Чугунный мост
Такая градостроительная ситуация сохранялась вплоть до того времени, когда согласно генеральному плану реконструкции Москвы 1935 г. началась прокладка проспекта из центра на юг города по трассе Большой Ордынки. Улицу предполагалось спрямить и расширить более чем вдвое. Звеном будущей магистрали предстояло стать двум новым мостам через Москву-реку и Водоотводный канал. Оба были построены в 1937 г. Они имеют одинаковую ширину 40 м. Длина же Малого Москворецкого моста гораздо меньше, чем Большого, всего 32,5 м. Строительство перехода через Водоотводный канал велось по проекту инженера Г.Б. Бровермана и архитектора Л.И. Шимпана. Большой и Малый Москворецкие мосты созданы разными авторами, но составляют довольно гармоничный ансамбль. И тот и другой облицованы розовым гранитом и соединяют берега одним арочным железобетонным пролетом. Архитектура Малого Москворецкого не так изысканна, как его большого собрата. Декоративное убранство лаконично: простой архивольт пролетной арки, скромный карниз поверху, сдержанного рисунка решетка перил.
Несмотря на то что амбициозный проект создания Южного проспекта так и не был реализован, Малый Москворецкий мост и сегодня сохраняет важное транспортное значение. Хорош он и для прогулок во все стороны отсюда открываются выразительные панорамы. Особенно впечатляет вид на запад: тихая гладь канала, за ним сквер на Болотной, серая громада Дома на набережной, над которым сюрреалистическим видением поднимается золоченый купол храма Христа Спасителя.
Путешествие вокруг Средних Садовников завершается на Болотной улице. До 1930-х гг. между ней и Водоотводным каналом зеленели аллеи лип и вязов Королевского бульвара. Сейчас Болотные улица и набережная здесь фактически слились в широкую площадь. В обычные дни она занята автостоянкой. Но и сюда иногда выплескиваются манифестации на Болотной.
Два аккуратных двухэтажных дома в начале улицы, несмотря на старинные на вид фасады, всего лишь воспроизведение подлинных особняков с торговыми лавками внизу рубежа XVIIIXIX вв., которые пережили наполеоновское шествие, но пали жертвами строительного бума в постсоветской Москве. При возведении на этом участке первой очереди многофункционального комплекса «Царев сад» историческая застройка была снесена и заменена новоделами.
Далее на Болотной улице под 12 мрачно возвышается закутанный в строительную сетку обрубок шестиэтажного корпуса Кокоревского подворья. Больше века простояло это громоздкое здание на зыбких грунтах замоскворецкого Болота, пока в 2000 г. дом не дал трещину по всему фасаду возможно, сказалось соседство со стройплощадкой «Царева сада». Часть корпуса пришлось разобрать с обещанием в будущем все восстановить. Однако пока все остается по-прежнему.
Рядом на улицу выходит торцом еще один корпус Кокоревского подворья ( 14). Другим своим фасадом протяженным, с рядами больших арочных проемов он смотрит в уже знакомый нам двор-коридор, который пронизывает весь квартал до Софийской набережной.
