Утром она успела побывать на праздничном завтраке с группой Мэри Кэй, и день клонился к вечеру. На кладбище почти никого не было, но разноцветные лампочки на ограде еще горели.
Эвелин пришлось изрядно поплутать, пока она нашла место, где была похоронена семья Тредгудов. Могилу Руфи Джемисон она обнаружила сразу, а пройдя дальше, увидела большое двойное надгробие с ангелом:
УИЛЬЯМ ДЖЕЙМС ТРЕДГУД
18501929
АЛИСА ЛИ КЛАУД ТРЕДГУД
18561931
ЛЮБИМЫМ РОДИТЕЛЯМ,
НЕ ПОТЕРЯННЫМ,
НО УШЕДШИМ ПЕРВЫМИ ТУДА,
ГДЕ МЫ ВСТРЕТИМСЯ ВНОВЬ
Следующей была могила Бадди:
ДЖЕЙМС ЛИ (БАДДИ)
18981919
СЛИШКОМ РАНО ОБОРВАЛАСЬ
ТВОЯ ЖИЗНЬ,
НО ТЫ НАВЕКИ ЖИВОЙ
В НАШИХ СЕРДЦАХ
Чуть дальше лежали Клео Тредгуд и Милдред, но могилу своей подруги она никак не могла отыскать и начала нервничать. Где же миссис Тредгуд? Подойдя к следующему ряду надгробий, она увидела:
АЛЬБЕРТ ТРЕДГУД
19301978
НАШ АНГЕЛ ЗЕМНОЙ,
НАКОНЕЦ ТЫ ОБРЕЛ ПОКОЙ
В ОБЪЯТИЯХ ИИСУСА
Она оглядела плиты рядом с могилой Альберта и наконец нашла то, что искала:
МИССИС ВИРДЖИНИЯ (НИННИ) ТРЕДГУД
18991986
ВЕРНУЛАСЬ ДОМОЙ
И сразу на Эвелин нахлынули воспоминания, сердце сжалось от нежности, и она поняла, как сильно скучает по этой милой старушке. Она положила цветы и, пока полола сорняки вокруг камня, тихо плакала. Эвелин пыталась утешить себя мыслью, что если и есть где-нибудь небеса, то миссис Тредгуд наверняка там. Интересно, думала она, появится ли когда-нибудь на земле хоть одна столь же чистая и бескорыстная душа? Вряд ли.
После знакомства с миссис Тредгуд Эвелин перестала панически бояться старости и смерти, она больше не воспринимала смерть как что-то бесконечно далекое. Даже сейчас ей казалось, что миссис Тредгуд все еще где-то рядом. И она тихонько заговорила со своей подругой:
Простите, миссис Тредгуд, что не приехала раньше. Вы даже не представляете, как мне вас не хватает и сколько раз хотелось поговорить с вами. Мне так горько, что мы не простились, но кто же знал, что тот раз был последним? А ведь я вас так и не поблагодарила тогда. Если бы не ваши терпеливые уговоры, даже не знаю, что бы я натворила.
Она помолчала и продолжила:
Я-таки заполучила этот розовый «кадиллак», миссис Тредгуд. Думала, сразу стану счастливой. А вот не стала. Без вас как-то все не так. Я часто мечтала, что приеду в субботу и мы с вами прокатимся с ветерком, заскочим к Олли, поедим барбекю.
Она перешла на другую сторону могилы и опять принялась за сорняки.
Меня спросили, не могу ли я поработать в группе психического здоровья в университетской больнице. Наверно, могу. Эвелин засмеялась. Я сказала Эду: с теми, у кого такая же болезнь, как у меня, я уж точно справлюсь. Вы не поверите, миссис Тредгуд, но я уже бабушка. Причем дважды. Джанис родила двойняшек, девочек. А помните Большую Маму, мать Эда? Так вот, мы перевезли ее в «Дом жаворонка», и ей там больше нравится, чему я очень рада. Я эту «Розовую террасу» прямо возненавидела после вашей смерти. В последний мой приезд Джинин сказала, что Веста Эдкок продолжает сходить с ума из-за того, что уехал мистер Данауэй.
