Это Боно?
В каком смысле?
Это кто-то знаменитый, да? Хоть бы не какой-нибудь поганый политик, разве что Клинтоны или типа того.
Это бомба.
Какая на хрен бомба? Кто тут станет закладывать бомбу? Даже если она рванет, никто ничего не заметит.
Да говорю тебе, тут бомба! Стал бы я, по-твоему, эвакуироваться из квартиры из-за неразорвавшегося Боно?
Наверное, это мусульмане.
Какие мусульмане?
Террористические. Из какой-нибудь ИГИЛ[46].
ИГИЛ? Что за чушь! Это наверняка протестанты.
А протестантам зачем? Перемирие действует уже давным-давно.
Кроме того, протестуны не умеют делать бомбы это все знают.
Самая серьезная опасность прорыва оцепления исходила от фотографов. Из-за расположения ограждения они не могли совместить в одном кадре ребят-саперов и стадион «Кроук Парк», и это их ужасно расстраивало. Армейский саперный отряд прибыл около двадцати минут назад, с передвижной телестудией RTÉ[47] на хвосте. Уилсон втайне надеялся, что внутри окажется та самая рыженькая, которая ведет на канале новости. Ему очень нравилась ее задница. Кажется, девушку звали Шивон ОСинард, но Гарет называл ее «Шивон ОСекси». Гарет его сосед по квартире с университетских времен. Несмотря на то что он был отличным парнем, Уилсону пришло в голову, что пора уже начинать жить одному. Невозможно было и думать о том, чтобы привести Шивон в квартиру, которую он делил вместе с Гаром и неприятным запахом его ног.
В идеальном мире Уилсон сделал бы заявление по ситуации одновременно жесткое и исчерпывающее. Женщины сходят с ума от таких вещей. Оставалось только надеяться, что и Стюарт останется в стороне, но шансы на это были невелики. Кто не мечтает оказаться в телевизоре? Старый хрыч наверняка захочет покрасоваться перед женой. К счастью, с прессой не общались саперы, уж с ними Уилсон точно не смог бы конкурировать. «Я обезвреживаю бомбы» эти три слова наверняка заставляют трусики слетать Вот же козлы везучие!
От мыслей Уилсона отвлек настойчивый громкий голос:
Эй, ты. Гард!
Обернувшись, Уилсон увидел крупного мужчину лет сорока с редеющими волосами и выпирающим животом, который навис над полицейским ограждением. Его живот был настолько велик, что формально это можно было считать нарушением оцепления. На мужчине была фанатская футболка на два размера меньше, вышедшая из моды пару лет назад. Он ткнул пухлым пальцем в сторону Уилсона.
Да, ты. Подойди сюда.
В чем дело, сэр?
Это муслимы или протестуны?
«Гарда Шихана» не может комментировать текущую ситуацию в интересах безопасности.
Значит, не знаешь, сынок?
Краем глаза Уилсон заметил ухмылку одного из полицейских в форме.
На данный момент мы не даем комментариев.
Толстяк оглянулся на окружавшую его толпу и повысил голос:
Да он не в курсе!
Нам нельзя разглашать
Да-да, я так и понял. Подожду, пока не подойдет кто-нибудь из взрослых.
Мы пока не можем
Крупный мужчина вдруг перебил его, заговорив противно высоким сюсюкающим голосом:
Мы, Гярда Сихана, пока не мозем найти свою зёпу, хотя сюпаем обеими руками, поэтому мы запъясили дёполнительные силы. Позялюста, оставайтесь на связи, ваш звонёк осень вазен для нась.
Несколько человек в толпе расхохотались. Уилсон натянуто улыбнулся, попытавшись сделать вид человека, понимающего юмор, затем обратился к патрульному полицейскому слева:
Схожу посмотрю, как там дела у саперов. Зови, если понадоблюсь.
Патрульный сделал идеальный поворот на месте и резко отсалютовал, щелкнув каблуками.
Да, сэр!
Уилсон пошел к саперам, доставая на ходу телефон и притворяясь, будто взрывы смеха его не волнуют.
Три армейских фургона почти полностью перекрыли вид на Ричмонд-Гарденс. Метрах в шести от них стоял черный «Форд-Мондео» без опознавательных знаков, на котором сюда приехали Стюарт и Уилсон. Это было отличное место, прямо в поле зрения телекамер, которые, как он заметил, уже расставили. Господи, неужели он видит Шивон, глубоко увлеченную беседой с каким-то высоким парнем в светоотражающем жилете? Почему ее рыжие волосы так ярко блестят в этот хмурый день? На нее словно светит солнце! Шивон оказалась меньше, чем он предполагал, и это хорошо. Рост самого Уилсона составлял сто семьдесят три сантиметра, и ему не нравилось, когда женщины на каблуках над ним возвышались. Надо написать Гарету, чтобы он включил новости на «Скай Плюс». В идеале Уилсон хотел бы, чтобы его запечатлели во время ответственного совещания с саперами, но главный военный очень ясно дал понять, что участие Уилсона не требуется. Этот эгоистичный хер явно добивался славы лично для себя. Как это непрофессионально!
Уилсон взглянул в сторону саперов. Казалось, они только и делали, что болтали. Но разве подобная работа не требует предельной сосредоточенности, если только вы не хотите, чтобы вас привезли домой в картонном ведерке из KFC?
Внезапно Уилсон остановился и судорожно вдохнул. Возле их со Стюартом машины, небрежно привалившись к ней, стоял крупный мужчина в черном костюме и плохо сидящей дубленке. Мужчина спокойно облизывал рожок с мороженым, наблюдая за работой саперов.
А ведь здесь должно быть строгое оцепление! Сейчас кто-то точно отхватит по заднице! Уилсон решительно двинулся вперед.
