Мистер и миссис Сендлмен, родители Майка, специально приехавшие по такому случаю из Вест-Хартфорда, вместе с ним дожидаются нас в баре. Все неловко переминаются с ноги на ногу, пока Дебби представляет им нас с Рассом. Я единственный из всей семьи, с кем они незнакомы, потому что несколько месяцев назад меня не было на обручении. У меня в тот вечер были дела поважнее: напиться и справиться с негодованием.
Это мой старший брат Дуг, говорит Дебби. Его жена погибла в авиакатастрофе, и он безнадежно расклеился: никак не может перестать себя жалеть и взяться за ум.
Ну ладно, она не так сказала, но ясно, что именно это она имела в виду.
Рад познакомиться, говорит мистер Сендлмен. От бокала, который он держал в руке, его ладонь влажная и холодная. Он невысокий и коренастый, очки с толстыми стеклами и густые усы делают его похожим на карикатуру на политика.
Миссис Сендлмен обнимает меня. Она добрая, полная и пахнет освежителем воздуха.
Мы каждый месяц читаем вашу колонку, произносит она. Очень трогательно.
Хорошо написано, заявляет мистер Сендлмен. По крайней мере, мне так кажется. Под его усами не видно губ.
Приятно с вами познакомиться, отвечаю я, не в силах повернуться к ним лицом: из их глаз, точно липкая грязь, сочится жалость. Я понял: жалость как пердеж. Когда сам портишь воздух еще ничего, но когда это делает кто-то другой, уже нестерпимо.
Это Расс, говорю я. Сын моей покойной жены, который, кажется, решил любой ценой пустить свою молодую жизнь псу под хвост, и я, похоже, бессилен ему чем-либо помочь.
Или что-то вроде того.
Привет, здоровается Расс.
Дуг, произносит Майк, робко пожимая мне руку и хлопая меня по спине.
Мы не общались с тех пор, как я не явился на обручение. Он позволил Дебби обо всем договариваться. Огромная ошибка.
Спасибо, что пришел. Для нас это и правда очень важно.
Не стоит благодарности, отвечаю я.
Послушай. Я понимаю, что время для всего этого было выбрано неудачно. Но поверь мне
Я не шучу, Майк, я прерываю его резче, чем хотел. Серьезно. Не будем об этом.
Он, похоже, хочет еще что-то сказать, но нечто в выражении моего лица, чего я сам не знаю, заставляет его заткнуться. Я бросаю взгляд в зеркало за барной стойкой, чтобы отметить точное выражение и запомнить его на будущее, но тут ко мне подходит метрдотель, чтобы отвести нас к столу. Я ловлю в зеркале свой взгляд, но он не особо грозен.
Как только мы садимся за стол, отец волшебным образом меняется буквально на глазах. Он сидит во главе стола и распоряжается, он красив и элегантен. На нем костюм в тонкую полоску, густые седые волосы зачесаны назад. Через очки в золотой оправе отец изучает карту вин. Он авторитетно общается с сомелье, расспрашивает, какого года урожая то или иное вино, и заказывает два сорта, потом снимает очки, складывает и кладет в нагрудный карман. Невозможно представить, что это тот самый человек, который час назад гонялся за мячом по лужайке, голый по пояс.
Дорогая, признается он матери, целуя ей руку, ты выглядишь так же великолепно, как в день нашего знакомства.
Ты так говоришь только потому, что это правда, парирует мать, но она улыбается, и в глазах у нее стоят слезы. До удара Стэн никогда открыто не выказывал своих эмоций, он всю жизнь был флегматичен, и поэтому так странно слышать звучащее в его голосе искреннее чувство.
В первый раз мы занимались любовью в подвале дома ее родителей, рассказывает отец, повернувшись к мистеру Сендлмену. Тот краснеет и, похоже, не знает, как реагировать.
Расс фыркает в стакан с водой. Клэр берет нож для масла и изображает харакири.
