Первый удар по Пановой был нанесен на страницах «Правды». Там в конце мая 1954 года в рубрике «Заметки писателя» появилась статья Кочетова «Какие это времена?», посвященная роману Пановой «Времена года». В начале Кочетов объясняет читателю необходимость ее написания:
Я бы не взялся писать о романе В. Пановой «Времена года», если бы литературная критика хотя бы в какой-то мере определила место этого произведения в советской литературе. Толки о романе В. Пановой самые разнообразные и разноречивые. Одни говорят, что это роман социальнопсихологический, другие считают его бытовым, третьи заявляют: это «сама жизнь», наконец, есть и такие мнения, что «Времена года» роман о воспитании.
Непростую задачу разобраться в разноголосице мнений ставит перед собой Кочетов. Сначала он, демонстрируя объективность, в пяти строчках хвалит автора и его книгу: «Нельзя не присоединиться к тем, кто утверждает, что в романе собран обширный жизненный материал, что изложен он хорошим слогом, что роман читается легко, что в нем поставлены некоторые вопросы жизни». Далее начинается «вместе с тем», ради чего, собственно, и написана статья. Автор упрекает романиста в странной особенности его дарования. Страницы, посвященные «лихим двадцатым» эпохе нэпа, написаны «хорошим слогом» и «читаются легко». Но, когда Панова переходит к современности, роман художественно проседает. Есть повод задуматься Кроме того, следуя порочному принципу объективизма, романист рисует сомнительные безыдейные картинки из жизни:
И не поэтому ли никто по-настоящему не осужден в романе. Коммунист Борташевич застрелился. Ушла от ответственности за антиобщественное воспитание сына коммунистка Дорофея Куприянова. Ушел от ответа молодой мерзавец Геннадий.
Идея о том, что «так тоже бывает», неизбежно приводит к рецидиву мещанской литературы, которая и процветала в двадцатые годы. Кочетов делает закономерный вывод: «С моей точки зрения, этот роман не только не движет нашу литературу вперед он может толкнуть некоторых писателей на путь мещанской беллетристики, чуждой духу советской литературы».
По воспоминаниям известного критика Андрея Туркова, когда Кочетова упрекали в нанесении удара по тяжело болевшей в то время Пановой, «бестрепетный Всеволод Анисимович заявил: Мы, дескать, и впредь будем критиковать своих противников, не наводя справок об их здоровье"».
В том же 1955 году Кочетов переезжает в Москву и становится во главе «Литературной газеты». Но еще в 1954 году, предчувствуя скорое падение, Кочетов «передает всем привет» в романе «Молодость с нами», в котором, рассказывая о «судьбах советской интеллигенции», он вывел многих недоброжелателей или тех, кого считал таковыми. Формально роман не имел отношения к ленинградской литературной жизни. Место действия безымянный крупный город, но не Ленинград, что подчеркивается в тексте. Основные действующие лица не писатели и даже не представители гуманитарных профессий. «Молодость с нами» рассказывает о научно-исследовательском институте, занимающемся вопросами металлургии. Как видим, Кочетов надежно защитил себя от обвинений в прямом очернительстве коллег.
На должность директора института приходит Павел Петрович Колосов главный инженер металлургического завода. Он недавно потерял жену и пытается забыться в работе. Проблема в том, что институт погряз в склоках, групповщине, поэтому никак не реагирует на производственные нужды. Лидером самой мощной партии является Серафима Антоновна Шувалова профессор, орденоносец, дважды лауреат Сталинской премии. Она внешне расположена к Колосову, предлагает помощь, советует «присмотреться» к тем или иным сотрудникам института. Панова «проступает» сквозь Шувалову постепенно. Сначала автор рассказывает о семейной жизни Серафимы Антоновны:
Злые языки любят посмеяться над ее мужем, над Борисом Владимировичем: дескать, вот человек, который известен только тем, что он муж Шуваловой, мужчина на побегушках, мужик в доме. Но ведь надо еще знать и те обстоятельства, которые привели ее к близости с Борисом Владимировичем.
Шувалова знакомится с мужем во время войны в блокадном Ленинграде. Фотокорреспондент Борис Владимирович Уральский спасет ее от голодной смерти. А вот уже эти детали непосредственно указывают на Панову. Многие считали ее супруга Давида Яковлевича Дара «мужем при жене». Среди ленинградских писателей ходила не слишком приятная эпиграмма:
На должность директора института приходит Павел Петрович Колосов главный инженер металлургического завода. Он недавно потерял жену и пытается забыться в работе. Проблема в том, что институт погряз в склоках, групповщине, поэтому никак не реагирует на производственные нужды. Лидером самой мощной партии является Серафима Антоновна Шувалова профессор, орденоносец, дважды лауреат Сталинской премии. Она внешне расположена к Колосову, предлагает помощь, советует «присмотреться» к тем или иным сотрудникам института. Панова «проступает» сквозь Шувалову постепенно. Сначала автор рассказывает о семейной жизни Серафимы Антоновны:
Злые языки любят посмеяться над ее мужем, над Борисом Владимировичем: дескать, вот человек, который известен только тем, что он муж Шуваловой, мужчина на побегушках, мужик в доме. Но ведь надо еще знать и те обстоятельства, которые привели ее к близости с Борисом Владимировичем.
Шувалова знакомится с мужем во время войны в блокадном Ленинграде. Фотокорреспондент Борис Владимирович Уральский спасет ее от голодной смерти. А вот уже эти детали непосредственно указывают на Панову. Многие считали ее супруга Давида Яковлевича Дара «мужем при жене». Среди ленинградских писателей ходила не слишком приятная эпиграмма:
Хорошо быть Даром,
Получая даром
Каждый год по новой
Книжечке Пановой!