Подойдя поближе, он обратил внимание, что мороженое «99»[48]. Мужчина поместил шоколадную палочку в самый центр и теперь облизывал ее со всех сторон, как собака, объедающая колбасу вокруг таблетки.
Сюда заходить нельзя. Кто вы такой?
Медленно повернув голову, мужчина окинул Уилсона насмешливым взглядом примерно так, как смотрит женщина в баре в тот момент, когда решает, позволить вам угостить ее выпивкой или нет. Затем мужчина отвернулся и продолжил наслаждаться представлением. Нестерпимо долго полизав мороженое, он ответил с сильным коркским акцентом:
А ты еще что за хрен?
Уилсон вынул портмоне из внутреннего кармана пальто и распахнул его одним коротким движением, которое он, признаться, долго тренировал.
Детектив Уилсон, Национальное бюро уголовных расследований.
Мужчина не оторвал взгляда от въезда в Ричмонд-Гарденс.
Ну, тогда я одноглазый сын косоглазой Сьюзи.
Уилсон захлопнул портмоне. Он понятия не имел, на что намекает мужчина, но уже начал по-настоящему кипятиться.
Кто вы такой? повторил Уилсон.
Детектив-сержант Банни Макгэрри, Саммерхилл. Я бы пожал тебе руку, но
Он указал на мороженое, не оставив никаких сомнений относительно места Уилсона в его иерархии ценностей.
Мужчина, назвавшийся Банни Макгэрри, повернул рожок с мороженым ровно на девяносто градусов и продолжил методичное облизывание.
Я обязан взглянуть на документы.
Можешь снова вынуть свое портмоне и посмотреть на него еще раз, если хочешь.
Он указал на мороженое, не оставив никаких сомнений относительно места Уилсона в его иерархии ценностей.
Мужчина, назвавшийся Банни Макгэрри, повернул рожок с мороженым ровно на девяносто градусов и продолжил методичное облизывание.
Я обязан взглянуть на документы.
Можешь снова вынуть свое портмоне и посмотреть на него еще раз, если хочешь.
Уилсон почувствовал, как краснеют его щеки.
Удостоверение личности. Быстро!
А где волшебное слово?
Что?
Ты меня услышал. Мне не нравится твой тон.
Это оцепленное место преступления. Даже если вы тот, за кого себя выдаете, вы не можете находиться здесь без разрешения. Или вы показываете документы, или я вас арестую, и тогда посмотрим, как вам понравится мой тон!
Макгэрри улыбнулся.
Что ж, проверим, насколько велики яйца у новенького. Не стану скрывать, твое охеренное мужество меня немного возбудило.
Хватит болтать глупости, сказал Уилсон.
Не могу не согласиться, ответил Макгэрри.
Саперы обошли свои фургоны, словно к чему-то приготавливаясь.
Как думаешь, у них есть роботы? продолжил Банни. Всегда мечтал увидеть их в действии.
Уилсон догадывался, что происходит. Последние пару недель он непрерывно терпел насмешки Стюарта. Настал следующий этап проверки новичка. Сейчас отступать нельзя.
Он встал перед мужчиной, назвавшимся Банни Макгэрри, и загородил ему весь обзор.
Теперь я полностью завладел вашим вниманием?
Мужчина снова осторожно повернул рожок, затем произнес, не сводя глаз с мороженого:
Сынок, поверь, мое полное внимание тебе совсем не нужно.
Банни поднял глаза, и они встретились взглядами по крайней мере, Уилсон попытался это сделать. Мужчина сильно косил левым глазом, и было не очень понятно, в какой из них смотреть.
Банни подождал, пока Уилсон не сдастся, прежде чем продолжить:
Я пришел поговорить с Джимми Стюартом. У меня есть личные причины интересоваться расследованием.
Мне плевать, даже если это именно ваша машина вот-вот взорвется. Выйдите за оцепление.
Делаю второе и последнее предупреждение относительно тона.
Словно действуя по собственной воле, рука Уилсона выхватила рожок из пальцев Банни и швырнула его на землю. Но прежде чем мороженое упало, левая рука Банни вцепилась Уилсону в яички железной хваткой. Уилсон попытался вырваться, ощутив нижней частью тела боль, но Макгэрри двигался значительно быстрее, чем можно было ожидать от человека его комплекции. Массивное тело развернулось одним плавным движением и приперло Уилсона к машине. Левое плечо Банни прижалось к плечу Уилсона, не давая ему упасть, а рот оказался всего в нескольких сантиметрах от его уха.
Только пискни, как девочка, и я тебя точно превращу в одну из них.
Банни слегка поднял левую руку, заставив молодого человека привстать на цыпочки.
Вы чуть заметное усиление хватки Банни заставило остальные слова в глотке Уилсона замереть.
Тише, прошептал Банни, мы уже достаточно пообщались. Давай не будем разыгрывать сцену перед телекамерами. Никаких резких движений, иначе будешь исполнять партии сопрано в полицейском хоре.
Уилсон смотрел на Банни, лениво оглядывавшего толпу. Машина достаточно перекрывала обзор, и ни один человек, кажется, не заметил ничего необычного. Двое полицейских мило беседуют только и всего. О местонахождении левой руки Банни не догадывался никто, кроме Уилсона, который уже не мог думать ни о чем другом.
А теперь, козленок жопоголовый, мы поговорим с тобой об уважении, Банни бросил быстрый взгляд на лицо Уилсона. Рано или поздно тебе придется вновь начать дышать.
Уилсон осознал, что слишком надолго задержал дыхание, и медленно выдохнул воздух из легких. Из-за слез в глазах он почти ничего не видел.