Оказывается, она прежде работала в четырех организациях. Связавшись поочередно с каждой, я получил необходимые сведения. Всюду о ней отзывались прекрасно. Оставался, правда, один пробел. Три года тому назад на протяжении восемнадцати месяцев она нигде не числилась.
Я обратился в службу социального страхования. Правда, некоторые из их материалов закрыты для посторонних, но важно лишь, чтоб они были.
К трем тридцати пополудни я располагал интересующими меня данными. Эти восемнадцать месяцев Айрин Аддис работала у Герберта Джейсона Даулинга.
Вот загадка, почему она скрыла свою работу у Даулинга? Может, ее уволили за какую-нибудь провинность?
Видимо, служба кадров Карсона работала спустя рукава.
К четырем я вернулся в свою контору.
Элси Бранд сообщила:
Тебе телеграмма.
Распечатав ее, я прочитал: «Д. оперирует таинственными чеками предъявителя размерах ста пятидесяти долларов концу каждого месяца интересно узнать что происходит этими чеками до окончательного рапорта К. Не будь размазней». Подпись стояла такая: «Друг твоего друга».
Перечитав телеграмму раз, другой, я сунул ее в карман.
Как насчет встречи? закинула удочку Элси.
Никаких встреч. Свой ужин оплатишь сама.
Я отправился на телеграф и выяснил, что телеграмму отправили из их филиала в Голливуде.
Убрав телеграмму в папку для незавершенных дел, я пообедал и устроился напротив телевизора. Разумеется, в моей новой квартире.
В девять тридцать зазвонил телефон. Клерк сообщил:
Мисс Клинтон спрашивает, не будете ли вы так любезны уделить ей несколько минут по деловому вопросу.
Если она не возражает, попросите ее подняться ко мне.
Я вышел к лифту, чтоб встретить даму.
Что со вчерашней милашкой? спросила она вместо приветствия.
Ничего, ответил я.
Она засмеялась:
Я не в том смысле.
Каков вопрос, таков ответ.
Ну, я имела в виду, что не рассчитывала застать вас здесь.
Позвонили бы.
Мне ненамного труднее зайти.
Живете поблизости?
Нуждаюсь в физической нагрузке. Слежу за фигурой.
Это и у меня входит в привычку.
Что, физическая нагрузка?
Нет, следить за вашей фигурой.
Она засмеялась.
Теперь, Дональд, шутки в сторону. Пригласи меня в квартиру, предложи виски, не очень крепкий.
А что-нибудь крепкое тебя интересует?
Не заставляй меня говорить то, чего я не должна говорить.
А делать, чего не должна?
Разве не все это делают? спросила она и снова засмеялась.
Я делаю, заверил я.
В темноте все кошки серые. Итак, Дональд, что слышно об участке?
А что о нем должно быть слышно?
С другими ты не сговорился?
Нет.
Сдашь его мне?
Вряд ли.
Что ж, сказала она, придется тебя убедить.
Каким способом?
Напоить, пригласить на танец.
Любишь танцевать?
С потенциальными покупателями.
Хорошо бы повысить цену.
Еще лучше снизить запросы. Участок никак тебя не греет, пока пустует.
Оглядев ее, я сказал:
Зато голова моя полна. Планами.
Она рассмеялась и предложила:
Сходи-ка за виски. Ты, кажется, неплохо держишься на ногах. Потанцуем!
Хочу сосредоточиться.
Танец этому может поспособствовать.
И отвлечь меня от размышлений о ценах.
А зачем же, по-твоему, я искушаю тебя?
Она встала с кушетки, подошла к книжному шкафу, повозилась минуту и нашла кнопку, включающую проигрыватель.
Так я и думала, усмехнулась она. Слишком большим казался мне этот книжный шкаф на фоне твоей личности.
Порыскав среди пластинок, она выбрала одну. Изящной ножкой сдвинула ковер, сделала посреди комнаты пируэт, а когда зазвучала музыка, простерла ко мне руки. Мы танцевали, и была она как прозрачная паутина в июньский пылающий полдень. Когда отзвучал вальс, она сказала:
У тебя так замечательно получается, Дональд. Мне почему-то казалось, ты предпочитаешь быстрые танцы. А я люблю вальс.