Ладно, Стэн, вмешивается мама, сжимая руку отца.
Он поворачивается к ней.
На тебе была белая шелковая блузка, а лифчика не было; мы поставили одну из пластинок Синатры, которые были у твоего отца.
Мать улыбается и берет его за руку.
«Перед рассветом», кивает она.
Ты скучаешь по ней сильнее всего, хрипло поет отец и снова целует ей руку.
Он обожает Синатру, залившись румянцем, признается мать Сендлменам.
Пожалуйста, давайте сменим тему, просит Дебби.
Отец кивает.
Ну, произносит он, обращаясь к мистеру Сендлмену, Фил, если не ошибаюсь?
Говард.
Говард. Напомните-ка мне, чем вы занимаетесь?
Торговля недвижимостью.
Ага.
Фил младший брат отца, он погиб во Вьетнаме. Когда отец забывает чье-то имя, он наугад произносит «Фил».
Принесли вино, отец пробует его и одобрительно кивает сомелье. Когда все бокалы налиты, отец поднимает свой и произносит:
Я хочу предложить тост за счастливую пару.
Все, кроме Клэр, поднимают бокалы: Клэр же смотрит на меня, поднимает брови и демонстративно берет вместо вина стакан воды.
Дебби, продолжает отец, обернувшись к ней. Ты моя маленькая дочурка, и это всегда будет так где бы ты ни была и сколько бы тебе ни было лет. Скоро твоя свадьба, и я хочу, чтобы ты знала, что мы с мамой очень тобой гордимся не потому, что ты многого добилась, но потому, что ты замечательный человек. Я до сих пор помню, как ты в розовой пижамке с китами лежишь, свернувшись калачиком, у меня на коленях и поешь мне песенку о крошечном паучке. Я помню все, словно это было вчера
У него срывается голос, глаза внезапно наполняются слезами.
Когда я просыпаюсь утром, я жду, что вот-вот к нам в спальню вбежит та маленькая девочка, волоча мягкую игрушку-лягушку, запрыгнет на кровать и свернется калачиком.
Отец берет со стола салфетку и, оглядываясь, вытирает слезы.
Я с вами, ни с того ни с сего говорит он горячо.
Я замечаю, что Клэр и Дебби плачут, и чувствую, как у меня в глазах набухает горячая влага.
Стэн, мягко произносит мать, сквозь слезы глядя на отца.
Все в порядке, Эви, отвечает он, свободной рукой сжимая ее ладонь, и откашливается. Я хочу сказать, что неважно, сколько нам всем лет: вы трое всегда будете моими детьми, а ты, Дебби, всегда будешь моей маленькой дочуркой. Отец поднимает бокал вина. За Дебби и Фила.
Майка! раздраженно рявкает Дебби, и мне хочется прицельно метнуть тарелку, как диск, и снести ей башку.
Да, поправляется отец. За Дебби и Майка.
Ужин идет, как обычно проходят такие ужины. Дебби обсуждает с Клэр и миссис Сендлмен оркестр и цветы, мать упорно пьет и развлекает мистера Сендлмена историями о театральных интригах, которые мы все слышали миллион раз. Расс извиняется и говорит, что на минутку отлучится, отсутствует пятнадцать и возвращается со стеклянным взглядом.
Тебе непременно нужно было дунуть именно сейчас? шепотом спрашиваю я его. Неужели это так важно?
Биологический позыв, чувак. Чертовски сильный.
Это семейный ужин.
Да ладно тебе. Как будто к столу примотан кусок динамита и мы все ждем, когда же он рванет. Мне просто не верится, что ты притащил меня сюда.
Ты сам напросился, помнишь?
Надо было меня вышвырнуть, как всегда.
Я тебя не вышвыривал.
Вранье.
Мне было абсолютно ясно, что здесь будет кошмарно. Ты сказал, что хочешь повидать Дебби.
Он кивает и смотрит через стол на мою младшую сестру.
