Из дальнейшего рассказа Медведя прояснилось многое, в том числе и истоки кровавых событий в Ратном и вокруг него.
Когда Гордей с Тимкой пропали, Мирон заметался. И совсем ошалел, когда ему донесли, что в Ратном бабы рассматривали у колодца безделушку, какие делали только в слободе, не показывая никому чужому. Продавали же эти украшения куда-то далеко, через иноземных купцов, чтобы никто и концов не сыскал, откуда такое взялось. Кто это мог сделать в Ратном, Мирону долго думать не понадобилось.
Вот после этого и понеслось все, как телега по кочкам. Если бы дед с внуком просто сгинули для него было бы полбеды, а они оказались в Ратном Мирон не дурак, понял, что сами бы они туда не дошли. Мимо его кордонов их могли вывести только люди Медведя.
Поначалу Мирон только подозревал и злобился, но молчал тронуть командира «лешаков» у него руки коротки. Поэтому он зашёл с другой стороны: послал в Ратное Торопа, людей мутить. Бунт ему был нужен, чтобы Гордея с Тимкой увести назад, а если не получится, то под шумок прикончить на месте. Хотя на всякий случай предусмотрел запасной вариант: если бы его посланцы подожгли село, ворвались за тын, но в кровавой суматохе резни на лисовиновской усадьбе ни деда, ни внука не отыскали бы, то двинули бы на крепость. Для этого он и отправил на помощь бунтовщикам не охранную сотню, а людей, верных лично ему три последних десятка наскрёб.
Поначалу Мирон только подозревал и злобился, но молчал тронуть командира «лешаков» у него руки коротки. Поэтому он зашёл с другой стороны: послал в Ратное Торопа, людей мутить. Бунт ему был нужен, чтобы Гордея с Тимкой увести назад, а если не получится, то под шумок прикончить на месте. Хотя на всякий случай предусмотрел запасной вариант: если бы его посланцы подожгли село, ворвались за тын, но в кровавой суматохе резни на лисовиновской усадьбе ни деда, ни внука не отыскали бы, то двинули бы на крепость. Для этого он и отправил на помощь бунтовщикам не охранную сотню, а людей, верных лично ему три последних десятка наскрёб.
«Ага, а Аристарх со своей «инвалидской командой» ему этот расчёт поломал».
Но у Медведя везде свои глаза и уши имелись, рядом с Мироном тем более, и не одна пара, а Мироновых соглядатаев в своём окружении он давным-давно вычислил и использовал их вовсю, сливая своему противнику дезу.
«Интересно, он сам до этого додумался, или Журавль подсказал? А боярин-то в курсе тёрок между своими ближниками? Догадывается, думаю, но не знает, насколько всё запущено».
В общем, хорошо поставленные разведка и контрразведка позволили Медведю предупредить Аристарха, где именно ждать гостей; о том, что гости точно заявятся, староста частично узнал от своих информаторов среди холопов, частично сам додумался. Изворачивался, как мог, но всё равно самую малость до возвращения сотни не дотянул. Хорошо, что заранее услал холопов лес валить, а баб с детишками оставил в Ратном заложниками оставались бы мужики в селе, вернулась бы сотня к пепелищу.
А так Упреждённый нежданным союзником, Аристарх устроил засаду на тех, кого послал Мирон на подмогу Торопу, который мотался между выселками и лесоповалом, изо всех сил разжигая страсти и подбивая народ на бунт. Много ли толпе надо? Тем более, им помощь от Мирона обещали: мол, вы только начните, а свои из-за болота подсобят. Вот и поперли, выпучив глаза, на верную смерть, а вышло, что вышло и три десятка Мироновых сгинули без следа, и Тороп со своими полег. Только двое его людей обратно через болото вернулись.
Такого страху нагнали, ухмыльнулся Медведь. Перед Мироном за свою неудачу оправдывались тем, что, мол, у вас тут все скаженные, не то что бабы и отроки не хуже воинов бьются девки с мечами да самострелами в бой кидаются наравне со всеми. И крови не боятся! он покрутил головой, насмешливо глянул на Мишку. Ну, девок-то ваших с самострелами на воротах и башнях я и сам видел Неужто и правда они у вас и с мечами обучены?..
Врут, довольный Макар не выдержал и встрял-таки в разговор, подмигнув Медведю. Зачем им мечи? У нас они прялками любого татя до смерти ухайдокают. Есть у нас одна Млава, Луки внучка, так она и голыми руками убить может Бурея нашего знаешь? Вот его мордой по снегу на днях возила
Как же, слышал! заржал Медведь. Эта точно может! Достанется же кому-то сокровище Мои тут у вас пока за округой присматривают, отсмеявшись, пояснил он Мишке. Ты уж не обессудь, но Мирон сейчас неведомо на что решиться может, Тимка ему позарез нужен. Сил на то, чтобы войной идти, у него больше нет, а вот душегубца сыщет
«Чем этот пацан так важен? Ну, боярич, ну, шустрый, ну, Журавлю родич и что?
Нет, это же уму не растяжимо отлучиться нельзя, каждый раз не знаешь, к чему вернешься Медведи по лесу бродят, крепость стерегут, девки татей и Буреев как детей лупят. Не-ет, назад, на войну хочу! Там разве что на князя какого нарвешься Или княгиню Или женят Тьфу, пропасть, и кто сказал, что в древности люди жили тихо да размеренно, неспешно и благостно? Щазз Или это мы с милейшим Сан Санычем так разлагающе на местных подействовали? Вирус, что ли, какой занесли?»
А Медведь продолжал, и от смеха в его голосе не осталось и следа.
