А саму Сухареву башню приказал запечатать сургучными печатями и поставить часового с ружьем.
Но более распространены легенды о том, что свои чародейские книги «в кладке» Сухаревой башни спрятал сам Брюс. А почему их до сих пор не нашли, один из рассказчиков объяснял тем, что тайник сделан так хитро, что ежели его нарушить, башня завалится, потому и не разрешают искать. Также существуют легенды и о том, что никаких чародейских книг Брюса в башне уже нет.
В одной легенде рассказывается об изобретениях Брюса, и рассказ о них заканчивается утверждением, что «только все же главное занятие его волшебство», и далее говорится о судьбе его книг, как научных, так и «по чародейству».
«Книги у него были очень редкие, древние. Ищут их теперь, только зря: они давно уже в Германии. Еще как только Брюс помер, кинулись искать деньги, а у него денег-то всего-навсего сотня рублей была. Они же думали у него миллионы имеются. (Рассказчик не уточняет, кого он подразумевает под местоимением «они», предоставляя догадываться об этом самим слушателям. В. М.) Ну, взяли эту сотню, а на книги внимания не обращают разбросали по полу бумаги, планы, топчут Ну, не все же были там вислоухие, нашелся один умный человек немец, забрал книги, рукописания и гойда в Германию. Вот теперь эти аэропланы, телефоны, телеграфы все по бумагам Брюса сделаны, по его планам и чертежам. Он дорожку первый проделал, а там уж нетрудно было разработать».
«Книги у него были очень редкие, древние. Ищут их теперь, только зря: они давно уже в Германии. Еще как только Брюс помер, кинулись искать деньги, а у него денег-то всего-навсего сотня рублей была. Они же думали у него миллионы имеются. (Рассказчик не уточняет, кого он подразумевает под местоимением «они», предоставляя догадываться об этом самим слушателям. В. М.) Ну, взяли эту сотню, а на книги внимания не обращают разбросали по полу бумаги, планы, топчут Ну, не все же были там вислоухие, нашелся один умный человек немец, забрал книги, рукописания и гойда в Германию. Вот теперь эти аэропланы, телефоны, телеграфы все по бумагам Брюса сделаны, по его планам и чертежам. Он дорожку первый проделал, а там уж нетрудно было разработать».
В другой легенде рассказывается, что всем императорам и императрицам, царствовавшим после Петра, московские генерал-губернаторы докладывали, что, мол, Сухарева башня запечатана и стоит у нее часовой с ружьем.
Когда об этом доложили Екатерине Великой, она сказала: «Не я ее запечатывала, и не мне ее распечатывать. А часовой пусть стоит. Как заведено, так пусть и будет».
А вот государь Николай Павлович, то есть Николай Первый, прибыв в Москву, ехал однажды мимо Сухаревой башни, видит, стоит у башни часовой, вот он и спрашивает у своего генерал-адъютанта:
Что хранится в этой башне?
Не знаю, ваше величество.
Царь приказывает кучеру остановиться, выходит из коляски и обращается к солдату-часовому:
Что ты, братец, караулишь?
Не могу знать, ваше императорское величество, отрапортовал часовой.
Видит царь: на дверях висит замок фунтов в пятнадцать, семь сургучных печатей со шнурами припечатаны. Стал он расспрашивать генералов, ни один не знает, что в башне хранится. Время-то прошло много, кто знал, уже помер, а новым это без надобности.
Потребовал царь ключ к замку. Кинулись искать, нет нигде ключа. Но Николай Павлович уж очень заинтересовался, по какому такому неизвестному случаю башня запечатана и что в ней хранится, и повелел сбивать замок.
Принесли лом, молот, сбили замок, открыли двери.
Вошел император в башню, внутри пусто, одни голые стены и больше ничего. Николай Первый рассердился такому непорядку и говорит с возмущением:
Какого же черта здесь столько лет караул держат? Пауков, что ли, караулят? Только это не такая драгоценность, чтобы из-за нее караул ставить!
И тут пришло ему в голову постучать по стене. Постучал вроде пустое место. Приказал позвать каменщика и велел ему выламывать кирпичи.
Выломали, а там тайник лежат книги и исписанная бумага.
Это что за секретный архив? спрашивает царь. Генералы в один голос отвечают:
Не можем знать.
Заглянул Николай в книги, ничего понять не может, потому что написано непонятными буквами на непонятном языке. Послал царь в Московский университет за профессорами. Профессора смотрели-смотрели, думали-думали, тоже ничего не разобрали и говорят:
Эти книги нам неизвестны и написаны на непонятном языке. Но есть у нас один старичок-профессор, он давно на пенсии, но большой знаток языков. Если уж он не разберет, тогда никто не разберет.
Привезли старичка-профессора. Посмотрел он на книги и сразу сказал:
Эти книги Брюса, и бумаги его рукой писаны.
Царь про Брюса до этого времени и не слыхал. Старичок ему про Брюса рассказал, и пока рассказывал, царь очень удивлялся.
Николай попросил, чтобы профессор что-нибудь прочел из книги. Тот стал читать. Царь послушал-послушал и говорит:
Ничего понять невозможно.
Старичок объяснил ему попросту, что это книги по чародейству. Тогда царь говорит:
Теперь я понял, это тайные науки. Поедешь со мной и мне одному будешь читать и толковать, что в них написано.
Приказал царь погрузить все эти книги и бумаги в свою коляску, посадил с собой старичка и уехал. И где теперь эти книги, бумаги, где старичок, говорится в конце легенды, никто не знает, нет ни слуху ни духу.
