Ближе к концу XII века на Востоке появилась новая держава. К югу от Аральского моря находилась страна Хорезм, где существовала древняя и процветающая цивилизация, защищенная пустынями от катаклизмов, сотрясавших соседние страны. Как и большая часть Центральной Азии, Хорезм был завоеван тюрками; его правящая династия вела свое начало от тюркского раба, посланного сюда в качестве правителя великим сельджукским султаном Малик-шахом. Эти правители процветали и проявляли свое тождество с управляемой ими страной тем, что приняли древний местный титул хорезмшахов сначала как вассалов великих держав, а затем как независимых правителей. Посреди всеобщего хаоса процветающая и хорошо вооруженная хорезмская монархия была безопасной гаванью; так было незадолго до того, как монарх счел своим долгом распространить блага своего правления на другие земли и народы. Приблизительно в 1190 году хорезмшах Текеш оккупировал Хорасан, сам став хозяином Восточного Ирана, а его государство главной державой в исламе. Халиф Багдада аль-Насир, испытывая сильное давление со стороны последнего из Сельджукидов в Иране Тогрула II, обратился к Текешу за помощью и тем самым предоставил возможность хорезмским войскам продвинуться на запад, завоевать Рей и Хамадан. Именно в Рее в 1194 году был разгромлен и убит последний из Сельджукидов.
За полтора века после прихода сельджуков великий султанат, созданный ими, стал частью исламской модели власти. Смерть последнего Сельджукида создала вакансию, и победивший хорезмшах был очевидным кандидатом на ее замещение. Теперь Текеш отправил в Багдад халифу аль-Насиру послание с требованием принять и признать его султаном. Однако у аль-Насира были другие планы, и Текеш, который надеялся вырасти из союзника халифа в его покровителя, обнаружил, что стал его врагом.
Со времени восшествия на престол аль-Насира в 1180 году халифат Аббасидов пережил поразительное возрождение. На протяжении приблизительно трех веков халифы были практически марионетками формальными главами суннитского ислама, но на самом деле находились под властью военных правителей, эмиров, а позднее султанов. Упадок власти сельджуков в Ираке дал аль-Насиру шанс, которым он не замедлил воспользоваться. Его цель была двоякой: возродить религиозное единство ислама и моральный авторитет халифа как его главы и создать в Ираке княжество под сильной властью халифа разновидность церковного государства, свободного от любого внешнего контроля или влияния, которое должно было стать основой для его религиозной политики. Второй ограниченной цели он добивался политическими и военными действиями против Тогрула и позднее Текеша; первой и, вероятно, главной цели реставрации ислама он достиг путем серии религиозных, социальных и образовательных инициатив, включая обращения и к шиитам-двунадесятникам, и к исмаилитам. С последними он добился удивительного прогресса.
1 сентября 1210 года владыка Аламута Мухаммед II умер, возможно, от яда, и преемником стал его сын Джалаладдин Хасан. Еще при жизни своего отца Хасан проявлял неудовлетворенность учением и обрядами qi-yama и желание вступить в более широкое братство ислама. «Когда он был ребенком, пишет Джувейни, отец назначил его своим преемником. Когда он вырос и показал умственные способности, то отверг веру своего отца, продемонстрировав отвращение к ереси и либертинизму. Когда отец догадался о его настроениях, между ними возникла некоторая враждебность, и они с опаской и недоверием относились друг к другу. И вот Джалаладдин Хасан то ли из-за ортодоксальности своей веры, то ли из-за враждебности к отцу вступил в заговор против Мухаммеда и тайно отправил сообщения халифу в Багдад, а также султанам и правителям других земель, что, в отличие от своего отца, он по вере своей мусульманин, и когда придет его черед править, он отменит ересь и заново введет соблюдение норм ислама. С самого восшествия на престол Джалаладдин исповедовал ислам и сурово осуждал свой народ за приверженность ереси, строго запрещал им это и побуждал принять ислам и следовать обрядам шариата. Он отправил гонцов халифу в Багдад, Мухаммеду хорезмшаху и maliks и эмирам Ирака и в другие регионы, чтобы уведомить их об этих изменениях. И благодаря тому, что он подготовил себе путь еще при жизни своего отца, объявив им всем о своей позиции, теперь они поверили его посланиям, особенно в Багдаде, где был издан указ, подтверждающий его обращение в ислам, и ему были оказаны всевозможные милости: с ним началась переписка, в которой к нему обращались с почетными титулами. Он стал известен как Джалаладдин новый мусульманин", и в годы его правления его сторонников называли новыми мусульманами». Психолог также может отметить, что, в отличие от своего отца-исмаилита, Хасан был очень привязан к своей благочестивой матери-суннитке.
