Между тем в драме затрагиваются и более глубинные вопросы: насколько вообще человек вправе взять на себя роль судии, карать или миловать ближнего; не есть ли это прерогатива Божественного? Постановщик пьесы Андре Антуан в своих воспоминаниях откровенно констатировал ее провал и в то же время отметил, что одной из причин прохладного отношения публики стал чересчур мрачный, «черный» характер разворачивающихся на сцене событий. При этом он отдавал должное сценическому мастерству автора и даже утверждал, что «в лице Леру мы проморгали крупного драматурга» (в другом месте Антуан сравнивал Леру с Бальзаком и Гюго). Правда, эти слова, написанные в 1927 году, прозвучали в посвященном недавно ушедшему писателю некрологе и не могут рассматриваться как истина в последней инстанции.
Как бы то ни было, именно под влиянием провала «Дворца Правосудия» (пьеса сошла с афиши через две недели после премьеры) Леру хотя и не отказался полностью от театральных сочинений, но принял решение немедленно вернуться к романному жанру. Он очень сдержанно заметил Антуану: «Я вижу, чего они (зрители. К.Ч.) хотят. Настаивать не стану».
Как бы то ни было, именно под влиянием провала «Дворца Правосудия» (пьеса сошла с афиши через две недели после премьеры) Леру хотя и не отказался полностью от театральных сочинений, но принял решение немедленно вернуться к романному жанру. Он очень сдержанно заметил Антуану: «Я вижу, чего они (зрители. К.Ч.) хотят. Настаивать не стану».
Было, правда, и другое, не менее существенное обстоятельство возвращения Леру к прозе. В апреле 1907 года Бюно-Варийа якобы ночью позвонил своему сотруднику и распорядился немедленно ехать в Тулон для подготовки репортажа о взрыве крейсера «Либертэ», ставшем причиной гибели нескольких моряков. Утомленный только что завершившимся путешествием Леру бурно отреагировал на это распоряжение, произнеся знаменитую реплику, которую обычно связывают с генералом Камбронном тот во время битвы при Ватерлоо, получив от англичан предложение о капитуляции, резко ответил: «Merde!» («Дерьмо!»). Таким образом, повздорив с «Матен», Леру принялся за написание романа. Правда, даже с учетом того, что Бюно-Варийа был человеком грубым, заносчивым и вообще малоприятным (конфликты с Леру у него случались и прежде), не все исследователи склонны принимать на веру эту занимательную историю. Ее, к примеру, пытается опровергнуть биограф Леру Альфю, утверждая, что судно «Либертэ» взорвалось значительно позже, в сентябре 1911 года. На это можно возразить, что и весной 1907 года в Тулоне произошел взрыв правда, на другом судне, «Иена», так что не исключено, что легенда обобщила два этих события.
Очередное прозаическое сочинение Леру стало одной из самых знаменитых его книг. Речь идет о «Тайне Желтой комнаты», первом томе из цикла приключений неутомимого молодого репортера и одновременно сыщика-любителя Рультабийля. Успех этой книги был огромный, очень скоро она сделалась настоящей классикой популярного чтения и снискала высокую оценку многих деятелей культуры. Здесь и знаменитый композитор Франсис Пуленк, включивший книгу в свою «идеальную библиотеку», и плененный поэтическим стилем романа Жан Кокто, в 1960 году написавший часто воспроизводимое в современных изданиях предисловие к роману. Именно с подачи Кокто романом восторгались Андре Бретон и вся группа сюрреалистов. Особенно часто сторонники Бретона цитировали знаменитую фразу из романа: «дом священника не потерял своей прелести, а сад своего блеска», которую Леру позаимствовал с минимальными изменениями, придавшими фразе поэтическую плавность из одного из фиктивных писем Жорж Санд (опубликованных еще в 1837 году); позднее ее вставил в свое стихотворение «Деревья» Жак Превер.
Разумеется, не прошла мимо этой книги и Агата Кристи. Вот что говорит по этому поводу Пуаро в романе «Часы»: «Или вот тебе Тайна Желтой комнаты. Это классика. Мне здесь нравится всё от начала и до конца. Какая логика! Помню, критики называли книгу надуманной. Отнюдь нет, дорогой мой Колин. Нет и нет. Так может показаться, но лишь показаться. А это большая разница. Нет и нет, здесь всё сплошь правда, ловко и изобретательно спрятанная в путанице слов. Но когда герои встречаются на пересечении трех коридоров, всё становится на свои места, он с почтением положил книгу на стол. Это, конечно, шедевр, но, боюсь, сейчас о нем почти позабыли».
«Часы» поздний роман писательницы, выпущенный в 1963 году. Ныне мы можем вполне определенно сказать, что современные читатели «Тайну Желтой комнаты» не «позабыли»; во всяком случае, во Франции книга неизменно издается большими тиражами в разных издательствах и разных издательских сериях.
В России первый перевод «Тайны Желтой комнаты» вышел в 1908 году переводчик скрывался под инициалами «П.Д.»; книга выходила в Одессе отдельными выпусками по пять копеек каждый. Одновременно в Петербурге роман вышел в приложении к журналу «Вестник полиции» с подзаголовком «Новый уголовный роман». Здесь уже указано имя переводчика Евгений Маурин.
Автограф романа (вместе с рукописью «Призрака Оперы») был не так давно передан наследниками в Национальную библиотеку Франции, и поклонники творчества писателя благодаря оцифрованному экземпляру имеют возможность проследить процесс работы над текстом. Хотя разобрать почерк Леру задача не из легких (он и сам не всегда мог прочитать собственные рукописи).
