Всматриваясь в бездыханное тело сына, мать вдруг заметила как будто какое-то легкое движение в его груди. Принимая это за обман зрения от слез и мерцания свечей и лампадок перед иконами, она продолжала внимательно смотреть на него. И грудь покойника опять едва заметно пошевелилась. Тогда она пошла к мужу и тихо сказала ему об этом. Оба, затаив дыхание, стали внимательно следить за остатками жизни сына. Еще полминуты, и настоящий вздох вырвался из его груди. Спустя несколько секунд он тихо открыл глаза.
Не желая беспокоить его своим расстроенным видом, родители незаметно отошли в сторону от него. Но он стал их искать глазами, а потом, с усилием поднявшись, сел на постели и, увидев отца, сказал ему:
Батюшка! Подойдите ко мне ближе! Мне нужно сказать вам несколько слов!
Когда отец подошел к нему, отрок сказал:
Я вернулся сюда, чтобы проститься с вами. Я видел Машу, Арсения, Сашу (семилетнюю сестру, умершую десять лет назад), моего крестного отца (умершего двенадцать лет назад) и говорил с ними. Вы думаете, что они умерли? Нет! Все они живы! И как прекрасно место, где они живут!
Какой у них там блестящий свет, яркие прекрасные цветы и деревья, а звезды какие большие! Что наш дом? Втрое больше дома каждая звезда там, и какое от них радостное сияние! Вот я и увидел там сестриц и братца, и крестного, и когда подошел к ним, то крестный сказал мне:
Здравствуй, Николя! Почему ты здесь?
Побывать к вам пришел, увидеться с вами, ответил я.
Хорошо, сказал крестный, побудь здесь и погуляй с сестрами и братом, а хочешь совсем оставайся у нас!
Останься с нами! сказали мне сестры и брат. Видишь, как тут хорошо!
И вправду, я останусь с вами, прибавил я, у вас так прекрасно!
В это время сестра Маша взяла меня за руку и сказала:
Ах, как хорошо, и Николя с нами остается! и радостно повела меня по цветистому лугу мимо высоких прекрасных деревьев, каких я нигде не видел.
С нами вместе шли и Арсений, и Саша. Прогуливаясь с ними, я вдруг вспомнил о вас, батюшка и маменька, и сказал:
Ах! Я ведь не простился с отцом и матерью! Подождите, я пойду к ним и попрошу у них благословения жить здесь с вами и как раз вернусь к вам опять!
Ступай, простись! сказали они. Только поскорее опять приходи к нам, мы ждем тебя!
Вот я и пришел к вам, мои любезные родители, проститься с вами и попросить вашего родительского благословения жить мне вместе с сестрицами и братцем. Отпустите меня, батюшка и маменька, благословите!
Ах! Я ведь не простился с отцом и матерью! Подождите, я пойду к ним и попрошу у них благословения жить здесь с вами и как раз вернусь к вам опять!
Ступай, простись! сказали они. Только поскорее опять приходи к нам, мы ждем тебя!
Вот я и пришел к вам, мои любезные родители, проститься с вами и попросить вашего родительского благословения жить мне вместе с сестрицами и братцем. Отпустите меня, батюшка и маменька, благословите!
В продолжение этого рассказа отец, мать и родные слушали его внимательно, и когда он закончил, отец подумал про себя, что, может, он это говорил в бреду, и спросил его:
Николя! Да знаешь ли ты, кто я?
Он взглянул на отца, слегка улыбнулся и сказал:
Неужели я вас, батюшка, не знаю! Вы Сергей Павлович Блинов, мой батюшка!
Отец указал на мать и спросил:
А это кто?
Это моя маменька Александра Михайловна Блинова, ответил он.
После этого Коля назвал всех бывших тут родных. Отец сказал потихоньку жене, чтобы она велела сыну опять рассказать, что он видел и где был. Она так и сделала, и сын повторил ей свои слова и рассказал, к удивлению всех, то же самое, что сначала отцу.
Наконец мальчик спросил:
Да неужели вы, батюшка, не верите мне? Ведь я в полном уме, в памяти и в сознании. Если вы так сомневаетесь, то вот вам знак моей правды через день в наш дом придет Ксения, дочь прежней нашей горничной, которую вы много лет не видели. Она спросит о вашем здоровье, о детях и удивится, что у вас все дети больны, а трое уже умерли. Она об этом ничего не знала (его слова впоследствии с точностью подтвердились). Вот тогда вы поверите всему, что я говорил вам. А теперь прошу, умоляю вас, мои дорогие, не держите меня здесь, отпустите меня поскорей с благословением!
Убедившись наконец в истине слов сына, отец со всей силой родительской любви стал уговаривать его остаться, чтобы по-прежнему быть помощником ему во всех его делах и занятиях. Но отрок на это сказал отцу:
Батюшка! Тут не стоит и жить. Здесь так плохо, так грязно! Умоляю вас отпустите меня! Не жалейте, не молитесь, чтобы я здесь остался. Ведь и вам придется жить не сто лет. И вы тоже перейдете туда. Если меня отпустите, я буду за вас и маменьку молить Бога, чтобы Он принял вас в Свой свет и в Свою радость!
Убежденный и утешенный такими словами отец не мог больше спорить с сыном, благословил его и пожелал ему жить в Царстве Небесном. После этого отрок успокоился, обрадовался, много раз поцеловал своих родителей и, снова ложась на постель, сказал:
Простите! Мне пора, меня ждут, Бог с вами, до свидания!
С этими словами он осенил себя крестным знамением, закрыл тихо свои глаза и, сложив на груди крестообразно руки, навсегда отошел из этого мира в обители Господа, где праведники воссияют, как солнце (Мф. 13, 43).