1 сентября 1210 года владыка Аламута Мухаммед II умер, возможно, от яда, и преемником стал его сын Джалаладдин Хасан. Еще при жизни своего отца Хасан проявлял неудовлетворенность учением и обрядами qi-yama и желание вступить в более широкое братство ислама. «Когда он был ребенком, пишет Джувейни, отец назначил его своим преемником. Когда он вырос и показал умственные способности, то отверг веру своего отца, продемонстрировав отвращение к ереси и либертинизму. Когда отец догадался о его настроениях, между ними возникла некоторая враждебность, и они с опаской и недоверием относились друг к другу. И вот Джалаладдин Хасан то ли из-за ортодоксальности своей веры, то ли из-за враждебности к отцу вступил в заговор против Мухаммеда и тайно отправил сообщения халифу в Багдад, а также султанам и правителям других земель, что, в отличие от своего отца, он по вере своей мусульманин, и когда придет его черед править, он отменит ересь и заново введет соблюдение норм ислама. С самого восшествия на престол Джалаладдин исповедовал ислам и сурово осуждал свой народ за приверженность ереси, строго запрещал им это и побуждал принять ислам и следовать обрядам шариата. Он отправил гонцов халифу в Багдад, Мухаммеду хорезмшаху и maliks и эмирам Ирака и в другие регионы, чтобы уведомить их об этих изменениях. И благодаря тому, что он подготовил себе путь еще при жизни своего отца, объявив им всем о своей позиции, теперь они поверили его посланиям, особенно в Багдаде, где был издан указ, подтверждающий его обращение в ислам, и ему были оказаны всевозможные милости: с ним началась переписка, в которой к нему обращались с почетными титулами. Он стал известен как Джалаладдин новый мусульманин", и в годы его правления его сторонников называли новыми мусульманами». Психолог также может отметить, что, в отличие от своего отца-исмаилита, Хасан был очень привязан к своей благочестивой матери-суннитке.
Жители Казвина, естественно, выказали некоторые сомнения в подлинности этого обращения в ислам их старых соседей и врагов, и Джалаладдину Хасану пришлось весьма постараться, чтобы убедить их в своей искренности. Он напрямую обратился к городской знати и убедил отправить делегацию в Аламут с целью провести инспекцию библиотеки и изъять из нее труды, которые они не одобряют. Среди них оказались трактаты Хасан-и Саббаха и предков самого Джалаладдина Хасана и их предшественников. «Джалаладдин, пишет Джувейни, приказал сжечь эти труды в присутствии казвинцев и по их указанию; и осыпал проклятьями и своих предков, и авторов этих пропагандистских произведений. Я видел письмо в руках знатных людей и кади Казвина, которое было продиктовано Джалаладдином Хасаном и в котором он говорил о своем принятии ислама, обрядов шариата, своем освобождении от ереси и веры своих праотцов и предков. И еще Джалаладдин написал несколько слов своей собственной рукой на первой странице этого письма, и когда он писал о своем освобождении от религии своих предков, то при упоминании их имен добавил проклятье: Да наполнит Господь их могилы огнем!».