По вам все скучают и Джинин, и соседи ваши, Хартманы. Я ездила к ним, взяла вещи, которые вы мне оставили, и теперь все готовлю по вашим рецептам. Кстати, миссис Тредгуд, с тех пор как вы меня видели, я похудела на сорок три фунта. Еще пять сброшу и хватит.
А ваш друг Осия умер месяц назад, но вы, наверно, это и без меня знаете Ой, чуть не забыла! Помните ту фотографию, где вы в платье в горошек стоите возле магазина Лавмэна? Она теперь висит в рамочке над моим столом, и одна моя гостья ахнула: «Эвелин, как вы похожи на свою маму!» Потрясающе, правда?
Эвелин рассказала подруге все, что вспомнила важного за два года, и не ушла, пока не убедилась, что миссис Тредгуд поверила: с ней, с Эвелин, теперь все в порядке.
Она улыбалась, направляясь к машине, но, проходя мимо могилы Руфи Джемисон, вдруг остановилась. Что-то изменилось. На плите стоял стеклянный кувшин с маленькими свежими розами, а рядом лежал конверт, надписанный мелким, торопливым почерком: «Руфи Джемисон».
Удивленная, Эвелин взяла конверт. В нем лежала старомодная пасхальная открытка маленькая девочка держит корзину, полную раскрашенных яиц. Она раскрыла ее и прочитала:
Никому не равна ты своей красотой,
И к любому добра неземной добротой.
Ты нежна и прекрасна, как солнечный свет,
И тоска подступает, когда тебя нет.
И подпись:
Никогда не забуду тебя. Твоя подруга Заклинательница пчел.
Эвелин стояла посреди кладбища с открыткой в руке и оглядывалась, но вокруг никого не было.
«Бирмингем ньюс»
17 марта 1988 г.
Миссис Веста Эдкок, 83-летняя пациентка приюта для престарелых «Розовая терраса», вчера вышла из дверей заведения, сказав, что ей необходимо подышать свежим воздухом, и не вернулась.
Последний раз ее видели в розовой шенилевой накидке с лисьим мехом и в темно-синих войлочных тапочках. Возможно, на ней был также красный ночной колпак, а в руках черная, расшитая бисером сумочка.
Водитель автобуса вспомнил, что вчера вечером возле приюта к нему села пожилая дама отвечающей указанным приметам наружности и попросила ее подвезти.
Если вы встретите женщину, подходящую под это описание, просьба позвонить миссис Вирджинии Шмитт, директору приюта, по телефону 555-7760.
Сын пропавшей женщины, мистер Эрл Эдкок-младший, говорит, что его мать могла просто заблудиться.
«Бирмингем ньюс»
20 марта 1988 г.
Миссис Веста Эдкок, 83-летняя женщина, которая четыре дня назад была объявлена пропавшей из приюта для престарелых «Розовая терраса», найдена в мотеле «Бама» в Ист-Лэйк. С ее спутником, 80-летним мистером Уолтером Данауэем, сегодня утром случился легкий удар, и он доставлен в университетскую больницу для обследования.
Миссис Эдкок согласно ее просьбе возвращена в приют. Она сильно разочарована, поскольку, по ее словам, «Уолтер оказался вовсе не тем мужчиной, каким я его себе представляла». Состояние мистера Данауэя в данный момент удовлетворительное.
Шоссе 90
Марианна, штат Флорида
22 мая 1988 г.
Билл и Марион Нил и их восьмилетняя дочь Пэтси ехали на машине весь день. Увидев у дороги щит с рекламой: «Свежие яйца, мед, свежие фрукты и овощи, свежая зубатка и прохладительные напитки», они почувствовали, что умирают от жажды, и Билл свернул с шоссе. Когда они вышли из машины, им сначала показалось, что вокруг никого нет, но потом они заметили двух стариков в рабочих комбинезонах, сидевших под большим дубом прямо за щитом. Один из них встал и подошел к ним.
Привет, ребята. Что вам предложить?
Услышав голос, Марион сообразила, что это никакой не старик, а старуха с совершенно седыми волосами и загорелым, обветренным лицом.
Нам, пожалуйста, три кока-колы.
Пэтси как зачарованная разглядывала банки с медом, расставленные в ряд. Пока женщина открывала запотевшие от холода бутылки, Пэтси показала на одну из банок и спросила:
А это что?