Во время погребения тела, 26 сентября, лицо отрока светилось радостной улыбкой.
Замечательные сны одной крестьянки (Из письма сельского священника)
Недавно одна крестьянка рассказала мне свой сон, который настолько интересен, что я считаю нужным сообщить его вам. Но прежде скажу о ней самой. Зовут ее Ксения Трофимовна Малеткина, тридцати семи лет, грамотная, замужняя, мать пятерых детей, живет в деревне Ново-Марьевка. В девушках она была очень богомольной, любила посещать церковь. Ее родители перешли в раскол, водили и ее к раскольникам, но Ксения это не приняла. Сватали ее несколько женихов-раскольников, но она за них не пошла, а вышла за православного вдовца. Когда она была уже просватана и сидела однажды у подружек, к ним пришел один из отвергнутых ею женихов, уже женатый. Пройдя мимо нее несколько раз, он посмотрел на нее и сказал:
Что? Не захотела выйти за меня, пошла за вдовца? Как выйдешь, так и будешь постоянно больна! и ушел.
Спустя некоторое временя после его ухода Ксения стала искать вышивальную иглу, но нигде не могла ее найти. Когда все разошлись, она продолжила поиски на полу и также не нашла. Только когда она стала ложиться спать, почувствовала что-то постороннее в своей косе, позвала подругу, и та вытащила из ее волос в несколько раз свернутую иглу А надо заметить, что говоривший с ней мужик даже близко к столу не подходил.
Выйдя замуж, Ксения действительно стала постоянно болеть. Возили ее к разным знахарям, но помощи не было никакой, тем более, что она сама им не верила, а ездила, уступая просьбе родных. Их снадобья она пила, обращаясь внутренне с молитвой к Спасителю и сотворив крестное знамение. Ей тогда сказали, что ее болезнь от того человека, который тогда прошел три раза мимо нее. По его приказанию «дух» и иголку завернул ей в косу. Потом Ксения ездила к уфимскому страдальцу Михаилу Ивановичу Безрукову, которому она жаловалась на свою боль, но он, только увидев ее, сказал ей:
Как тебя Господь-то любит, как Он, милостивый, тебя любит! и не велел ей лечиться.
Еще будучи девицей, она видела такой сон. Настал Страшный Суд. Великое множество людей собралось, но как они судились, этого она не видела, только смотрит шум утих, и остались с ней очень немногие. Она спросила кого-то невидимого:
Куда все ушли?
И голос ей ответил:
Они осуждены.
А мы? спросила Ксения.
А вы идите вон в тот дом, ей был показан прекрасный дом.
На дороге росла чудесная рожь, вдали виднелись роскошные луга и лесочек, и было сказано, что все это дано им от Бога. Когда они подошли к дому, то увидели Женщину. Она сказала им:
Сюда не ходите, вы недостойны этого, а идите рядом, тут ваше жилище.
Они спросили, кто Она.
Я Божия Матерь.
Поклонившись Ей, они пошли, куда им было указано.
Недавно она видела во сне своего умершего отца, который на ее вопрос, не мучается ли он за свою веру, сказал, что за веру нет, ведь он не отрекался от Христа. Тогда она спросила, не наказывают ли его за сквернословие, но он ответил, что в этом грехе он покаялся, но ему плохо за мелкие грехи, которые он и грехами не считал. Перед смертью ее отец причастился и пособоровался. Он все говорил, что ему не плохо, а затем добавил:
Мы все с трепетом ждем Страшного Суда.
Муж у Ксении был человек честный и богомольный. Но несмотря на честность и набожность, в жизни им не везет, и живут они очень бедно, часто болеют и сами, и их дети.
Сон, о котором я еще хочу рассказать, касается снохи Ксении Агафьи. Агафья Малеткина была замужем за братом мужа Ксении, который был пьяницей. Агафья стала и сама пить. Была она очень гордая, супружеской верности не соблюдала, сильно обижала сирот. Умерла она пять лет тому назад, было ей тогда сорок пять лет. За три года до смерти жизнь ее изменилась: она захворала, ей свело ноги, на них открылись раны, в которых завелись черви. Перед смертью она соборовалась. Эту Агафью и видела Ксения во сне.
«Вдруг слышу, говорит Ксения, что звонят, и звон такой хороший, совсем не такой, как у нас. Я пошла на этот звон. Прихожу в церковь, смотрю: стоит она как-то не так, точно алтарем на запад, и иконы такие тусклые, а народ все незнакомый. Стала я смотреть на всех и вдруг вижу, что справа, в углу, стоит моя сноха Агафья, одетая хорошо, по-праздничному. Я подошла к ней и стала было здороваться, но потом вспомнила, что она ведь умерла, поэтому сказала той женщине:
Прости, ошиблась, я думала, что ты моя сноха, а теперь вспомнила, что она умерла!
Нет, ты не ошиблась, сказала та женщина, я Агафья, сноха твоя!
Как? Ты ведь умерла!
Да, я давно умерла!
А как же ты сюда-то попала?
Я на работах была. Нас ведь на работу гоняют, а мне захотелось тебя увидеть в этом храме.
Да разве покойники работают?
Конечно, работают! Кто что заслужит. Вон праведники заслужили себе Царство Небесное, так и не работают, а мы под властью князя тьмы, нас и заставляют работать. Невыносимо трудно нам работать-то! А если когда не работаем, то нас сажают в темный угол.
Неужели Господь тебя так и не простит, так ты и будешь тут?!
Так и буду тут, нашу молитву Бог не слышит, не слышит Он загробной молитвы!