В карете царило похоронное настроение. Комендант потел и вонял так, что хоть топор вешай, и Массимо не выдержал:
Успокойтесь, тьер. Если командир сказал, что не убьет, значит, живы будете.
Успокойтесь, тьер. Если командир сказал, что не убьет, значит, живы будете.
Он уже сказал, что отпустит, огрызнулся комендант. И?
Он же не произнес у тюрьмы? прищурился Массимо. Да вы не переживайте. От вашей смерти ему ничего не прибудет, а раз так, то и убивать незачем.
Не сильно это утешает.
Сильнее не получится, развел руками Массимо. Уж как есть.
Шеллен кашлянул, вступая в разговор.
Тьер, я тоже не хочу вашей смерти. Вы не причинили мне вреда, и мне не за что мстить. Я буду просить тьера Даверта.
Комендант явственно расслабился.
Благодарю, магистр. Я и правда сами понимаете, ремесло такое.
Шеллен кивнул.
Да, ремесло. Тюремщик это, конечно, не лекарь или воин, но в любой работе есть своя порядочность. Никто не мешал коменданту устроить маленькую преисподнюю для магистра. Перевести его в самую сырую камеру, запретить все передачи с воли, как-то издеваться или мучить тьер ничего этого не сделал. Он просто добросовестно исполнял свой долг. За что тут карать?
А вот оставить пару ложных следов можно. Шеллен повернулся к Массимо.
Почему тьер Даверт решил помочь мне?
Массимо блеснул глазами. Он отлично понял, в чем дело, и решил отыграться на тех, до кого не смог дотянуться.
Ему предложили хорошие деньги за вашу свободу. И не только деньги.
Вот как? А что еще?
Брак с дочерью герцога.
Какого? Шеллен действительно был поражен. Массимо пожал плечами.
Я, конечно, могу рассказать, но
Комендант демонстративно отвернулся. Не слушаю, мол, и слушать не стану. Массимо наклонился к самому уху Шеллена.
Осьминоги
Судя по тому, каким огнем вспыхнули глаза коменданта, он услышал. Вот и чудненько. Будет ему что кинуть Эттану Даверту. Пусть ссорится с Тимарами и требует сына. Авось что интересное и выяснится, а мы за грызней со стороны понаблюдаем. Умный в драку не полезет, умный драку разожжет. И постоит в сторонке.
Коменданта они высадили примерно в часе езды от города. Целого, невредимого и не верящего своему счастью. Луис Даверт на прощание наградил тьера многообещающим взглядом и попросил не рассказывать Преотцу ничего лишнего. А то ведь Луис уехал, а люди у него остались. Могут и визит нанести.
Комендант побледнел до свежесметанного оттенка, но Луис даже не сомневался, что первым делом тьер бросится к Эттану Даверту, которому и доложит все. Вплоть до цвета кареты и цвета подштанников на Массимо.
Алаис они встретили спустя час. Карета стояла и ждала, герцогиня расхаживала рядом, переплетая пальцы в разных сочетаниях, смотрела в сторону Тавальена и такая радость отразилась на ее лице при виде Луиса, что мужчина не выдержал. Спрыгнул с коня, подхватил женщину на руки.
Мы это сделали, Алаис! Мы это сделали!
Больше он сказать ничего не смог, по очень приятной причине. Рот ему закрыли поцелуем. Алаис крепко обняла его, прижалась, и слышно было, как бешено бьется, постепенно успокаиваясь, ее сердечко.
Все в порядке, шепнул Луис ей в волосы. Даже никто не ранен.
Алаис положила голову ему на плечо. Миг слабости, только миг, когда шеи Луиса коснулись горячие губы, и тут же герцогиня взяла себя в руки.
Магистр с вами?
Да. Ларош смотрел на Алаис с уважением. Герцогиня, простите, что я
Взмах руки оборвал его на полуслове.
Так какого Ириона мы еще здесь? По коням и вперед! У нас очень мало времени!
Луис рассмеялся и лично загрузил свою ношу в карету. Алаис верна себе.
Ты права, дорогая! По коням!
Галоп. Шаг. Рысь. И снова то же самое. Галоп, шаг, рысь, пока не перестаешь чувствовать боль в мышцах, пока не сливаешься с лошадью в единое провонявшее потом целое, пока не перестаешь отсчитывать часы и витки дороги
Все не важно. Им нужно убраться подальше от Тавальена.
Каково тем, кто в каретах, Луис старался даже не думать. Каждый час они останавливались, пассажиры разминали ноги, общались с природой и вновь загружались в кареты. Магистр Шеллен все же не выдержал потерял сознание. Ребенок на руках Алаис дремал, не просыпаясь даже на особо крупных ухабах, но ради кормления пришлось сделать передышку. Не слишком долгую.
И снова, и снова вперед. Незадолго до заката к ним присоединились еще двое рыцарей, по счастью с завод-ными конями, и менять их можно было намного чаще.
И вновь галоп, рысь, шаг
Ночевка?
К Ириону все ночевки! Луис отлично знал своего отца. Уже сейчас по их следам неслись всадники, уже сейчас летели почтовые голуби, и единственная возможность уйти первыми добраться до моря и маританцев.
Удастся ли?
Луис не знал.
Но в одном он был уверен твердо если их догонят, он трупом ляжет на дороге, но Алаис в руки его отца никогда не попадет!
Когда Преотец был в ярости, его сторонились все. Кроме самых невезучих.
Сейчас таковыми оказались секретарь и комендант Ламертины. Первый лежал в углу, и по волосам его текла кровь, смешиваясь с чернилами, Эттан швырялся метко, а письменный прибор на его столе был из золота. Второго только что вытащили гвардейцы.
В живых-то комендант остался, но его это не радовало. Впереди у него был допрос, и что еще по результатам решит Преотец? Объявит его изменником?
Может быть всякое.
Эттан метался по кабинету, отдавая приказы.
Отряд гвардейцев задержать негодяев. Притащить живыми. Если не выйдет мертвыми, но живыми лучше, за них награда будет больше.
Отправить голубей во все близлежащие города. Перекрыть дороги. Оповестить всех градоправителей пусть негодяев схватят, как только они появятся в любом из городов.
Его сын!
Надо же!
Предатель!
Эттан испытывал чувство человека, у которого из дома вдруг сбежали сапоги. Или рубашка. Да не важно! Это его сын! Он не мог предать отца!
Или
Настроения Эттану совершенно не улучшило письмо от герцога Карста.
«Пресветлый!
Прошу вас сообщить, что с моей супругой, а также с моим зятем, Луисом. Мне хотелось бы видеть их в Карсте как можно скорее. В случае, если в течение месяца на мое письмо не будет никакого ответа, я начну бракоразводный процесс.
С уважением.
Герцог Карст».
Эттан сжал письмо, заскрипел зубами.
Ну д-детки вы доигрались! Распустила вас Вальера, а надо было драть без жалости! Ничего, еще наверстаю. Что там сынок говорил о Лусии?
Эттан попробовал вспомнить и выругался вовсе уж грязно. Лусию похитили, Луис попытался ее отбить но так-то создалось впечатление, что девочка с мужем! А она невесть где?
Ну, с-сынок
Нам есть о чем с тобой поговорить. Определенно.
Алаис глазами своим не поверила, когда впереди замаячило Море.
Море!
Наконец-то!
А еще там был корабль, покачивающийся на волнах. И шлюпки на берегу.
Как они выгружались из карет лучше не помнить. Алаис мертвой хваткой вцепилась в Луиса, прижала к себе ребенка и в таком виде была погружена в шлюпку. Моряки под командованием Эдмона действовали быстро и слаженно, багаж грузили в шлюпки, первым рейсом перевезли людей, потом перекинули все вещи, а последним разогнали коней и скатили с обрыва кареты. Авось следопытов здесь в ближайшее время не найдется, а лошади бесхозными тоже долго не останутся. Повезет кому-то
Сама Алаис стояла на палубе, наотрез отказываясь уйти в каюту, пока они не отплывут. Луис покачал головой, но остался рядом с подругой. Лизетта забрала маленького Эдмона и понесла перепеленывать в каюту, ворча что-то о сумасшедших аристократах, а Алаис просто дышала морским воздухом и ни о чем не думала.
Хотя бы пару минут покоя.
Потом она опять станет герцогиней, потом придется что-то объяснять магистру, разговаривать с рыцарями, искать общий язык с маританцами потом! Здесь и сейчас она просто слабая женщина, которая опирается на плечо сильного мужчины. И можно забыть на пару минут, что он тебе не принадлежит. Хотя бы две минуты слабости и спокойствия
Луис ласково коснулся волос подруги, притянул Алаис покрепче к себе, демонстрируя, что это его женщина. А то хватит! Насмотрелся он, как все эти маританцы вокруг нее увивались!
Мы справились, вздохнула Алаис, утыкаясь в плечо любовника.
Да. А дальше?
Маритани.
Волны и ветер, словно сговорившись, плавно влекли корабль к острову древних Королей.
Сноски
1
Цвет Красного моря вызван присутствием в нем сине-зеленой водоросли триходесмиум (Trichodesmium egythraeum), или могут быть относимые к растениям динофлагелляты (например, Gonyaulax и Gymnodinium). (Прим. авт.)
2
2
Пример Остромирово Евангелие, которое сохранилось до наших дней.
3
Ближайший аналог сливает информацию.
4
Аналог выражения «крыша уехала».
5
Киноварь.
6
Автор в курсе, что косатка млекопитающее. А вот жители того мира не в курсе. В Море значит, рыба.
7
Шифр «на палочке» использовался еще древними греками. Полоска ткани ровно без просветов и перехлестов оборачивалась вокруг «скиталы», потом вдоль палочки писался текст по длинной стороне цилиндра. После того, как достигался конец намотанной ленты, палочка поворачивалась на часть оборота и сообщение писали дальше.
8
Литорея согласные буквы пишут в два ряда друг под другом в определенном порядке, потом вместо верхних букв употреб-ляют нижние. Если речь идет о простой литорее. Мудрая сложнее.
9
Полиалфавитный шифр в данном случае речь идет о шифре Виженера, достаточно простом, надежном, и главное без таблицы его расшифровать почти нереально.
10
Генетические заболевания. При средневековом уровне развития медицины, заболевший, как правило, не выживал, или его просто приканчивали на месте.
11
Из кинофильма «Свадьба в Малиновке».
12
«Натягивать сову на глобус» крылатое выражение, обозначающее подгонку фактов под гипотезу, использование не-обоснованных доводов.
13
Из мультфильма «Ух ты, говорящая рыба!».
14
Проказа.
15
Аналог до зеленых чертей.
16
Есть и такой метод лечения аутизма дельфинотерапия. И судя по тому, что мне рассказывали, детям помогает.
17
Мизерикордия кинжал с узким трехгранным или же ромбовидным сечением клинка, создан для проникновения между сочленениями рыцарских доспехов.
18
Шерри в значении «сладкое красное вино».
19
И вновь звенят мечи, и вновь сверкают шпоры.
Товарищ мой, ты где? Меж нами реки, горы,
Меж нами города, и разошлись дороги,
Но мы еще в пути, пока нас держат ноги.
И мы еще друзья, и есть еще задачи,
И нас ведет любовь, и не было иначе,
Наш выбор на весах, и есть еще мотивы,
И песни есть, мой друг, пока еще мы живы.
20
Песня из к/ф «Гардемарины, вперед», текст Ю. Ряшенцев, музыка В. Лебедев.