А это медовые соты, прямо из улья. Ты что ж, раньше такого не видела?
Пэтси смутилась:
Нет, мэм.
А вы откуда?
Из Бирмингема, ответила Марион.
Понятно. Я когда-то жила там неподалеку в маленьком городке. Да вы небось о таком и не слыхали, совсем крошечный городишко Полустанок называется.
Нет, почему же, сказал Билл. Там когда-то была сортировочная станция, а рядом забегаловка с барбекю, насколько я помню.
Верно, улыбнулась старуха.
Билл кивнул на рекламный щит:
Вот уж не думал, что зубатка сюда может доплыть.
Очень даже может, но другая морская. Только сегодня, к сожалению, у нее это не получилось. Она скосила глаза на белокурую девчушку, чтобы убедиться, что та слушает. На прошлой неделе поймала я одну, да вытащить не смогла, очень уж здоровущей оказалась.
Правда? воскликнула Пэтси.
У старушки вспыхнули глаза.
Конечно, правда. Скажу вам честно, это была такая громадная зубатища, что мы ее сфотографировали, и одна только фотография весила фунтов сорок.
Девочка склонила голову, пытаясь осмыслить услышанное.
А вы не ошиблись?
Ни в коем случае! Но раз ты не веришь Она обернулась и крикнула старику: Эй, Джулиан! Пойди-ка в дом да принеси фотографию зубатки, что мы на прошлой неделе поймали.
Он лениво крикнул в ответ:
Не-е, не пойду. Больно она тяжелая, так и спину надорвать недолго.
Вот видишь! Что я тебе говорила?
Билл засмеялся, а Марион расплатилась за колу. Они уже собрались уходить, но тут Пэтси стала дергать мать за подол:
Мама, пожалуйста, давай купим этого меда!
Радость моя, у нас дома полным-полно меда.
Пожалуйста, мама, у нас ведь не с сотами. Ну пожалуйста!
Марион поглядела на дочь и сдалась:
Сколько стоит банка?
Меда-то? Сейчас посмотрим Старушка принялась что-то считать, загибая пальцы, а потом сказала: Вы, может, не поверите, но вам здорово повезло, потому что сегодня он совершенно ничего не стоит.
Правда?
Правда-правда.
Мне как-то неловко брать бесплатно, смутилась Марион. Позвольте, я хоть что-нибудь заплачу.
Нет, мед бесплатный. Вы его выиграли, честно и без дураков. Может, вы этого не знали, но так уж получилось, что ваша дочь мой миллионный покупатель в этом месяце.
Я?
Да, ты.
Марион улыбнулась старухе:
Что ж, если вы настаиваете Пэтси, что надо сказать?
Спасибо!
На здоровье. Послушай, Пэтси, если ты когда-нибудь приедешь в эти края, заглядывай ко мне, хорошо?
Хорошо, мэм, я обязательно загляну.
Отъезжая, Билл посигналил на прощанье, а девочка помахала рукой.
Старуха стояла на дороге и тоже махала им вслед, пока машина не скрылась из глаз.
Рецепты Сипси, любезно предоставленные Эвелин Коуч
2 стакана муки, 2 чайные ложки разрыхлителя, 2 чайные ложки соли, 1/4 чайной ложки соды, 1/2 стакана кулинарного жира «Криско», 1 стакан пахты.
Просейте муку и смешайте сухие ингредиенты. Добавьте «Криско» и все разотрите до однородной массы. Потом влейте пахту и тщательно размешайте. Тонко раскатайте тесто и нарежьте печенья желаемого размера. Выпекайте в смазанном жиром противне при 230 °C до золотистого цвета.
2 стакана муки, 2 чайные ложки разрыхлителя, 2 чайные ложки соли, 1/4 чайной ложки соды, 1/2 стакана кулинарного жира «Криско», 1 стакан пахты.
Просейте муку и смешайте сухие ингредиенты. Добавьте «Криско» и все разотрите до однородной массы. Потом влейте пахту и тщательно размешайте. Тонко раскатайте тесто и нарежьте печенья желаемого размера. Выпекайте в смазанном жиром противне при 230 °C до золотистого цвета.