Создатель послепожарной Москвы по рождению москвичом не был. Он появился на свет в Петербурге в семье итальянца-художника. Еще в раннем детстве мальчика перевезли в Белокаменную. Ему предстояло освоить уважаемую и доходную профессию архитектора. Впоследствии своими учителями Бове называл выдающихся зодчих Кампарези, Казакова, Росси. Хорошую школу прошел он в экспедиции Кремлевского строения под началом Еготова. Ремонтировал и реставрировал древние сооружения, досконально изучил Кремль.
В 1812 г. О. Бове, охваченный патриотическим порывом, уходит в московское ополчение. Возвращается на дымящиеся развалины: три четверти московских домов сожжено и разрушено. Начинается эпопея восстановления. В 1813 г. указом императора Александра I была создана Комиссия для строений в Москве. Ее возглавил князь Д.М. Цицианов. Однако душой огромного дела постепенно становится Бове, хотя формально ему досталась должность архитектора одного из четырех участков, на которые в плане был поделен город. Вначале он контролирует застройку центра Москвы: составляет планы, следит за их выполнением. Вскоре молодому зодчему поручают рассмотрение проектов всех строящихся в городе зданий как частных, так и общественных. При участии Бове был разработан новый генеральный план древней столицы, утвержденный Александром I в 1817 г. Согласно ему историческая структура города приводилась в соответствие с требованиями времени. Появились новые широкие площади и проезды, торговые зоны. На месте средневековых оборонительных поясов были проложены магистрали Бульварное и Садовое кольца. Разноликая пестрая Москва начала обретать стилистическое единство. Фасады зданий оформлялись по типовым проектам, выдержанным в духе зрелого классицизма. Создавались величественные ансамбли. Автором ряда из них был Бове. По его замыслу реконструируется Красная площадь. Бове был творцом классического ансамбля Театральной площади, создал Александровский сад, построил Триумфальные ворота. Бове возводил общественные здания, богоугодные заведения, частные дома, храмы. До наших дней сохранились некоторые церкви, возведенные О. Бове. В их числе храмы Николая Чудотворца в Котельниках и Архангела Михаила в подмосковном имении жены зодчего княгини А.С. Трубецкой (брак аристократки и «простого архитектора» вызвал в свое время настоящий шок в московском свете). Помощниками Осипа Ивановича на ряде строек были его братья Михаил и Александр.
Одна из лучших работ мастера храм на Ордынке. Он выстроен в виде монументальной ротонды, завершенной массивным куполом. Подобное решение Бове позднее применил в церквях подмосковных усадеб Архангельское и Пехра-Покровское. Ротонда на Ордынке отличается от них торжественной пышностью. Большие окна обрамлены обильной лепниной. Лепной орнамент покрывает и карниз. Двери храма выделены ионическими портиками. Внутри ротонды светло и просторно. Двенадцать мраморных колонн ионического ордера поддерживают барабан купола, сквозь окна в основании которого лучи солнца падают на позолоченный иконостас и чугунные плиты пола.
Храм на Ордынке, творение двух великих зодчих, детище двух ярких эпох, воспринимается тем не менее как единое архитектурное целое. Ранний классицизм Баженова и зрелый ампир Бове удивительным образом взаимодействуют друг с другом, не впадая в диссонанс.
Реконструкция храма была завершена уже после смерти Бове его братом Михаилом. Освящение состоялось 20 сентября 1836 г. Чин совершил митрополит Московский Филарет (Дроздов).
В 1904 г. в церкви был большой ремонт, средства на который дал богатый прихожанин Шемшурин. В начале 1930-х гг. в числе многих московских храмов был закрыт и Скорбященский. К счастью, его не разрушили, как сотни других. План реконструкции Москвы предусматривал расширение Ордынки, храм должен был оказаться на бульваре посреди новой магистрали, но проект не осуществился. В войну в церкви размещались запасники Третьяковки. Музейщики берегли интерьеры здания. Военная гроза несколько поубавила богоборческий пыл советской власти. В стране начали открываться церкви и монастыри. В 1948 г. возобновились богослужения и в храме на Ордынке. Он и по сей день славен хором, созданным выдающимся регентом Н.В. Матвеевым.
При храме издавна существовала богадельня. Ее небольшое здание, построенное в 1764 г., несколько раз перестраивалось. В 1994 г. его разобрали, а затем воссоздали в «исторических формах». Сейчас здесь мирно соседствуют ресторан и церковная лавка. В глубине двора сохранился любопытный домик причта, выстроенный в XVIII в. Его адрес: Ордынский тупик, 4а.