Соседний особняк с плоским шестипилястровым портиком разменял уже два века. В 1800 г. он принадлежал губернскому прокурору Ф.К. Яцыну. Это произведение «наивного классицизма», выдающее руку доморощенного зодчего, не лишено обаяния и выглядит картинкой уездного городка в центре Первопрестольной. В 1920 г. в одной из квартир этого дома в семье почтового служащего появилась на свет Татьяна Макарова, в будущем легендарная летчица, Герой Советского Союза. Окончив семь классов школы 12, что в Старомонетном переулке, она поступила в бродильно-кондитерский техникум на соседней Софийской набережной и тогда же стала заниматься в аэроклубе. Упорная и целеустремленная, Татьяна добилась своего получила свидетельство пилота гражданской авиации, а затем военного летчика-инструктора. Войну она встретила в звании сержанта. Для советской авиации начало Великой Отечественной войны сложилось катастрофически. Господство в воздухе захватил противник, теперь пришлось гораздо чаще прибегать к скрытым ночным действиям. Здесь-то и пригодился старичок биплан По-2 бесшумный и верткий тихоход. Машина была послушна и женским рукам, не требовала богатырской силы и выносливости. В октябре 1941 г. по инициативе Марины Расковой началось формирование женских бомбардировочных полков. С одним из них, под командованием Е.Д. Бершанской, в мае 1942 г. Татьяна Макарова прилетела на Южный фронт. Вскоре началась битва за Кавказ. Летчицы успешно действовали под Моздоком и Владикавказом, базируясь на аэродромах Чечни и Ингушетии. По-2 штурмовали неприступную «Голубую линию» немцев, бомбили позиции и переправы на Тамани, снабжали по воздуху десантников на Малой земле и под Керчью. В 1944 г. они отличились при освобождении Крыма, в белорусской стратегической операции «Багратион», в Польше и Восточной Пруссии. 46-й гвардейский ночных бомбардировщиков авиационный орденов Красного Знамени и Суворова 3-й степени Таманский так торжественно именовался полк в конце войны. В его списках числилось 23 (!) Героя Советского Союза. Впрочем, героиней в полку была каждая. Воевать против грозного противника на фанерных «этажерках», не имевших ни бронирования, ни пушек, ни пулеметов и летавших со скоростью обычного автомобиля, к тому же мгновенно вспыхивавших при попаданиях, значило подвергаться смертельной опасности в каждом боевом вылете. А их у Татьяны Макаровой было 628! Последний состоялся 25 августа 1944 г. Возвращаясь с бомбардировки у польского города Замбрув, самолет гвардии лейтенанта Татьяны Макаровой и штурмана Веры Белик был атакован немецким истребителем и подбит. Девушки сгорели заживо еще в воздухе. 23 февраля 1945 г. командиру экипажа было присвоено звание Героя посмертно. В 1960 г. в ознаменование 15-летия Победы старинную Болотную улицу переименовали в улицу Татьяны Макаровой. Однако в 1991 г. исконное название вновь вернулось на карту Москвы, вытеснив с нее имя героини. И только в 2005 г. улица Татьяны Макаровой опять появилась в столице на самой окраине, в районе Косино-Ухтомский. На Болотной осталась старая памятная доска в честь давнего переименования. Она установлена на доме 18/9.
Болотная улица
У этого скучновато-солидного четырехэтажного административного здания есть и другая отличительная внешняя особенность, вполне курьезная. Фронтон над угловым фасадом украшает странный, единственный в своем роде барельеф серп и молот в нимбе лучей, заключенные в треугольник. Чуть ниже можно разглядеть цифры: слева 18, справа 97. Это свидетельства забытого прошлого дома. В XVIII в. сюда простирался обширный двор Д.Ф. Фалеева. В 1874 г. купец А.И. Попов строит здесь жилое здание. В 1895 г. оно переходит к В.А. Бахрушину и перестраивается, вероятно, по проекту К.К. Гиппиуса под корпус Дома бесплатных квартир. Цифры на фасаде 1897 это дата окончания строительства. На углу здания на верхнем этаже располагалась домовая церковь. Отсюда и божественный нимб в треугольнике фронтона, окружавший Всевидящее око, которое в советское время заменили серпом и молотом. После открытия по соседству на Софийской набережной нового корпуса бахрушинского Дома бесплатных квартир в нем был освящен новый Никольский храм. На Болотной остались ремесленные и рукодельные школы благотворительного заведения. С тех пор здание не раз перестраивалось, меняло назначение. Сегодня в нем теснятся многочисленные офисы. Здесь, в частности, находится управа муниципального района Якиманка.
Миновав дом 18/9, мы вновь выходим к северу на Болотной площади. Путешествие по Средним Садовникам завершено. С набережной Водоотводного канала на тот берег открывается широкий вид, какого в современной Москве больше нигде не увидишь: над сонной водой застыл плотно сомкнутый строй двух-трехэтажных старинных фасадов, над которым поднимается сказочной красоты храм. Это Кадаши.