Продолжение «Тайны Желтой комнаты» «Аромат дамы в черном» Леру сочинил, видимо, в короткие сроки, ведь уже в сентябре 1908 года роман начинает печататься в том же журнале «Иллюстрасьон». Очень скоро вышло в свет и отдельное издание. Повторно фельетон печатался в провинциальной прессе в 1909 году.
Автограф романа (вместе с рукописью «Призрака Оперы») был не так давно передан наследниками в Национальную библиотеку Франции, и поклонники творчества писателя благодаря оцифрованному экземпляру имеют возможность проследить процесс работы над текстом. Хотя разобрать почерк Леру задача не из легких (он и сам не всегда мог прочитать собственные рукописи).
Продолжение «Тайны Желтой комнаты» «Аромат дамы в черном» Леру сочинил, видимо, в короткие сроки, ведь уже в сентябре 1908 года роман начинает печататься в том же журнале «Иллюстрасьон». Очень скоро вышло в свет и отдельное издание. Повторно фельетон печатался в провинциальной прессе в 1909 году.
1908 год был отмечен еще и началом сотрудничества Леру с недавно созданным и уже прогремевшим парижским журналом «Я знаю всё» («Je sais tout»); Леру предложил изданию свою «готическую» новеллу «Человек, видевший дьявола». А затем, после примирения с газетой «Матен», он публикует на ее страницах новый, довольно пространный и в то же время чрезвычайно увлекательный роман «Король Тайна», своего рода современный «Граф Монте-Кристо». Возможно, образ главного героя навеян персонажем романа Эрнеста Капандю «Отель де Ниор» (1860) «гением зла», беглым каторжником Диего Кампарини, которому удавалось держать в руках весь преступный мир Парижа (в связи с этим вспоминается зловещий профессор Мориарти у Конан Дойла, подчинивший себе Лондон). Но в «Короле Тайне» имеются и другие литературные аллюзии, а хитроумная повествовательная конструкция, суть которой выясняется лишь на заключительных страницах, странным образом предвосхищает лукавые литературные игры писателей-постмодернистов.
В конце года Леру вместе с Пьером Вольфом пишет пьесу под названием «Лилия»; до конца сезона она с успехом шла в театре «Водевиль». В пьесе очень ощутима феминистическая составляющая. Некоторые бдительные обозреватели указали на возможное тлетворное влияние «Лилии» на молодежь: «теория безграничного права женщин всеми способами искать счастье» опасна, писали они. Под «лилиями» в пьесе понимаются невинные молодые девицы, которые, стараясь сохранить свое целомудрие, постепенно стареют и превращаются в «синие чулки», и всё же способны «расцвести» в ответ на мужское чувство. Популярности пьесе добавил и знойный итальянский антураж в четвертом акте. Хвалебная рецензия на «Лилию» стала одним из последних сочинений приятеля Леру, писателя Ка-тюля Мендеса, скончавшегося в феврале 1909 года. Русский перевод пьесы вышел в том же 1909 году.
С октября 1908 года Леру переселяется из Парижа на Лазурный берег (о его жизни в этом краю мы расскажем в заключительной главе). Именно здесь он создавал свою самую знаменитую книгу роман «Призрак Оперы», которая печаталась в газете «Ле Голуа» (Le Gaulois) с сентября 1909 года и в том же году вышла отдельным изданием у Лаффита. «Первые двенадцать тысяч экземпляров быстро разошлись», констатирует газета «Ле Раппель» в мае 1910 года. Интересно, что первое сообщение о готовящемся новом романе появилось еще в апреле 1908 года. С учетом быстрых темпов работы Леру над своими произведениями трудно представить, чтобы писатель так долго шлифовал текст. В чем же причина задержки? Есть предположение, что первая публикация могла быть попросту утрачена.
В наше время «Призрак Оперы» воспринимается как вершина творчества Гастона Леру. Между тем поначалу отклики на него читателей и критиков хотя и были положительными, но неумеренных восторгов не наблюдалось. Публика ждала от Леру новых приключений полюбившегося ей героя Рультабийля, и писатель охотно идет ей навстречу: после насыщенного личными впечатлениями от России «Рультабийля у царя» он создает дилогию «Рультабийль на войне».
В 1911 году Леру выпустил произведение, выдержанное в духе шуточной зоологической эпопеи. Это роман «Балаоо» (критик из газеты «Ле Тан» назвал его «прелестной любовной историей»), рассказывающий о перевезенном с острова Ява во Францию «антропопитеке». Благодаря несложной хирургической операции он обретает речь, а с речью и разум, но иногда впадает в буйство и при этом способен на жестокое убийство. Несмотря на ряд мрачных эпизодов, перед нами самый забавный из романов писателя. «Балаоо» оказался первой из книг Леру, положенных в основу экранизаций (одноименный фильм Викторена Жассé вышел в 1913 году). При этом в получасовой картине сюжет подвергся сильному сокращению.
Вообще проза писателя 1910-х годов отмечена большим разнообразием: здесь и масштабный историко-приключенческий роман о закате австро-венгерской империи «Королева шабаша», отчасти навеянный известными трагическими событиями в Майерлинге; и напичканный эрудитскими выкладками по истории цивилизации инков, временами сильно напоминающий «Дочь Монтесумы» Хаггарда экзотический роман «Супруга Солнца». Кроме того, за год до войны Леру завершает журнальную публикацию первого тома нового романного цикла «Шери-Биби», адресованного менее искушенной аудитории Складывается впечатление, что писатель сознательно и в большинстве случаев успешно пробует свои силы в различных жанровых и тематических регистрах. Но Первая мировая война вносит в его творчество решительные коррективы.