При храме издавна существовала богадельня. Ее небольшое здание, построенное в 1764 г., несколько раз перестраивалось. В 1994 г. его разобрали, а затем воссоздали в «исторических формах». Сейчас здесь мирно соседствуют ресторан и церковная лавка. В глубине двора сохранился любопытный домик причта, выстроенный в XVIII в. Его адрес: Ордынский тупик, 4а.
Московская топонимика порой обманчива. Казалось бы, уличный указатель «Ордынский тупик» должен восприниматься как знак проход закрыт. На деле же именно сюда устремляются ежедневно толпы людей, чтобы попасть из метро в Третьяковскую галерею и близлежащие офисы. Тупик давно стал пешеходной дорогой. А начинался он как проезжий переулок. На «Мичуринском плане» Москвы 1739 г. он изображен отходящим от Ордынки, изгибающимся посредине, а затем круто поворачивающим на юг и впадающим в Большой Толмачевский переулок. На конечном участке проезда на северной стороне была обширная усадьба Титовых с каменными палатами, сохранившимися и поныне во дворе «Писательского» дома и уже знакомыми нам по Лаврушинскому переулку. С юга же примыкало владение Ляпуновых, от которого теперь остался лишь сквер на углу Лаврушинского и Большого Толмачевского переулков. Где-то в конце XVIII в. усадьба Титовых поглотила ляпуновское владение. Переулок, и так «мало проезжий», оказался перекрытым. Так образовался тупик. До революции он назывался Скорбященским по ближайшей церкви иконы Богоматери «Всех Скорбящих Радость». Впоследствии тупик официально стал Ордынским. Сегодня его длина 120 м. Правая сторона начинается от здания бывшей богадельни Скорбященской церкви, уже виденного нами. Далее вдоль тупика тянется ограда бывшего церковного сада, ныне городского сквера. В старину здесь стояли жилые дворы. В глубине сквера желтеет уже упоминавшийся двухэтажный домик причта Скорбященского храма, построенный до 1800 г., а после московского пожара получивший ампирную разработку фасадов с характерной лепниной в виде венков над окнами. Завершают правую сторону тупика два старых, тесно прижатых друг к другу здания ( 4, 6). Эти бывшие доходные дома рубежа XIXXX вв. еще недавно были жилыми. Сейчас они отселены и поставлены на реконструкцию.
Левая сторона Ордынского тупика начинается с массивного трехэтажного здания, главным фасадом смотрящего на Большую Ордынку ( 22). Его биография типична для старинного замоскворецкого дома. Он не раз менял владельцев, облик и назначение. Сейчас трудно узнать в нем классический особняк, показанный на плане еще 1817 г. и принадлежавший тогда титулярной советнице Ф.С. Постниковой. Каменный трехэтажный дом, один из самых больших на Ордынке, в середине XIX столетия переходит к губернскому секретарю Д.Л. Александрову. А затем с этим дворянским гнездом происходит то же, что и со множеством других в Москве, да и по всей России в те годы. Он оказывается в купеческих руках. В 1868 г. владение приобретает Давыд Иванович Хлудов. Он был сыном основателя этой именитой династии Ивана Ивановича егорьевского кустаря-ткача, упорным трудом и жесткой предпринимательской хваткой выбившегося вместе с отпрысками в купеческое сословие города Москвы. После смерти родителя четыре брата Хлудовых учредили торговый дом с огромным капиталом, построили крупнейшую бумагопрядильную фабрику в Егорьевске и ряд других предприятий. Фамилия славилась благотворительностью и меценатством. Для подобных целей был использован и дом на Ордынке. Давыд Хлудов подарил его брату Герасиму не только успешному предпринимателю, но и ценителю искусства, заядлому коллекционеру, в собрании которого хранились произведения Брюллова, Федотова, Айвазовского. Он покровительствовал молодому Перову, другим восходящим талантам. В 1876 г. Хлудовы пожертвовали дом на Ордынке для Московского епархиального училища иконописи. Уже в следующем году по проекту архитектора Н.И. Никитина строится новый корпус по Скорбященскому (Ордынскому) тупику с помещением иконописной мастерской. Позднее возводят кладовую и дровяной сарай. Через несколько лет здание передается основанному митрополитом Иоанникием Московскому женскому епархиальному училищу. Это было не первое образовательное учреждение такого рода в Москве. Образцом для него послужил приют-училище для дочерей священнослужителей, открытый выдающимся церковным деятелем митрополитом Филаретом (Дроздовым). Предполагалось, что воспитанницы не только получат профессию, но и смогут стать достойными женами приходских батюшек.
