Ценная? проворчал он. Ты просто одно ходячее недоразумение. Как только умудрилась стать высшей нечистью.
И я обиделась. Ну и ладно. Ну и пожалуйста. Хотела наладить хорошие отношения с навязанным хозяином, а меня мордой и прямо в мое несолидное происхождение.
Может быть, я всего лишь рагра, зато единственная из своего помета выжила и единственная из вида умудрилась развиться. И готовилась в скором времени получить человеческий облик. Не факт, что им даже пользоваться буду, но сама мысль о том, что он появится, грела душу.
Ушастая? Меня аккуратно почесали между повисших ушек. Неужели обиделась?
Хозяин мне попался хоть и вспыльчивый, и несдержанный, но, кажется, не злой. И если бы не это его «ушастая», я бы даже не стала отворачиваться, демонстрируя ему свой пушистый тыл.
Н-да и хвост заячий, пробормотал он, потрогав обозначенную часть тела.
И ничего он не заячий! Я подпрыгнула на месте, прикрыв лапками хвост, гневно запыхтела, обернувшись к разулыбавшемуся нахалу. Могла бы загрызла. Но зубы у меня мелкие, и с такой махиной совладать я просто не в состоянии. Потому решила бить по самолюбию, раз уж по морде не имела возможности: А у тебя нос слишком длинный окрас неинтересный, резерв пустой и рожа бледная. И
И-и-и? заинтересовался Илистар, взъерошив свой неинтересный окрас.
На самом деле окрас был очень даже ничего. Темные волосы с легким зеленоватым отливом напоминали по цвету воронье крыло. Красивый цвет. Пустой резерв должен был восстановиться за сутки, слегка длинноватый нос на узком, чуть вытянутом лице не особо бросался в глаза, а бледность можно было даже назвать аристократической, и я не знала, что еще сказать, вглядываясь в синие внимательные глаза.
и сюда кто-то идет.
Встрепенувшись, я прислушалась, отчего уши на голове встали торчком.
«Кем-то» оказался худой рыжий парень, принесший еду.
Как себя чувствуешь? не здороваясь, спросил он, подходя к низкой походной койке, на которой отдыхал Илистар.
Нормально. Первокурсники?
Хозяин, ссадив меня на кровать, с трудом поднялся и с благодарностью принял протянутую миску.
Живы, даже здоровы. Рыжий присел на раскладной стульчик, опустив на колени вторую миску. Напугались сильно, но едва ли им это в науку пойдет.
Илистар фыркнул.
Зря веселишься. Стоило позволить волчатам развлечься. Они же сытые были, до смерти никого бы не загрызли. Зато этим безалаберным кретинам наука. И ты бы в лазарете не валялся.
Это все, конечно, очень интересно, но где моя тарелка? Хазяин, а я? Меня кормить тоже надо.
Это что?
Не что, а кто. Горная рагра, приятно познакомиться, невоспитанный юноша, едко сообщила я, сунув нос в глубокую миску. Каша выглядела совершенно неаппетитно. А это еще что за гадость? Вы же это не едите, да?
Моя привязанная нечисть, не обращая внимания на мое ворчание, сообщил рыжему хозяин.
Это? Илис, ты, конечно, сильный маг и лишняя помощь тебе не нужна, но было бы лучше все же выбрать нечто более полезное.
Мой гневный вяк на тему исключительной полезности горных рагр был проигнорирован, а рыжему рассказали о веселом пробуждении, неизвестных вредителях и смутном будущем нашего сомнительного сотрудничества.
Так избавься от нее и поймай нормальную нечисть, жестко посоветовал рыжий.
Я даже рыться в неаппетитной гадости, что здесь звалась кашей, прекратила. Поиски кусочков мяса приостановила, чтобы опасливо глянуть на хозяина. Встретившись с ним взглядом, прижала ушки, поджала лапки и впервые в жизни пожалела, что у меня нет длинного и пушистого хвоста, чтобы и его поджать. Впрочем, положительного эффекта все равно добилась и с чистой совестью вернулась к раскопкам, злорадно глянув на рыжего.
Жалко, признался Илистар, погладив меня по голове.
Я поощрительно мурлыкнула, вызвав мимолетную улыбку.
Я хорошая, умная и полезная, обнюхав кусочек мяса, брезгливо бросила его обратно в тарелку, а это не очень свежий арлок. Гадость несъедобная.
Арлоки больше всего походили на больших крыс с гибким лысым хвостом, заканчивающимся длинным шипом. Связываться с ними было себе дороже. Жесткое безвкусное мясо и бесполезная шкура не стоили риска быть обездвиженным и сожранным заживо. И тот, кто готовил эту бурду, точно не рисковал, использовав при готовке тушу давно умершей и, кажется, даже немного разложившейся нечисти.
Когда-нибудь твоя доброта тебя погубит, констатировал рыжий, брезгливо отставив тарелку в сторону.
Со мной не пропадет, самоуверенно заверила я тощего пессимиста, погладив по руке своего драгоценного хозяина, и уверенно сообщила, преданно заглядывая в синие глаза: Мы поладим.
Глава вторая
Обживательная
Э-э-эм, хазяин, а ты правда здесь живешь? Четвертый год живешь и не помер еще? Опора подо мной зашевелилась, Илис пожал плечами. А я, потыкав его лапкой в щеку, сокрушенно призналась: В лесу было лучше.
Вспомнила холодные мокрые дожди, что с силой пробивались сквозь листву, доставая до почвы даже под самыми ветвистыми и лиственными деревьями. Вспомнила запах сырости и гниения, и вечно мокрые лапы, и соврала с чистым сердцем:
В лесу было уютнее.