Чем все кончится, неведомо. Одно скажу: что бы там Мирон ни задумывал, а по его уже не получается, хоть за ним кто-то и стоит. И этот кто-то не слабее Журавля Мирон его боится не меньше боярина. Вот он и бесится сейчас. Вернется Журавль ему не жить, а сбежит сейчас, бросит все и того человека подведет тем более. И чего тут ему страшней не знаю. Сам ли Мирон на того человека вышел или наоборот, к нему кто-то пришёл, тоже не знаю, да и неважно это. Всё равно за болотом мы теперь не отсидимся.
Я уже всяко думал, но выходит, что Мирону надо боярина убивать или самому в проруби топиться. И если у него задуманное получится, всем плохо станет. Да и вам тогда Силой придется брать то, что пока можно по согласию решить.
«Стоп. А с этого места поподробнее, пожалуйста Это что же, сэр, вам сейчас Журь на блюдечке предлагают? Так не бывает. А кто? Медведь сам от себя? Или от увечного сына Журавля, которого он мимоходом помянул? Вот это вряд ли. Про сына все говорили, что он то ли припадочный, то ли блаженный, то есть за боярина его не признают, даже те самые нурманы, которые его то ли охраняют, то ли стерегут как ценного заложника.
Медведь слишком умен, чтобы так блефовать. Значит, предлагает от того, кто имеет право предложить, но имени его ни словом пока не упомянул. Журавля нет а кто остался? Что там грек про Тимкиного отца не досказал? Ведь ушел от разговора при мальчишке, явно ушел, а вы спросить не догадались вернее, некогда было. Значит, продолжаем качать Медведя дальше. Скажет, ибо другого выхода у него нет.
Что торгуется понятно. У них там сейчас тоже наступило время, когда все возможно, и самая проигрышная позиция при таком раскладе стараться сохранить в неизменном виде то, что есть. Но это позиция слабая, из такой его в лучшем случае на роль пешки отодвинут. В худшем с доски сбросят. А он этим довольствоваться не станет за ним не только его род стоит, но и его команда, если вы правильно понимаете, сэр Майкл. А поскольку он не дурак, то все козыри сразу на стол не выложит торги только-только начались. Ладно, попробуем свои карты приоткрыть, а то так и будет вокруг да около ходить».
Согласие есть продукт, полученный при полном непротивлении сторон, с нахальным видом брякнул Мишка и увидел, как взлетели у Медведя брови, а Макар, внимательно слушавший их разговор, чуть не подавился, скривившись то ли от сдерживаемого смеха, то ли от досады. Мишка прогнал ухмылку и уставился на своего собеседника.
Я от тебя ничего не скрываю, а ты мне не говоришь главного: что именно ты нам предлагаешь и от кого пришел. То, что у вас там закипело, само не рассосется. Со стороны, говорят, виднее, и я, человек со стороны, вижу три исхода, чем все это может кончиться.
Первый ни нам, ни вам не интересный: князья про вас стороной прознают. Да и наверняка уже прознали: ты же сам говорил, что Мирон с кем-то извне дела ведёт. Опять-таки, на Княжьем Погосте боярин сидит не совсем дурной. Ему, пока мы с находниками разбирались, не до вас было, но совсем-то не забудет. И про мастеров в слободе, и про то, что доход от княжьей казны таите все это выяснится. Князья любую силу, им не подвластную, или к себе притянут, или уничтожат. Вы болотом от нас отгородились, но от князей это не защита, долго не высидите. И если князь прикажет, то наши с тобой договоры мало чего значить будут на любую силу всегда бо́льшая найдется. Тогда всему конец: вы в полон попадёте кто жив останется, а мы из доверия выйдем.
Второй путь то, чего добивается ваш Мирон. Не знаю, какой с того ему резон, но думаю, хочет под шумок урвать самое ценное мастеров. Сотня поднимется и, так или иначе, вынудит сотника на вас войной идти, особенно теперь: после бунта ратники злые, им все ваши расклады не объяснишь. Боярин Корней ещё и воевода Погорынский у него под рукой не только сотня, но и боярские дружины. За долю в добыче и они в этом походе не откажутся поучаствовать, так что разорят ваши городки и веси подчистую.
Я не угрожаю этот исход и Лисовинам нежелателен. Ну, возьмем мы богатую добычу. Кто жив останется. И возьмем один раз, потому что больше разорим, чем приобретем. Ты вот грека прислал, говоришь, умен, и польза с него немалая, а многие его оценить способны? Сядут новые бояре в ваших весях: и все наши десятники не прочь боярством обзавестись, и со стороны найдутся желающие. Мастеров Ну, кого не убьют, разберут промеж собой в холопы и чего тогда останется? Если не дети, то внуки уже и не вспомнят, что там было до них.
Медведь молчал и слушал. Ничего иного, кроме напряженного внимания по его лицу прочесть было нельзя. Но так Ратникова здесь ещё никто не слушал. Макар рядом заметно напрягся Мишка на него не оборачивался, но ощущал, как тот подобрался, словно перед прыжком, видимо, был готов к любому исходу, вплоть до того, что «лешаки» прямо тут их и положат. Мишка криво усмехнулся и продолжил:
Но есть и третий путь. Все, что сохранить удастся так и останется. И перейдет под руку Лисовинов как есть, а вас мы не обидим нам это просто-напросто невыгодно. Признаете над собой княжеского воеводу и власть князя Туровского. Тем, кто служить готов, придется принять христианство, но без этого в любом случае не обойдется. Князю дань платить придется, зато он и не полезет сам разбираться, что и как у вас устроено главное, чтобы земля приносила доход и торговля шла. Ваш боярин, если этого не поймет и не примет, погубит и себя, и вас. И, разумеется, своей власти лишится.