Мариинское епархиальное училище на Ордынке открылось в 1885 г. По этому случаю была отслужена литургия в соседнем храме Николы в Пыжах. 17 октября следующего, 1886 г. состоялся чин освящения и домовой Введенской церкви в самом училище. Она помещалась в верхнем этаже крыла здания, выходящем на угол Ордынки и Скорбященского (Ордынского тупика). Мариинское епархиальное училище принимало девочек 10 12-летнего возраста. Обучение было платным, но дочерям священнослужителей делались значительные скидки. Часть воспитанниц жила в училище на полном пансионе, другие приходили на занятия из дома. После прохождения шестилетнего курса обучения можно было получить звание домашней учительницы и возможность преподавать в церковно-приходских и народных школах. Общее число воспитанниц достигало 300. При училище действовало братство Святой Марии Магдалины, содействовавшее обучению и устройству быта учащихся. Была здесь и церковно-приходская школа. Позднее в здании помещалась еще и редакция церковного журнала «Кормчий».
Церковь Святого Николая в Пыжах
В советское время училище быстро закрыли, церковь уничтожили. Но история дома продолжилась. В нем квартировали школа красных коммунистов, потом рабфак, военные учреждения, техникум автоматики и телемеханики, строительное управление. Сейчас в здании расположен Межгосударственный авиационный комитет.
Далее по Ордынскому тупику два бывших доходных дома, построенные в период строительного бума рубежа XIXXX вв. За ними виден боковой фасад высококлассного жилого здания.
Это детище уже другой строительной лихорадки той, что охватила Москву на переломе XX и XXI столетий. Далее Ордынский тупик впадает в сквер и завершается. Мы же возвращаемся на Большую Ордынку и продолжаем путешествие по ней.
За Большим Толмачевским переулком вдоль улицы тянется ограда сквера, в глубине которого возвышается огромное административное здание, в XIX в. на этом месте находилась усадьба Ляминых. Этот крепкий купеческий род сегодня не так и известен, как, скажем, Третьяковы, Алексеевы, Бахрушины, Морозовы или Рябушинские. Но он из той же плеяды грандов российского торгово-промышленного мира. Лямины замоскворецкие старожилы. Родоначальник фамилии, Иван Петрович, купец 3-й гильдии, еще во второй половине XVIII в. числился по Большой Садовой слободе, занимавшей тогда почти всю территорию Острова напротив Кремля. Дело отца продолжил сын Артемий Иванович, но лишь внуку, Ивану Артемьевичу (18221894), удалось выдвинуться в первые ряды именитого московского купечества. Начинал он после окончания Московской коммерческой практической академии приказчиком у замоскворецкого купца Ремизова. Затем перешел к Л. Кноппу, потом к известнейшему предпринимателю С. Лепешкину. Молодой, полный энергии сотрудник произвел самое благоприятное впечатление на хозяина, а еще большее на его дочь, Елизавету Семеновну. С нею Иван Артемьевич Лямин вскоре и сочетался законным браком. Первоначально молодые поселились у Лепешкиных на Пятницкой. На Ордынку в Якиманскую часть они перебрались в 1853 г. после рождения сына Семена. Плодами семейного союза стали не только девять детей, но и крупнейшее предпринимательское дело. В приданое за женой Иван Артемьевич получил огромный капитал, а заодно и обширные связи Лепешкиных в купеческом мире и чиновной среде. С этим можно было развернуться во всю ширь таланта. С 1858 г. И.А. Лепешкин уже купец 1-й гильдии. Его капитал в лучшие времена оценивали, быть может с преувеличением, в огромную по тогдашним меркам сумму 18 млн рублей. И.А. Лямин основал в Дмитровском уезде под Москвой огромное текстильное предприятие «Товарищество Покровской мануфактуры». Фабричный поселок впоследствии, уже в советское время, превратился в подмосковный город Яхрому. Склады, производственные и конторские помещения Покровской мануфактуры имелись и в Москве между Ордынкой и Старомонетным переулком. С именем И.А. Лямина связано и становление кредитно-финансовой системы России. Он занимал должность председателя Московской конторы Государственного банка. Именно И.А. Лямин в 1866 г. стал первым его председателем. Должность эту он занимал в течение 27 лет! Современные столичные банкиры вполне могут считать его своим «прадедушкой».