кровотечений и «все более частые отказы от анестезии как от фактора, искажающего картину». Однако все это разнообразие ему не по душе: он жалуется, что избыток методов чрезмерно усложняет оценку результатов, полученных разными учеными; он отмечает «насущную потребность» в стандартизации процедур, вызывающих шок у животных[108].
Спустя восемь лет ситуация мало изменилась. С. М. Розенталь и Р. Ч. Милликан писали, что «исследования влияния травматического шока на животных дают разнообразные и часто противоречивые результаты». Тем не менее они ожидали «дальнейших исследований в этой области» и рекомендовали обходиться без анестезии: «Применение анестезии ведет к противоречивым результатам по нашему мнению, продолжительной анестезии следует избегать». Они также рекомендовали «использовать достаточное количество животных, чтобы на результаты не влияла биологическая изменчивость»[109].