Ночи, полные подозрительных звуков и голодного воя опасных хищников, вылились в мое привередливое:
В лесу было спокойнее.
И притопнув задней лапой, безапелляционно заявила:
И пахло приятно.
В коридорах огромного замка, что волей судьбы и щедростью хозяина добрые триста лет назад превратился в военную академию, гулял сквозняк, принося густой запах браги, разбавленный иногда едкими ароматами бальзамического состава и пота. Жуткая смесь.
Это крыло мужского общежития. Здесь плохо, неуютно и постоянно чем-нибудь воняет.
Хозяин мне достался жестокий, не чувствующий тонкую женскую натуру. И тут совсем не важно, что эта тонкая натура в особенно голодные годы не брезговала падалью и объедками. И пару раз даже пыталась умыкнуть детенышей из плохо охраняемых норок. Я была поражена в самое сердце, но последней каплей стало уверенное:
Со временем привыкнешь.
Сопровождаемое небрежным похлопыванием по голове.
А сколько тебе тут учиться осталось?
Мой унылый вопрос вызвал негромкий смешок.
Полтора года. У тебя будет много времени, чтобы обжиться, ушастая.
Хватит звать меня ушастой!
Прижав уши к голове лапками, я угрожающе клацнула зубами на потянувшуюся ко мне руку Илиса, решившего вновь потрепать меня по макушке.
Имени у тебя нет, напомнил он, не убоявшись моих зубов и все же растрепав шерстку, и как мне тебя звать, ты не знаешь.
«Ушастая» мне не нравится.
Из-за двери, мимо которой мы проходили, раздалось приглушенное «БАБАХ!», потянуло паленой шерстью. Илис хмыкнул и никак не прокомментировал это происшествие. А я только сильнее вцепилась когтями в его куртку.
Возвращение с практики выдалось изматывающим. Сначала мой слишком самоуверенный хозяин полчаса препирался с лекарем, требуя, чтобы его отпустили на свободу. Потом все оставшееся до отправки в родную академию время выслушивал сочувственные речи однокурсников, что жалели его, такого бедного, насильно мною озадаченного, и предлагали по-тихому свернуть мне шею, раз он, такой жалостливый, не может. А потом найти тех, кто его мною одарил, и проделать с ними то же самое.
Сначала я пыталась покусать безмозглых советчиков, но хозяин не дал, потом просто шипела, изредка взрываясь низким, утробным рычанием, а под конец и вовсе отсиживалась за пазухой у посмеивающегося Илиса, не желая видеть мерзкие рожи его однокурсников.
Выбралась, только когда мы оказались в академии. И тут тоже порадоваться было нечему. Темно, холодно, гулко. Периодически кто-то орет, воет, визжит, и что-то где-то постоянно взрывается. Спокойно, тихо и относительно уютно стало лишь тогда, когда мы оказались в комнате. Небольшой, скудно обставленной, но чистой.
Миленько.
Я деловито обнюхала все углы, героически победила паука, решившего обустроиться со всеми удобствами в углу, между ножкой стола и стеной, и, пока Илис копался в шкафу, готовясь к походу в душ, успела попрыгать на кровати. На кровати не прыгалось. Твердая, как доска, она не имела пружин и повторить трюк, что я изобразила в одном из номеров постоялого двора, в который забралась через окно на свет и вкусные запахи, у меня не получилось.
Хазяин, нам нужна другая кровать!
Зачем?
Стягивая через голову рубашку, он не мог видеть, с каким озабоченным видом я тыкала лапой в тонкий матрас.
На ней же невозможно спать! Это издевательство! Это не-пе-да-го-гич-но, заставлять студентов спать на таких неудобных кон-струк-ци-ях наверное.
Многие слова и речевые обороты я выучила, подслушивая разговоры, еще когда жила в городе. И о значении некоторых имела довольно смутное представление.
Можешь на ней не спать, великодушно разрешили мне.
Но как же? Спрыгнув на пол, я деловито подошла к полуголому двухметровому мужику, не чувствуя угрозы. Где я тогда буду спать?
На полу, предложил он и уронил мне на голову свою грязную, пропахшую потом и дымом рубашку. Мне бы стоило помнить, что большой не всегда умный, а чаще всего очень даже дурак. Вот как мой хозяин, например. Он вроде бы хороший, и за целый день я смогла убедиться в том, что быть чьей-то намного лучше, чем быть ничейной, но порой так его покусать хочется!
Я замерла, тихо прошипев:
Сними ее.
Со мной случались неприятности и похуже грязной мужской рубашки, но это было раньше. До того, как у меня появился хозяин и билет в новую, сытную и спокойную жизнь. А тут раз! и грязная, вонючая тряпка на голове.
Скоро вернусь. Не скучай.
Проигнорировав мое требование, он собрал все необходимое и ушел, закрыв за собой дверь. Ушел мыться, а меня оставил одну в незнакомой комнате, на полу, под этим.
Шансов на спасение у рубашки не было. Забыв про брезгливость, я растерзала ее, превратив в половую тряпку, а в завершение сделала то, о чем мечтала второй час.
К тому времени как чистый и довольный жизнью хозяин вернулся, на полу его ждала изодранная, едко пахнущая отходами жизнедеятельности горных рагр кучка моего недовольства. Получасовые скачки по комнате со страшными ругательствами и обещаниями оторвать мне хвост и открутить уши можно было считать приятным бонусом и наслаждаться погоней.
Как оказалось, когда тебя пытаются поймать, не планируя сожрать, а всего лишь обещая всякие страшные ужасы, которые в жизнь едва ли воплотятся, играть в догонялки очень даже весело.