Луис почувствовал, как уголки его губ помимо желания растягиваются в улыбке.
У меня есть отличная идея, герцогиня, но вряд ли вы на нее согласитесь.
Алаис вскинула брови.
И в чем же она заключается?
Я могу вернуться в Тавальен с любимой женщиной и сыном. В таком случае отец хоть и пожелает оторвать мне голову, но ненадолго.
А не пожелает ли он оторвать голову мне? усмехнулась в ответ Алаис. Как сын Преотца вы отличная партия для наращивания силы, власти, влияния, а тут какая-то девка, да еще с ублюдком?
Отец и предложит мне с вами расстаться. Или предложит вам отступных для начала, согласился Луис. Я поломаюсь и соглашусь.
И будете при этом очень страдать, не удержался Далан.
Ответный взгляд Луиса был исполнен яда.
А слуга моей любимой женщины будет подавать мне шелковые платочки. И пусть только попробует сделать это недостаточно быстро.
После путешествия с Алаис Далан за словом в карман не полез. И за лопухом далеко лезть тоже не пришлось, благо те росли возле беседки. Зато поклон получился невероятно изысканным.
Монтьер, не соблаговолите ли утереться?
От смешка не удержался даже Массимо, что уж говорить про самого шутника. А вот подходить слишком близко не стоило. Молниеносным движением Луис сцапал бедолагу за ухо.
Герцогиня, напомните мне, герцоги имеют право драть друг другу уши?
Имеют, вздохнула Алаис. И уши драть, и муравьев в постель подсыпать, и сапоги клеем мазать, и тухлые яйца в кареты подкидывать
Ухо было выпущено, а глаза Луиса приобрели правильную, круглую форму.
Стесняюсь спросить, герцогиня, откуда такой опыт э-э-э боевых действий?
Алаис ответила веселой улыбкой, встала и присела в реверансе. Насколько позволило маританское платье. После родов ей еще было тяжеловато, но что ж теперь? Трудно тебе?
А ты встань и иди!
Когда ты нелюбимый ребенок в семье, приходится прибегать к любым ухищрениям, лишь бы тебя просто заметили. Хоть бы и отругали.
Все посмотрели с сочувствием, но углубляться не стали, и вернулись к прежней теме.
Алаис прошлась по беседке, постукивая каблучками. Подумала.
Вижу лишь несколько препятствий. Первое я все же герцогиня.
И это претит вашей чести? Элисса не удержалась.
Моя честь выше сплетен, обрезала Алаис нахалку. Меня могут опознать. Если в Тавальене случится кто-либо из Сенаорита или, не дай Арден, Эфрона
О, этого можете не бояться, отмахнулся Луис. Ваш муж сейчас прочно схватился с Эфроном, им ни до кого и ни до чего. Полагаю, что драться они будут еще долго.
Алаис довольно улыбнулась.
Я тоже на это надеюсь. Просто мало ли?
Луис расправил плечи.
Кто сказал, что герцогиня Карнавон не может быть любовницей тьера Даверта? Я мог и увезти вас от мужа, узнав о своем ребенке.
Хм-м ладно, это на крайний случай, если меня опознают как Алаис Карнавон. Но пока я Александра Тан, даже не тьерина
Тьерина, но из бедных. Нищих даже, поправил Луис. Мой отец не будет считаться с простонародьем, а вот благородная дама
С благородной дамой он тоже считаться не будет, покачал головой Эрико. Но хотя бы не убьет, а попробует для начала поторговаться или соблазнить.
Меня устроят оба варианта, согласилась Алаис. Лишь бы нам дали время. Итак первое препятствие разобрали. И второе. У меня ребенок, то есть его жизнью я рисковать не могу.
А вам и не придется, Луис махнул рукой. Если мы едем, то в составе группы будут я, Массимо, вы и юный Атрей?
Шедер, поправил Далан.
Хорошо. Шедер. И на вас, Алаис
Алекс. Сразу Алекс, чтобы потом не ошибиться.
