Да я понимаю, я все понимаю! Я и ехала сюда, чтоб за любую работу ухватиться! Но что делать, если так получилось? Что мне теперь делать, Илхом?
А что теперь можно сделать, когда три дня осталось?
Что, совсем ничего нельзя? снова тихо всхлипнув, подняла на него несчастные глаза Диля.
Нет, можно, конечно Если хорошие деньги дать, то все сделать можно. Только денег много надо, очень много. Сама понимаешь тому заплати, этому заплати
А у меня есть деньги! Я могу заплатить! Может, попробуем? А, Илхом?
А сколько у тебя есть? Тут тысяч двадцать надо, не меньше. Сейчас кризис идет, чиновники в миграционной службе наглые стали, да и посредники свое рвут, словно псы голодные. Наши вон жалуются, что порой заплатишь им больше, чем заработаешь.
Ну, двадцать так двадцать. Мне назад в Душанбе никак нельзя, Илхом.
Ладно, точик. Будем думать. Ты пей лучше чай, слезами тут не поможешь. Погоди, я сейчас
Он встал, вышел из кухни, но тут же и вернулся, держа в руках черную засаленную куртку, похожую скорее на рабочую униформу, начал старательно обыскивать карманы, приговаривая себе под нос:
Где-то телефон его был записан на бумажке Нет, я точно его записывал! Хотел сразу в мобильник внести и забыл
На столе образовалась уже основательная кучка из различного рода бумажек, листочков, вырванных из записных книжек, ярких красных визиток. Шмыгнув носом, Диля почтительно притянула пальцем одну из них к себе, прочитала с придыханием в голосе:
Директор некоммерческой организации «Фонд содействия сохранению и развитию культурных связей с Республикой Таджикистан» Ничего себе, какие у тебя знакомые, Илхом!
Он ничего не ответил, лишь глянул сердито, продолжая рыться в карманах.
А это чьи? притянула Диля к себе еще несколько визиток, начала читать медленно:
«Информационный межнациональный центр помощи мигрантам» Международная ассоциация «Таджикистан и Россия», Общество Российско-Таджикской дружбы Что это, Илхом? Ты всех этих людей знаешь, что ли?
Знаю, конечно. Те еще болтуны. Чем громче называются, тем больше болтают попусту. А нормальной помощи от них не жди все равно не дождешься. Я поначалу, когда сюда приехал, тоже думал, что они «дружбой» занимаются, даже сходил пару раз на их сборища
И что?
Да ничего! Сфотографировали меня, потом жену, потом ребенка, даже на доску какую-то повесили. Ну, вроде как выставка у них такая. Называется «Лица миграции». Руку пожали, про дружбу поговорили, про это еще как его, собака
Про толерантность?
Точно! Про нее самую. И еще про всякое понимание между народами. Что труд, мол, все нации объединяет. Красиво так говорили заслушаешься! А глаза хитрые Мне потом даже бумагу какую-то подписать дали, что, мол, я в их сборище участвовал и насчет дружбы между народами тоже речь держал. А я и не говорил ничего такого. Но все равно подписал. Жалко мне, что ли?
А зачем им эта бумага?
Как зачем? Они ж должны это отрабатывать. Как его, опять не помню! Всю память на здешних морозах растерял. Ну, когда деньги за просто так американцы дают Или англичане
Грант, что ли?
Точно! Он самый! Они потом выставку им покажут, бумаги про «дружбу», еще чего-нибудь так и отчитаются. А некоторым за такую вот болтовню государство даже зарплату платит, без американских грантов. Представляешь? Будто бы за нашу здешнюю цивилизованную адаптацию. Чтоб все как у американцев в этом вопросе было и даже чтоб лучше. А где она, эта адаптация? Фиг тебе, а не адаптация! Попроси, к примеру, чиновников этих помочь разрешение на работу оформить, они с тебя же и возьмут втридорога за посредничество. Да где же этот листок, неужели я его потерял снова начал он лихорадочно перерывать бумажки на столе, не мог я его потерять, я его точно в карман сунул!