И виски, добавил я. Сейчас принесу.
О, сейчас уже не к спеху. Там еще один вальс.
Она напела мелодию, как бы суфлируя пластинке, и вот игла побежала по своей дорожке, мы вновь закружились в вальсе. Вдруг она остановилась, выключила проигрыватель и поцеловала меня. Этот страстный поцелуй метил прямо в мое сердце.
А теперь, заявила она, теперь я готова выпить виски.
Я разлил напиток по бокалам, и мы принялись смаковать его. Она сидела, скрестив ноги, продолжая выстукивать носком ритм вальса.
Дональд, я тебе нравлюсь?
Угу!
Почему бы тебе не стать подобрее к моим клиентам и не сдать им участок? Сейчас, когда я тебя ублажила по всей форме
Я ведь на что рассчитывал: больше буду жаться больше от тебя получу.
Она поджала губы:
Тут ты просчитался. Что причиталось, то и досталось.
Я не о блаженстве, а об оплате.
Тогда другое дело, спохватилась она.
Насколько другое?
На какой цене ты настаиваешь?
На участок есть и другие охотники. Естественно, я хочу получить максимум.
Она нахмурилась.
Эти другие, они еще не Она резко оборвала себя, как будто отрубила недосказанное и стерла из своей памяти произнесенное.
Откуда ты знаешь, что они еще не
А разве уже?..
Ну, можно сказать, приманку куснули.
Подумаешь, пренебрежительно сказала она. Решай, что лучше синица в руках или журавль в небе.
Ты синица в руках? спросил я.
Она с вызовом посмотрела мне в глаза:
А ты как думаешь?
Я думаю, что я слишком сильно поддаюсь твоему влиянию, слишком остро реагирую на твою близость, того и гляди поскользнусь. И упаду.
Теперь дела пошли на лад, констатировала Бернис. Мне уж начало казаться, что у тебя иммунитет против женских чар.
Я отчаянно борюсь с самим собой.
Еще бы Итак, да?
Неопределенность, она придает ситуации пикантный привкус. Стоит мне ответить «да», и через пять минут ты исчезнешь навеки, только я тебя и видел. С другой стороны, если я останусь на прежних позициях, можно рассчитывать на продолжение твоей деловой активности.
Только до тех пор, пока мой наниматель не подыщет участок на другом углу, и тогда ищи ветра, больше ты меня не увидишь.
Никогда, никогда, никогда?
Никогда, никогда, никогда! Бернис улыбнулась.
Мне надо позвонить.
Что тебе мешает?
Ты.
Почему?
Не хочу, чтоб ты слушала.
Что ж, удалюсь попудрить нос.
Лучше я спущусь к телефонной кабине в холле. А ты устраивайся как дома, подлей себе виски.
Я обшарю твои вещи, Дональд.
Действуй! благословил я ее.
Я спустился в вестибюль, высмотрел такси на стоянке, подошел и дал водителю двадцатку.
За что? растерянно спросил он.
Включи счетчик. Поставь машину поближе к дому. Подойди к столу дежурного клерка. Минут через пять-десять у выхода появится длинноногая блондинка. Я хочу знать, куда она поедет.
Дело чистое? спросил таксист.
Абсолютно.
Что делать, если она заподозрит слежку?
Поворачивай обратно и сюда. Не то она проездит всю ночь, пока счетчик не сломается.
По-моему, его вообще не стоит включать, сказал он.
Решай по обстановке. У меня свои хлопоты, у тебя свои.
Ладно, приятель, лишь бы ты мои хлопоты понимал. Кому доложить результат?
Меня зовут Дональд Лэм. Дозвонишься до дежурного и попросишь соединить со мной, причем старайся темнить, чтоб он не просек, что к чему. Когда девица вызовет лифт, я позвоню клерку и передам, мол, в услугах ожидающего в вестибюле таксиста более не нуждаюсь. Вернешься к машине и жди блондинку.
Допустим, она захочет нанять меня.
Думаю, у нее своя машина. А если тебя наймет, тем лучше, меньше забот.