Причина подобного мнения скромное писательское положение Дара. Как и у Шуваловых, знакомство писательской четы состоялось в годы войны. Следующие «этапы дешифровки» относятся уже к бытовым деталям. Автор подчеркивает исключительно удачное решение «квартирного вопроса» семейства Шуваловых:
Видите, как ее ценят у нас в городе! В каком курятничке горсовет выделил ей квартирку! Князья да графья так, бывало, квартировали. Белогрудов говорил это уже на лестнице отделанного мрамором просторного вестибюля.
Тут же вновь поднимается тема «неравного брака» сталинского лауреата:
Все есть у Серафимы Антоновны, всего вдосталь, продолжал он. При этом изобилии духовного и материального ей бы мужа поумнее. Мы все скорбим за нее. Диспенсироваться бы ей от товарища Уральского.
Говоря о «доме с кариатидами» с «мраморной лестницей в вестибюле», Кочетов имел в виду знаменитый писательский дом в Ленинграде. Речь идет о доме Адамини на Марсовом поле. Его жильцами в те годы были известные писатели, научные работники: Юрий Герман, Леонид Рахманов, Борис Мейлах. Квартиру в нем получила и Панова после присуждения ей Сталинской премии. Следующий маркер. Собравшиеся у Шуваловой гости проводят время за карточной игрой. Панова любила играть в преферанс, любовно говорила о «пулечке-голубушке». Не раз компанию за карточным столом ей составлял Всеволод Анисимович Кочетов.
Она позже вспоминала:
Отличный партнер, играет легко, шутник, остроумец, душа общества. Говорили мне, что зубы-то у него волчьи, а злобности на троих хватило бы. Играл в преферанс, а у него был булыжник за пазухой. Взял и запустил в меня.
Камней у Кочетова хватало. В его романе Шувалова-Панова пытается не просто затащить Колосова-Кочетова в свою «бандочку». Она пускает в ход женские чары, недвусмысленно предлагая себя новому директору института. Помимо меркантильных соображений ею движет сексуальная неудовлетворенность. Вот ее монолог, в котором она говорит о себе в третьем лице:
Да, Шувалова имеет немало высоких наград. Но она ведь женщина! Вот что надо понять. А женщина, не задумываясь, отдаст все реальное за одну лишь надежду на возможное душевное счастье. Женщина отличается от вас, мужчин, тем, что вы умеете находить счастье там, где она не умеет, тем, что вы умеете быть счастливы своим трудом, общественным положением, всем, что дает вам это положение. А для женщины все это ничто без личного счастья, и все это приобретает для нее значение только тогда, когда и в сердце ее входит счастье. Вы меня понимаете или нет, Павел Петрович? Почему вы молчите?
Павел Петрович тактично промолчал, но за него многое сказал Всеволод Анисимович. Отвергнутая Шувалова организует кампанию против Колосова, обвинив его в подозрительном покровительстве Варе подруге его дочери Ольги. Серафима Антоновна обвиняет Колосова в том, что он устроил свою молодую любовницу на работу в институт и способствует ее стремительной карьере. Понятно, что Шуваловой движет не только холодный расчет, но месть отвергнутой женщины.
Павел Петрович тактично промолчал, но за него многое сказал Всеволод Анисимович. Отвергнутая Шувалова организует кампанию против Колосова, обвинив его в подозрительном покровительстве Варе подруге его дочери Ольги. Серафима Антоновна обвиняет Колосова в том, что он устроил свою молодую любовницу на работу в институт и способствует ее стремительной карьере. Понятно, что Шуваловой движет не только холодный расчет, но месть отвергнутой женщины.
Журнальная версия романа Кочетова вышла в «Звезде» в трех номерах 9, 10, 11. Отчетно-выборное собрание ЛО Союза писателей, на котором прокатили Кочетова, прошло 68 декабря того же 1954 года. Согласно легенде, протестное голосование организовал Давид Яковлевич Дар. Наряду с важными организационными вопросами, тема последнего романа Кочетова приобрела равное им значение. Из мемуаров Кирилла Косцинского одного из главных скандалистов среди ленинградских писателей. Косцинский пробился к микрофону и пламенно выступил:
Я говорил о недопустимости административного руководства литературой и о критиках, чьи вкусы и литературные оценки удивительно счастливо совпадают со штатно-должностным расписанием правления Союза писателей. И, наконец, заметил я, посредственный роман одного ленинградского писателя, совершенно не замеченный столичной или союзной критикой, был встречен потоком восторженных статей в ленинградской прессе только потому, что автор этого романа был ответственным секретарем ленинградского отделения Союза писателей и членом обкома партии. Речь шла о «Молодости с нами» Всеволода Кочетова.
Серафима Антоновна все-таки дотянулась до «инженера человеческих душ», который претендовал на должность «главного инженера» Я подробно говорю об истории с кочетовским романом не только из-за живости и живописности фактуры, подтверждающей тезис о непростой и насыщенной жизни ленинградского литературного мира. Как ни странно, этот эпизод напрямую пересекается и даже рифмуется с Довлатовым. Многие знают, что Довлатов работал литературным секретарем у Веры Пановой. В 1967 году его познакомил с матерью Борис Вахтин. К тому времени писательница перенесла инсульт и нуждалась в помощи. Поэтому Довлатов часто бывал в доме на Марсовом поле.