Наконец нужная бумажка нашлась, и он улыбнулся довольно, сверкнув белыми зубами.
Это наш, душанбинский, Элбой Фархадов его зовут. Недавно закусочную открыл, плов для своих делает. Ну, выпечку еще всякую. У него дешево, все расфасовано, потом по стройкам развозит наши хорошо берут. Многие, сколько здесь живут, к местной пище так и не привыкают. Он говорил, ему женщины на работу нужны. И связи у него всякие есть, любой документ может сделать Сейчас позвоним.
Расправив бумажку в ладонях, он потянулся было за телефоном, потом цокнул языком, покачал головой задумчиво.
Слушай, точик, я на улицу пойду звонить, а ты пока здесь посиди. Вдруг связь плохая будет, кричать придется, ребят перебужу Сиди, я скоро.
Накинув куртку, он тихо скользнул из кухни в комнату, и было слышно, как он чертыхался извинительно, пробираясь из комнаты в прихожую. Диля крепко переплела пальцы, сглотнула застрявший в горле слезный комок только бы повезло! Пусть бы этот предприимчивый Элбой Фархадов взялся сделать ей разрешение на работу и регистрацию, хоть бы и липовую, и пусть бы местечко бы для нее нашлось Пусть хоть какое! Хоть жирные котлы мыть, хоть мусор убирать, все равно. Лишь бы зацепиться. А с жильем она как-нибудь определится другие ж определяются. Можно на окраине дешевую комнатку снять
Илхом вернулся на кухню быстро, передернулся в лихорадке от холода, схватился руками за остывающую пиалу.
Все нормально, точик! Возьмет он тебя. На раздаче будешь стоять. И документы все сделает. Только я тебя предупреждал он дорого возьмет. Сама виновата дотянула до последних дней. Сказал, чтоб ты подошла к нему послезавтра.
А завтра нельзя?
Нет. Он уезжает куда-то, завтра никак нельзя. Да он сделает, ты не волнуйся! Он большой человек. Уважаемый. Уже одно то, что сумел здесь коммерцию раскрутить, о многом говорит. Его сам Фарух Закиров уважает. А жить будешь прямо при закусочной, там для своих какая-то бытовка оборудована. Если хочешь, сына до конца зимы можешь у нас оставить
Нет. Что ты. Неудобно. И так я к вам навязалась. Пусть уж он со мной будет.
Что ж, сама решай, точик. Может, ты и права. Жизнь у вас трудная будет, пусть привыкает. Кто привыкает и умеет терпеть, тот и выживает. И еще вот что, точик Считай, что я за тебя поручился, поэтому не подведи, работай хорошо. У него там выходных дней не бывает и трудовых законов тоже не соблюдается, так что возмущений не поднимай. Зато и заработать прилично сумеешь, он тебя не обидит. Не тот он человек. В общем, я тебя предупредил, поняла?
Что ж, сама решай, точик. Может, ты и права. Жизнь у вас трудная будет, пусть привыкает. Кто привыкает и умеет терпеть, тот и выживает. И еще вот что, точик Считай, что я за тебя поручился, поэтому не подведи, работай хорошо. У него там выходных дней не бывает и трудовых законов тоже не соблюдается, так что возмущений не поднимай. Зато и заработать прилично сумеешь, он тебя не обидит. Не тот он человек. В общем, я тебя предупредил, поняла?
Поняла. Спасибо тебе, Илхом Даже не знаю, как тебя и благодарить. Я завтра схожу в магазин, куплю для Зебе подарок. Можно?
Нет, не надо. Своей жене я сам подарок куплю, а ты деньги побереги. Они тебе еще пригодятся.
Спасибо. Значит, завтра у меня день свободный, получается? улыбнулась она, задумчиво проведя ногтем по чисто вымытой столешнице. Только завтра?