Я понимаю, что ты, возможно, этого не замечаешь, потому что она твоя сестра и все такое, но она чертовски сексуальна.
Она твоя тетя.
По отчиму. Да и то с натяжкой. Ты же меня не усыновлял. Помнишь? Нейтральная территория? Тебе так и не удалось сделать шаг вперед?
Боже, Расс. Может, хватит уже?
Не волнуйся, друг мой. Я сейчас под кайфом и не стану с тобой собачиться.
Он глубоко и прочувствованно вздыхает, не сводя глаз с Дебби.
Если бы у меня хватило смелости, я бы признался ей в своих чувствах.
Ты понимаешь, что она выходит замуж?
Он смотрит на Майка, который острием столового ножа рисует узоры на просыпанной соли, и грустно качает головой.
Очень жаль!
Итак, Расс пялится на Дебби, а я смотрю на отца, который мирно жует бифштекс и счастливо улыбается, оглядывая свою семью. Мне странно видеть его таким величественным и элегантным, таким непринужденным. Словно лицезреть давно умершего родственника. Я чувствую, как мой желудок наливается свинцовой тяжестью грусти. Мы никогда не были особо близки, но после удара он любит меня сильнее, и я скучаю по нему, сам толком не понимая, почему: как можно скучать по тому, что никогда тебе не принадлежало?
Я так погружен в наблюдение за отцом, что не слышу, как Майк, который сидит прямо напротив меня, дважды зовет меня по имени.
Дуг! наконец кричит он, и все замолкают.
Что? спрашиваю я недовольно.
Я говорил, что хочу, чтобы ты был моим шафером.
Что?
Я хочу, чтобы ты пришел к нам на свадьбу.
Я не хотел над ним смеяться. Так получилось.
Ты, наверно, шутишь.
Ладно, Дуг, продолжает он, нервно оглядываясь по сторонам. Ты же не можешь вечно злиться, так почему бы не позабыть обо всем прямо сейчас? Мы были хорошими друзьями, а теперь мы породнимся.
Он протягивает мне через стол руку и широко улыбается.
Что скажешь?
Краем глаза я вижу, что Дебби (тоже краем глаза) наблюдает за нами, и понимаю, что все это подстроено открытая демонстрация расположения, призванная сломить мое сопротивление.
Я не протягиваю ему руки.
Я не хочу.
Майк с оскорбленным видом убирает руку, а Дебби швыряет на стол вилку с ножом.
Да что с тобой, черт подери, такое? набрасывается она на меня.
Ничего.
Если ты собирался вести себя как последняя сволочь, зачем ты вообще пришел?
Клэр заставила. Она не хотела идти одна.
Она вздыхает и меняет тактику.
Ладно. Тебе грустно. Ты до сих пор оплакиваешь Хейли. Я понимаю. Я могу только догадываться, каково тебе. Но не кажется ли тебе, что всего на один день ты мог бы забыть об этом, перестать думать о себе и порадоваться за меня?
Как ты забыла о своих чувствах к Майку и жалела меня, когда умерла моя жена?
Это нечестно, Дуг.
Тут ты права.
Успокойся, произносит Клэр, глядя на меня.
Я не виновата, что именно там встретила Майка. Это судьба. У всего есть причина.
Ты мелкая эгоистичная сучка, срываюсь я, и голова Дебби дергается, словно от пощечины.
Дуг! кричит Клэр, но слишком поздно. Если она хотела, чтобы я был милым, не надо было привозить меня сюда.
Ты и правда веришь в это? ору я на Дебби, а она смотрит на меня, открыв рот, не в силах произнести ни слова от возмущения. Ты думаешь, что смерть Хейли была частью великого Божьего замысла, чтобы Майк смог оттрахать тебя в комнате наверху, пока я сидел шиву?
Дуглас! через стол шипит на меня мать, и я понимаю, что все посетители ресторана внезапно замолчали.