Хорошо, Алекс. На вас ляжет задача отвлечь всеобщее внимание. Разумеется, не рискуя сыном.
Алаис медленно кивнула:
Это я смогу.
А вытаскивать магистра будем мы. Я, Массимо, Шедер
Тогда уж Далан, чтобы потом не привыкать.
Луис молча кивнул. Алаис шкодно улыбнулась:
Вы забыли еще об одной переменной в нашем уравнении!
Простите?
Теперь с непониманием поглядели почти все, кроме Эрико и Далана. Луис не особенно увлекался математикой, справедливо полагая, что тьеру хватит и умения проверять счета, а женщин традиционно ничему подобному не учили. Алаис чертыхнулась про себя и поспешила пояснить:
Маританцы.
Теперь удивление было написано на всех лицах.
А что? Маританцы могут помочь? Лусия просто не сдержалась.
Могут, кивнула Алаис. Более того, это их обязанность. Они стража древних Королей, а мы потомки герцогов. Если люди решили убить одного из герцогов, они обязаны вмешаться и защитить.
Главное, чтобы они об этом знали, фыркнул Далан.
Главное, чтобы поблизости были маританцы, отмахнулась Алаис. Эдмон Арьен, например, нам не откажет.
Вы уверены Алекс?
Я уверена, Луис. И изволь обращаться к своей любовнице на «ты», поправила Алаис.
Даверт не покраснел, но все же немного смутился.
Хорошо, Алекс. Ты уверена?
Эдмон Арьен отмечен Маритани, он не захочет лишиться ее покровительства. А если его корабль пройдет в одну из бухт рядом с Тавальеном и станет там на якорь
Воды вблизи Тавальена прокляты, покачал головой Луис.
Я знаю. И даже предполагаю, что являлось причиной проклятия, отмахнулась Алаис. При соблюдении определенных предосторожностей ничего случиться не должно.
Я знаю. И даже предполагаю, что являлось причиной проклятия, отмахнулась Алаис. При соблюдении определенных предосторожностей ничего случиться не должно.
Взгляды мужчин выражали сомнение. Алаис взмахнула рукой.
А как вы себе это представляете? Магистр наверняка болен, ранен, ему нужна помощь, а мы его потащим по дороге в неизвестность? Да еще с погоней на плечах? С маленьким ребенком? Нет уж! Когда вы пойдете за Шелленом в темницу, мой сын будет уже на корабле, ждать нас. И никак иначе. К тому же он последний Карнавон по крови и роду, и случись что со мной, маританцы смогут хотя бы вырастить его и рассказать о правах и обязанностях герцога.
Алекс Далан выглядел смущенным. Алаис положила ему руку на плечо.
Я знаю, Лан, твои родные тоже помогли бы, но я не хочу подвергать их опасности.
Далан благодарно кивнул, принимая и то, что Алаис опустила за ненадобностью. И опасно, и приемный отец Далана может попытаться получить свою выгоду, продав малыша королеве Сенаорита, и военной силой маританцы превосходят Тавальен, и знают они о роде Карнавон уж всяко больше, чем семья купцов. Но к чему это произносить вслух?
Боюсь и точка.
Я сама поговорю с Арьеном, подвела итог Алаис. Завтра ночью проводим ритуал и можем отправляться в путь. Даже если Луису станет плохо, он отлично отлежится на корабле. А детали можно обговорить и по дороге в Тавальен, все равно больше заняться будет нечем.
Это тебе-то?
Далан! нахмурилась Алаис. Все взгляды скрестились на ней, и женщина пожала плечами. Ладно, но не круглые же сутки я буду петь и играть?
А вы Эрико запнулся, не зная, как спросить. Умеете играть на музыкальных инструментах? Да все благородные умеют. И петь тоже, кто лучше, кто хуже, это обязательно, их Вальера в свое время со свету сживала, требуя, чтобы дети умели все, что должно тьерам. Но делать это так, чтобы тебя еще просили спеть?