Мать Джалаладдина отправилась в паломническую поездку в год 609/12121213 и в Багдаде была встречена с великим уважением и почтением. К несчастью, ее поездка в Мекку совпала с убийством двоюродного брата шарифа. Шариф, который был очень похож на своего кузена, был уверен, что это он сам был намеченной жертвой, а убийцей был ассасин, подосланный к нему халифом. Полный гнева, он приказал напасть и ограбить иракских паломников и взыскал с них большой штраф, большую часть которого выплатила знатная женщина из Аламута. Несмотря на это происшествие, Джалаладдин продолжал оставаться союзником ислама; он подружился с правителем Аррана и Азербайджана, обменивался с ним подарками и различными услугами, и они объединили свои силы в борьбе с общим врагом правителем Западного Ирана. В этом их поддержал халиф, к которому они вместе обратились.
От халифа пришла помощь и иного рода. «Прожив полтора года в Ираке, Арране и Азербайджане, Джалаладдин возвратился в Аламут. Во время своих путешествий и проживания в этих странах заявление Джелаладдина, что он мусульманин, находило все более широкий положительный отклик, и теперь мусульмане общались с ним более свободно. Он попросил у эмиров Гиляна согласия на брак с ним их дочерей». По вполне понятным причинам эмиры не хотели ни соглашаться, ни отказывать такому грозному просителю и пошли на компромисс, сказав, что их согласие зависит от официального одобрения халифа. Вскоре из Аламута в Багдад был отправлен гонец, и халиф написал письмо, в котором давал разрешение эмирам выдать своих дочерей за Джалаладдина «по законам ислама». Имея на руках такое решение, Джалаладдин взял в жены четырех принцесс из Гиляна; у одной из них была привилегия родить следующего имама.
От халифа пришла помощь и иного рода. «Прожив полтора года в Ираке, Арране и Азербайджане, Джалаладдин возвратился в Аламут. Во время своих путешествий и проживания в этих странах заявление Джелаладдина, что он мусульманин, находило все более широкий положительный отклик, и теперь мусульмане общались с ним более свободно. Он попросил у эмиров Гиляна согласия на брак с ним их дочерей». По вполне понятным причинам эмиры не хотели ни соглашаться, ни отказывать такому грозному просителю и пошли на компромисс, сказав, что их согласие зависит от официального одобрения халифа. Вскоре из Аламута в Багдад был отправлен гонец, и халиф написал письмо, в котором давал разрешение эмирам выдать своих дочерей за Джалаладдина «по законам ислама». Имея на руках такое решение, Джалаладдин взял в жены четырех принцесс из Гиляна; у одной из них была привилегия родить следующего имама.
Религиозные, военные и матримониальные похождения Джалаладдина иллюстрируют поразительную силу его положения. Решением, не менее внезапным и стремительным, чем было решение начать возрождение, он отменил его и вернул власть закона и ему повиновались в Кухистане и Сирии, равно как и в Рудбаре. В ходе своих кампаний он покинул Аламут, чего не делал ни один из его предшественников, и не возвращался в него полтора года безо всяких происшествий. Вместо того чтобы посылать убийц расправиться с военачальниками и духовными лицами, он посылал войска завоевывать провинции и города, строить мечети и бани в деревнях, что завершило превращение его владений из логовища ассасинов в респектабельное царство, связанное матримониальными узами со своими соседями.
Подобно другим местным князьям Джалаладдин заключал союзы и менял союзников. Сначала он, по-видимому, поддерживал хорезмшаха и даже приказал читать приглашение к молитве в Рудбаре от его имени. Затем перенес свою преданность на халифа и оказывал ему разную помощь, включая устранение путем убийства мятежного эмира, который поступил на службу к хорезмшаху, и шарифа в Мекке. Позднее он быстро признал и стал заискивать перед новой страшной силой, набиравшей мощь на Востоке. «Они [исмаилиты] сказали, что еще до того, как властелин мира Чингисхан выступил в поход из Туркестана и вступил в страны ислама, Джалаладдин тайно посылал к нему гонцов с письмами, в которых выражал ему свою покорность и преданность. Так утверждали еретики, и правда тут неясна, но это очевидно, так как когда армии властелина мира и императора Чингисхана вступили в страны ислама, первым правителем по эту сторону реки Окс, который отправил к нему послов с выражением повиновения и преданности, был Джелаладдин».