Да. Получается, так. А почему ты спрашиваешь?
Слушай, тут такое дело У меня же вроде как тут родственники живут, в Пригожинском районе. Деревня такая есть Горелово. Там мамина родина
Родственники?! Так чего ж ты молчала? Наверное, надо было к ним сразу ехать! Они ж помогут, раз родственники!
В том-то и дело, что я не уверена Может, они меня вообще знать не захотят? Мы и не виделись никогда!
Ну и что? Это ничего, что не виделись. Раз родственники должны помочь! с уверенностью восточного человека произнес Илхом и ударил ребром ладони по столу, искренне возмущаясь Дилиными сомнениями. Надо к ним съездить, точик!
А может, мне как раз завтра неуверенно подняла на него глаза Диля.
Так и давай! Ты съезди к ним пока одна, без мальчика. Завтра, говорят, мороз тридцать градусов, чего его холодом мучить? А ты вроде как сама по себе все разведаешь. Утром уедешь, вечером вернешься. А там видно будет. Я считаю, обязательно надо для начала одной съездить.
Ты думаешь?
А что? Один день с Зебе твой мальчик пусть побудет ничего страшного!
Ну, хорошо Я поеду. Да, я поеду! Встану раньше всех, чтоб под ногами не путаться, и уйду.
Ну, вот и хорошо. Я слышал про этот райцентр Пригожино там наши ребята долго работали, школу строили. И заплатили им нормально. Говорят, деньги прямо по ведомости получали, без всяких посредников. Представляешь? Когда и где такое бывает Только туда ездить неудобно, автобусы редко ходят. А электричек вообще нет. Так что учти
Ага. Я утром сразу на автовокзал поеду.
А сейчас иди спать, точик. Тем более спать тебе совсем до утра чуть-чуть осталось. Завтра вечером приедешь и все расскажешь, как тебя родственники встретили. Вот увидишь, они обрадуются! Мои бы точно обрадовались
Заснуть ей в эту ночь так и не удалось. Хотя какая там оставалась ночь жалкий хвостик. Да и Зебе поднялась рано, еще за окном и не думало рассветать. Двигалась бесшумно и ловко по кухне, свежая, улыбчиво-спокойная, будто к празднику стол готовила, а не завтрак накрывала для уставших ночевщиков, озлобленных в борьбе за свое, кровное, заработанное.
Зебе, я на целый день уеду Можно Алишер с тобой побудет? Жалко его по морозу таскать.
Не переставая улыбаться, женщина махнула белой в муке рукой иди-иди, мол.
Я его будить не стала. Как проснется, скажи, что я по делу уехала.
Скажу. Ты погоди, сейчас лепешки будут. Садись, чаю попей.
Зебе, ты мне номер сотового телефона Илхома продиктуй, я запишу. Мало ли что. Ты его наизусть помнишь?
Помню, записывай И свой оставь, я Илхому скажу. Так чай будешь?
От чая Диля отказалась, побоялась время упустить. Кто его знает, как в это Пригожино автобусы ходят? Может, всего один рейс утренний и есть?
На улице было темно и знобко, и выпавший за ночь снег холодно светил искрами в отблеске редких фонарей. Зато трамвай тут же подошел к остановке, распахнул гостеприимно двери-гаромошку. Она села у окна, прижала теплую ладошку к заиндевевшему стеклу, чтоб прогреть себе дырочку для обозрения. Ладонь тут же онемела, потом заныла ледяной болью, но дырочка таки образовалась, хоть и маленькая. Глазок в мир есть, уже хорошо. Правда, сидеть на одном месте было неуютно сразу изнутри вырастала проклятая дрожь, сначала мелкая, потом крупная, и надо было напрягаться мышцами, удерживать ее в приличном культурном состоянии не трястись же в лихорадке на виду у людей! Совсем организм не хотел привыкать к новой зиме, колошматился изнутри, и никакими верхними теплыми одежками нельзя его было уговорить.