Алаис перевела взгляд на Далана.
Сам ляпнул, сам и выкручивайся.
Я могу принести гаролу?
Алаис обвела взглядом Давертов и кивнула.
Ладно. Неси.
Мальчишка подскочил и умчался в сторону дома.
Я достаточно неплохо играю и пою. Алаис запустила пальцы в короткие пока еще волосы, взъерошила прическу. И намеревалась использовать эти свои знания.
Это может помочь, согласился Луис. Отец всегда любил талантливых людей.
Надеюсь, до определенных пределов, одними губами улыбнулась Алаис. Я, видите ли, весьма не люблю религиозных деятелей.
Луис спросил бы почему, но Далан обернулся очень быстро. И в руки Алаис легла старая на вид, потрепанная жизнью гарола, богато украшенная ленточками, бисером, амулетиками и прочей пакостью, столь любимой женщинами. Благо под ней не видна была истинная стоимость роскошного инструмента.
Пальцы Алаис легли на струны, легко пробежались, лаская туго натянутые жилы
О чем можно спеть людям из другого мира? О том, что одинаково для всех миров. О любви
Виновата ли я, виновата ли я, виновата ли я, что люблю
Музыка поплыла над садом, низкий грудной голос вплелся в нее, очаровал, повлек за собой, заставляя увидеть и лунную ночь, и поцелуи в саду, и даже удивленные женские глаза
Виновата сама, виновата кругом
За девичьей виной последовали: «На Муромской дорожке», «Черный ворон», «Каждый выбирает для себя»
Слушатели сидели молча, стараясь не спугнуть волшебство, которое внезапно окутало сад, и Алаис не удержалась от маленькой шалости. Серенада Франца Шуберта со стихами Людвига Рельштаба сама сорвалась с губ:
Песнь моя летит с мольбою тихо в сад ночной
Отзвучали последние аккорды, умолк голос певицы, но Даверты сидели молча. И только минут через десять Луис сбросил с себя оцепенение. Подошел, молча коснулся губами руки Алаис.
Ваша светлость
Этот жест словно сорвал колдовской покров с окружающих. Но высказалась за всех Лусия:
Отец не устоит. Нет, не устоит.
Луис посмотрел на герцогиню Карнавон, и вдруг понял: а ведь он тоже может не устоять.
Эдмон Арьен был рад видеть и Алаис, и Далана. Гостей пригласили в капитанскую каюту, Эдмон лично разлил вино по бокалам и, светски улыбаясь, завел разговор о погоде. Впрочем, ненадолго.
Алаис коснулась губами кубка, показывая, что чтит гостеприимство, и перешла к делу:
Капитан, я вынуждена просить вас об одолжении.
Капитан, я вынуждена просить вас об одолжении.
Да, Алекс?
Алаис вздохнула.
Не Алекс, к сожалению. Алаис Карнавон, к вашим услугам.
Эдмон онемел. Остолбенел и окаменел одновременно.
К-как?
Алаис Карнавон. Если хотите ее светлость герцогиня Карнавон. Та самая.
Изумления Эдмона хватило на пару минут, потом глаза опять стали недоверчивыми.
Простите, Алекс
Медальон мягко лег на стол.
На Маритани еще чтят заветы предков?
Заветы чтили, и предъявленный медальон Эдмон отлично знал. И рисунок на нем тоже. А что это оригинал да кто бы решился подделывать такое? И как?
Капитан коснулся кончиками пальцев старого камня, ощутил тепло.
Н-но как?..
Алаис только развела руками. Хотите верьте, хотите нет, а дело было так
История заняла не слишком много времени, гораздо больше его ушло, чтобы объяснить все остальное. Про Атрей, про магистра Шеллена, про
Эдмон слушал, и глаза его становились все больше и больше. А когда Алаис закончила, он произнес лишь два слова: