Что, каково тебе, брат?
Не думал я, чтобы в ангельских устах могла быть ложь, прошептал едва слышным, прерывающимся голосом страдалец.
Что такое? возразил Ангел.
Как что такое? Ты обещал взять меня отсюда через три часа, а между тем целые века протекли в моих невыразимых страданиях!
Помилуй, что за годы, что за века? с кроткой улыбкой отвечал Ангел. Прошел только час со времени моего отсутствия, и тебе осталось сидеть здесь еще два часа.
Как два часа?! в испуге спросил страдалец. Два часа? А разве прошел только час? Ох Не могу больше терпеть, нет сил! Если только можно, если только будет воля Господня, умоляю тебя, возьми меня отсюда! Лучше я буду страдать на земле годы и века, даже до последнего дня, до самого Страшного Суда, только возьми меня отсюда! Пожалей меня! со стоном прошептал страдалец, простирая руки к светлому Ангелу.
Господь помиловал тебя, но ты должен знать и помнить, как жестоки и невыносимы гееннские мучения!
Глава 4. Рассказы усопших об их загробной участи. Мытарства блаженной Феодоры
Частный суд Божий над душами, по учению Церкви, предваряется их испытанием на так называемых мытарствах, через которые они проходят в воздушной области. Там злые духи задерживают души и показывают все грехи, содеянные ими в жизни. Ученику преподобного Василия Нового, Григорию, были открыты в видении обстоятельства смертного часа и хождения по мытарствам блаженной Феодоры.
Когда Григорий попросил ее рассказать о своей кончине и об обстоятельствах, сопровождавших ее смерть и последовавших за ней, то она подробно поведала ему следующее.
Чадо Григорий! О страшной вещи спросил ты меня, о чем и вспомнить ужасно! Когда настал час моей смерти, я увидела лица, которых никогда не видела, услышала речи, которых никогда не слышала. Что скажу? Лютые и тяжкие бедствия, о которых я не имела понятия, встретили меня из-за моих нераскаянных грехов, но молитвами и помощью отца нашего Василия я избавилась от них. Как рассказать тебе о той телесной боли, тягости и тесноте, которым подвергаются умирающие? Как бы кто, упав в сильное пламя, горел и обращался в пепел, так разрушается человек смертной болезнью в горький час разлучения души с телом.
Когда Григорий попросил ее рассказать о своей кончине и об обстоятельствах, сопровождавших ее смерть и последовавших за ней, то она подробно поведала ему следующее.
Чадо Григорий! О страшной вещи спросил ты меня, о чем и вспомнить ужасно! Когда настал час моей смерти, я увидела лица, которых никогда не видела, услышала речи, которых никогда не слышала. Что скажу? Лютые и тяжкие бедствия, о которых я не имела понятия, встретили меня из-за моих нераскаянных грехов, но молитвами и помощью отца нашего Василия я избавилась от них. Как рассказать тебе о той телесной боли, тягости и тесноте, которым подвергаются умирающие? Как бы кто, упав в сильное пламя, горел и обращался в пепел, так разрушается человек смертной болезнью в горький час разлучения души с телом.
Когда я приближалась к концу моей жизни и наступило время моего преставления, тогда я увидела множество бесов, обступивших мою кровать. Лица их были темны, как сажа и смола, глаза их были подобны раскаленным углям. Это видение было так люто и страшно, как сама геенна. Они начали возмущаться и шуметь, как псы, иные выли, как волки. Смотря на меня, они злились, грозились, устремлялись на меня, скрежеща зубами, и готовы были сожрать меня. Между тем, как бы ожидая судью, который должен был прийти, раскрывали хартии, на которых были написаны все мои злые дела. Моя убогая душа была объята великим страхом и трепетом. Меня не только томила горечь смерти, но и грозный вид и ярость страшных бесов были для меня как бы другой, лютейшей, смертью. Я отворачивалась от них, чтобы не видеть их страшных лиц и не слышать их голосов, но не могла избавиться от них, они оказывались повсюду.
После того, как я окончательно изнемогла, то увидела двух светлых Ангелов Божиих в образе юношей невыразимой красоты, идущих ко мне. Их лица сияли, взор был исполнен любви, волосы их были, как снег, белые с золотым отблеском, одежды их сверкали, как молнии. Они были препоясаны золотыми поясами. Приблизившись к моей кровати, Ангелы встали с правой стороны, тихо беседуя друг с другом. Увидев их, я очень обрадовалась. Бесы содрогнулись и отступили назад. Один из светоносных юношей, с гневом обращаясь к ним, сказал:
О, бесстыдные, мрачные и злобные враги человеческого рода! Зачем вы всегда приходите к умирающим, устрашаете и смущаете всякую душу, разлучающуюся с телом? Но не очень радуйтесь, потому что здесь вы не найдете ничего. Есть Божие милосердие к этой душе, и нет вам в ней ни части, ни жребия!
Когда Ангел перестал говорить, бесы начали показывать мои злые дела, сделанные от юности, и завопили:
Ничего в ней не имеем? А это чьи грехи? Не она ли сделала их?
Так крича, они стояли и ожидали моей смерти. И вот пришла смерть, рыкая, как лев, видом очень страшная, похожая на скелет. Она принесла различные орудия мучений: мечи, стрелы, копья, серпы, пилы и другие неведомые орудия. Увидев это, моя смиренная душа затрепетала от страха. Святые Ангелы сказали смерти:
Не медли, разреши эту душу от плотских союзов, скоро и тихо разреши, она не имеет много греховной тяжести.
Смерть приступила ко мне, взяла малую секиру и отсекла мне ноги, потом руки. Затем другими орудиями расслабила мне все члены, отделив их по составам один от другого. Я лишилась рук, ног, все мое тело омертвело, и я уже не могла двигаться. После этого она растворила в чаше какой-то состав и, приложив к моим устам, насильно напоила меня. Так горько было это питье, что моя душа не смогла вынести его, она содрогнулась и вышла из тела.
Светоносные Ангелы тотчас приняли ее на свои руки. Оглянувшись назад, я увидела мое тело бездыханным и недвижимым. Как бы кто, сбросив одежду, стоял и смотрел на нее. Так и я смотрела на мое тело и удивлялась. В то время когда святые Ангелы держали меня, демоны обступили нас, крича:
Множество грехов имеет эта душа, пусть отвечает за них! и показывали мои грехи, а святые Ангелы начали искать мои добрые дела.
Они собрали все, что я сделала когда-либо доброго: дала ли милостыню убогим, или накормила алчущего, или напоила жаждущего, или путника ввела в дом и упокоила, или послужила рабам Божиим, или посетила больного или сидящего в темнице и утешила его. Приходила ли с усердием в храм Божий и молилась с умилением и слезами, или внимательно слушала церковное чтение и пение, или приносила в храм ладан и свечи, или наполняла маслом церковные лампады, или постилась и воздерживалась в среду, пятницу и во все посты, или клала поклоны и ночь проводила в бдении, или плакала о своих грехах, или исповедовала их перед отцом духовным с сердечным сожалением о них, или сострадала страждущим, утешала плачущих и подавала им руку помощи, или помогала кому в добром деле, а от худого отвращала, или сама отвращалась от суеты, лжи и пустословия. И все иные, самые малейшие мои добрые дела, одно за другим, святые Ангелы собирали и готовились положить на весы против моих злых дел.
Бесы, смотря на это, скрежетали на меня зубами, потому что хотели тотчас вырвать меня из рук ангельских и низвести на дно ада. В это время перед нами появился преподобный Василий и сказал святым Ангелам:
Эта душа много послужила к упокоению моей старости, а потому я молился о ней к Богу, и Он даровал ее мне.
Сказав это, он вынул из-за пазухи как бы мешочек с золотом и отдал его Ангелам со словами:
Вот сокровище молитв перед Господом об этой душе! Когда будете проходить воздушные мытарства, и лукавые духи начнут истязать ее, то выкупайте ее этим от долгов.
После этого он ушел. Лукавые же духи, увидев дар преподобного Василия, сперва стояли в недоумении, потом подняли плачевные крики и стали невидимы. Тогда снова появился угодник Божий Василий, неся с собой много сосудов чистого елея и драгоценного мира, которые все, один за другим, вылил на меня, отчего я исполнилась духовного благоухания и почувствовала, что я изменилась и стала очень светлой. И опять сказал Ангелам преподобный Василий:
Когда вы сделаете все необходимое для этой души, тогда отведите ее в приготовленную мне от Господа обитель, пусть там и остается.
После этого он стал невидим, а святые Ангелы взяли меня, и мы по воздуху пошли на восток.
Мытарство первое. Когда мы шли от земли к небесной высоте, то вначале встретили нас воздушные духи первого мытарства, на котором испытывают грехи празднословия, то есть безрассудных бесед, скверных, бесчинных разговоров. Мы остановились, и пред нами вынесены были многие свитки, где записаны были все слова, произнесенные мной от юности непотребно и безрассудно, а особенно если они выражали что-нибудь постыдное или кощунственное.
Я видела записанные там все мои скверные слова, все мирские бесстыдные песни, бесчинные крики, смех и хохот. Всем этим злые духи обличали меня, указывая на время и место, когда, где и с кем занималась я суетной беседой и прогневала Бога своими непристойными словами. Я молчала, стыдилась и трепетала от страха, но Ангелы положили нечто из моих добрых дел, а недостающее восполнили из сокровища, подаренного преподобным Василием, и этим выкупили меня.
Мытарство второе. Оттуда пошли мы выше и приблизились к мытарству лжи, на котором испытывают всякое лживое слово, то есть клятвопреступления, напрасное призывание имени Божьего, лжесвидетельство, неисполнение данных Богу обетов, неискреннее и неистинное исповедание грехов и тому подобное. Духи этого мытарства злы и свирепы. Они остановили нас и начали подробно испытывать. Но я обличена была только в двух. Во-первых, что случалось мне иногда солгать в неважных вещах, и я даже не считала этого за грех, во-вторых, что из ложного стыда я, бывало, неискренно исповедовалась перед моим духовным отцом. А клятвопреступлений, лжесвидетельств и тому подобных беззаконий не нашли во мне по милости Христовой. Святые Ангелы на этом мытарстве против моих грехов положили нечто из моих добрых дел, а более выкупили меня молитвы духовного отца, и мы пошли выше.
Мытарство третье. Достигли мы мытарства, где истязают за осуждение и клевету. Тут нас остановили, и я поняла, как тяжек грех осуждения ближнего и насколько велико зло клеветы, хулы, брани и насмешек над другими. Таких грешников лютые демоны истязают как антихристов, предвосхитивших себе право суда над людьми. Но во мне, по благодати Христа, немного нашли этих грехов, потому что я в течение своей жизни прилежно старалась никого не осуждать, ни на кого не клеветать, ни над кем не смеяться и никого не бранить. Только иногда, слушая иных, как они осуждают, клевещут или смеются над кем-нибудь, случалось и мне немного соглашаться с ними мысленно или, по неосторожности, прибавить свое слово, но я сразу останавливала себя и укоряла. Но даже помыслы и поползновения истязатели вменили мне в осуждение и клевету. И тут Ангелы выкупили меня с помощью даров преподобного Василия, и мы пошли выше.