Кадаши
В сердце беспокойного мегаполиса по соседству с шумными магистралями затаился другой мир. Здесь в узеньких и пока еще тихих переулках среди старинных домов не так часто встретишь праздного прохожего. Разве что собьется он с пути в Третьяковку или заманит его воздушным миражом мелькнувший над крышами силуэт храма Вознесения. Истинный же москвич в Кадашах гость не случайный. Он приходит сюда, будто возвращаясь на родину
Это одно из древнейших мест Заречья. Дворцовое село Кадашево впервые упомянуто в 1504 г. в духовной грамоте Ивана III. О главной местной святыне, храме Воскресения Христова, и населенной улице здесь известно с еще более раннего времени с 1493 г., из духовной грамоты большого московского наместника князя Ивана Юрьевича Патрикеева. Но, безусловно, поселение тут появилось задолго до этого. Археологи обнаружили в Кадашах стеклянные браслеты, изготовленные до монгольского нашествия, вероятно, в Киеве либо привезенные из Смоленска или Полоцка. Такие украшения были в моде в Москве с середины XII в. и в следующем столетии. Позднее они исчезли из обихода.
Существует несколько версий происхождения названия «Кадаши». По самой распространенной в этих местах жили бондари-кадаши, мастерившие кадки и бочки для хранения, квашения и засолки плодов соседнего Государева сада. Вторая версия указывает на другое занятие местных жителей «катать» мыть, выделывать ткани. В названии «Кадаши» иногда усматривают тюркские корни, тем более что в Замоскворечье, где издавна селилось немало татар, сохранился ряд топонимов подобного происхождения (Балчуг, Толмачи). Будто бы здесь, близ Ордынки, в древности жили кади татарские судьи. По предположению же С.К. Романюка, название местности могло произойти от тюркского «кадаш», что означает «товарищ, член свободного сообщества, житель слободы».
Так или иначе, Кадаши развивались как центр ремесел, торговли и художеств. Золотым веком для местности стал XVII. Кадашевская дворцовая хамовная слобода занимала тогда пространство от Ордынки до Якиманки и от москворецкой старицы до Толмачей. В период наивысшего расцвета, в 1682 г., в ней насчитывалось 510 дворов. Это была самая населенная, самая богатая и самая привилегированная из слобод Заречья. Отличалась она и внешним обликом. Каменными были не только все пять слободских храмов, но и десятки построек на дворах кадашевцев. Такие сооружения ценились высоко в деревянной на протяжении многих веков Москве. При перестройках и реконструкциях их обычно не сносили, а включали в состав новых зданий. Вот и в современных Кадашах за поздними фасадами часто скрываются палаты или хотя бы подвалы XVIIXVIII вв.
Процветание слободе принесло государево «хамовное дело», то есть производство льняных тканей для дворцовых нужд. Слово «хам», встречающееся в древнерусских текстах с XII в., собственно, и означает полотно, обычно изо льна. В старину это был наиболее распространенный материал для изготовления одежды и предметов обихода. Существует гипотеза о заимствовании слова «хам» из финского языка, в который оно попало из германо-готских наречий. Его первичное распространение на Руси связано с северо-западными землями новгородскими и псковскими. Оттуда оно, вероятно, и перекочевало в Москву. Название «Хамовники» в столице исстари носит район, где располагалась дворцовая Тверская Константиновская слобода ткачей. Но замоскворецкие Кадаши превосходили ее во всех отношениях. За год в Кадашевской слободе производилось 320340 полотен, до 60 скатертей и 100 полотенец. Всего около 12 тысяч локтей ткани. Это были высокохудожественные изделия. Источники упоминают разнообразные рисунки тканей «лось под деревом», «клютчатник», «красная развода», «осьмирог в три зуба», «два оленя в гнезде» Все это шло в «белую казну» на нужды царского дворца.