Сказать ей, что поездка оплачена?
Разумеется, нет! Получи с нее по счетчику.
Что ж, годится.
Он спрятал в карман мою двадцатку, а я вернулся в квартиру.
Кстати, когда я шел через вестибюль, клерк не спускал с меня оценивающего взгляда.
Бернис Клинтон встретила меня чрезвычайным сообщением:
Я выполнила свое обещание! Прошлась по твоим вещам. Ты здесь не так уж давно живешь, правда? Впечатление такое, будто ты еще сидишь на чемоданах.
Это плохо?
Для холостяка вполне естественно. А где другое твое гнездышко?
Думаешь, оно у меня имеется?
Она рассмеялась:
Держу пари, у тебя две-три квартиры и в каждой по женщине.
При таких расходах я сдал бы свой участок первому встречному за любую цену да еще кувыркался бы от радости.
Есть в тебе нечто очень и очень странное. А что никак не раскушу.
Да и я тебя никак не раскушу.
Легкой походкой она приблизилась, обвила руками мою талию, тесно прижалась, глядя мне прямо в глаза, и спросила:
Ну так как, Дональд, да или нет?
Допустим, может быть.
Настроение у нее тут же изменилось. Она опустила руки, сделала шаг назад, осмотрела меня с ног до головы и холодно поинтересовалась:
Когда будет готов ответ, Дональд?
Как только ты достигнешь своего максимума.
Я его достигла.
Включая премию?
Премии не предусмотрены условиями сделки. Премия признак дружеского расположения.
Как бы нам подружиться?
Да так же, как ты заводишь дружбу с другими девушками. Скажи, где твоя вторая квартира?
Я не прячу женщин. И у меня нет женщин на содержании Ты на это намекаешь?
А та прелестная крошка, что была с тобой вчера?
Я ее не прячу. И не содержу.
Скажу тебе о ней одну вещь, Дональд. Она влюблена в тебя.
Если б ты знала ее лучше, сказал я, смеясь, ты бы поняла, сколь абсурдны подобные предположения.
Я и так знаю ее достаточно хорошо, заявила Бернис. Потом, резко отвернувшись, добавила: Я ухожу. Позвоню завтра.
Куда?
Сюда. Разве у тебя есть другое пристанище?
Я могу выходить, заходить
Если выйдешь, попроси клерка передать мне: да или нет.
Ты не изменишь условия? спросил я.
Нет.
Я намерен дать согласие.
Сие ровно ничего не значит, возразила она. Намерения всего лишь импульс. Импульсы приходят и уходят. Я позвоню завтра.
Может, скажешь, где я могу тебя найти?
Потом.
Когда завершим сделку?
Возможно, проговорила она лукаво. Я намерена так поступить. Импульс зреет.
Я проводил Бернис до двери и позвонил клерку, чтоб предупредить таксиста, пока она спускается в лифте. Секунду-другую никто не брал трубку. Я ждал как на иголках. Наконец услышал: «Алло!»
Будьте любезны, передайте шоферу, который ждет меня: его услуги вряд ли понадобятся. Кстати, лифт внизу?
Нет пока. Но, кажется, спускается.
Благодарю. Так отпустите, пожалуйста, таксиста. Желательно, чтоб вас не слышали посторонние. И еще просьба: не называйте имен.
Будет сделано, отрапортовал он и повесил трубку.
Я приготовился ждать минут двадцать. Ровно через двадцать минут раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.
Это твой таксист говорит. Упорхнула пташка, обвела вокруг пальца.
Не томи!
Из лифта она вышла, как раз когда я выходил из вестибюля. Спросила, свободен ли я. Я ответил, что сейчас свободен, приехал по вызову, но получилась какая-то ошибка. Видно, мне дали неточный адрес. Села она в машину с этаким гонором и велела везти ее к вокзалу «Юнион». Ну, сам знаешь, как на этих вокзалах! Привозите пассажиров на одну стоянку, делаете круг и забираете пассажиров с другой Привез я ее, она расплатилась. И тут мне показалось, что меня водят за нос. Припарковался и за ней.