Однако молва о существовании «Черной книги» и о том, что она находится в Сухаревой башне, шла по всей России. Даже в начале XX века говорили, что Брюс все еще обитает в Сухаревой башне, и, когда порой поздней ночью прохожие видели свет в верхнем окошке, говорили, что это Брюс до сих пор занимается чародейством по своей самой главной «Черной» книге.
И в прежние, и в новые времена находились желающие овладеть чародейством, как владел им Брюс, они искали его книги «по волшебству» и главную «Черную книгу», за что предлагали дьяволу свою душу. Вот до чего были отчаянные люди! Но не было такого слуха, чтобы кому-то даже за такую цену удалось эти книги заполучить.
Сухареву башню разрушили, «Черную книгу» не нашли. Но это не значит, что Брюс не замуровал ее в стену башни и что она не находится в этом тайнике до сих пор. У Брюса, как сообщает легенда о превращении старого человека в молодого, была мастерская в подземелье Сухаревой башни. А где же ему устраивать тайник, как не в тайной мастерской? Подземная «кладка» Сухаревой башни и сейчас цела, только вход в это подземелье замурован.
В первую военную зиму, в феврале 1942 года, мне довелось услышать рассказ о Сухаревой башне в старом деревянном доме на Третьей Мещанской за московским чаепитием, по тому времени, естественно, скудным, с жиденькой заваркой, сквозь которую, как говаривали, «Москву видно», с черными сухариками на тарелке и несколькими мелкомелко наколотыми кусочками сахара, но с большим шумящим самоваром и неторопливой долгой беседой. Хозяйка, пожилая женщина, вспоминала, как сносили Сухареву башню. Что-то она видела сама, что-то слышала от людей. Она рассказывала, как по ночам далеко разносились удары молотов и гром обрушивающихся стен, а днем все вокруг было окутано красной пылью, эта пыль стояла в воздухе, дышать было трудно, форточки держали закрытыми
Но самое большое впечатление на меня, тогда тринадцатилетнего мальчишку, произвел эпизод, который она рассказывала, понизив голос почти до шепота, отчего ее слова приобретали особую значительность и таинственность.
«Когда стали рушить Сухареву башню, говорила женщина, вышел из нее старик с бородой и смотрит. По башне бьют, а она не поддается. Поняли, что все дело в старике. Говорили, колдун он вроде. Потом подъехала машина НКВД, старика забрали и увезли. Только после этого и смогли башню свалить»
В этом рассказе нетрудно узнать кое-что общее со старинной московской легендой о Брюсе защитнике Сухаревой башни, обратившим порох в направленных на нее пушках в песок. Но на этот старинный сюжет лег отпечаток иного времени, когда люди были так убеждены во всемогуществе страшного НКВД, что перед ним оказались бессильными даже чары колдуна. Однако рассказчица даже не упомянула имени Брюса, тогда он был основательно подзабыт: ни ученые, ни беллетристы о нем не писали, народные легенды о нем вытеснили новые, советские слухи. Лишь в 1980-е годы в научно-популярных журналах начали появляться статьи о Брюсе, а первая книга о нем вышла только в 2003 году.
Много лет спустя архитектор Л. А. Давид рассказал в своих воспоминаниях о случае, который, видимо, послужил реальным поводом к возникновению легенды о старике-колдуне из сносимой башни.
Когда сносили Сухареву башню, в ней до последнего момента дежурил архитектор-реставратор Дмитрий Петрович Сухов, он должен был указать те архитектурные детали, которые следовало снять и сохранить. Он хотел сохранить и то, и то, поскольку ему, долгие годы преданно занимавшемуся изучением и реставрацией Сухаревой башни, все в ней было дорого. В конце концов, производителям работ это надоело, и его просто выставили из башни.
И вот старик Сухов стоял возле башни, дожидаясь Л. А. Давида, который должен был приехать за снятыми деталями
Возвращение имени Брюса в народной памяти шло параллельно с движением за восстановление Сухаревой башни и в значительной степени в связи с ней.
Вновь пробудился интерес и к легендам о Брюсе. В 1993 году была издана составленная историком В. М. Боковой книга «Московские легенды, записанные Евгением Барановым», в которой впервые опубликованы записи легенд о Брюсе, ранее известные по кратким пересказам.
Но главное, появились новые народные переделки старых легенд о Брюсе как вечном обитателе и хранителе Сухаревой башни.
Сюжет о чудесном волшебном хранителе какого-либо места или сокровища имеется в фольклоре многих, если не всех, народов мира. Распространен также и такой поворот этого сюжета, когда хранитель вынужден, подчиняясь более сильным, чем его волшебство, силам, уйти. Но обычно, уходя, он грозит противнику, обещая вернуться, и спустя какое-то время, иногда очень долгое, обязательно возвращается.
В 1980-е годы возрождается легенда о том, что Брюс после сноса Сухаревой башни не оставил ее, а остался поблизости.
Еще в 1920-е годы среди жителей окрестностей Сухаревой башни возникло и утвердилось мнение, что дом по 1-й Мещанской улице (теперь проспект Мира, 12) принадлежал Брюсу и был соединен подземным ходом с Сухаревой башней. По документам известно, что Брюсу принадлежал не этот дом, а домовладение 34. Краеведы пытались, пытаются и сейчас, убедить москвичей, что они ошибаются, но тщетно. Народная молва, как прежде, так и теперь считает домом Брюса именно дом 12.