И.А. Лямин был известен и как общественный деятель эпохи «великих реформ» Александра II. Еще в Крымскую войну он активно участвовал в организации народного ополчения. Смолоду Иван Артемьевич слыл человеком гордым и тщеславным, иные называли его выскочкой, возвысившимся благодаря удачной женитьбе. Однако купеческое сообщество, приглядевшись к нему, оценив ум, хватку и безупречную честность, стало охотно избирать его на общественные должности в Коммерческий суд, Биржевой комитет, Совет торговли и мануфактур и т. д. Репутация Лямина высоко стояла и в среде либерального дворянства. Он был близок к славянофилам, финансировал издания И.С. Аксакова. В 1871 г., когда была сформирована новая, наделенная расширенными полномочиями Московская дума, Ивана Артемьевича избрали городским головой. При нем в Москве прошла грандиозная Политехническая выставка 1872 г., положившая начало Политехническому музею, заработала первая линия конки. Вскоре, однако, либеральная «оттепель» сменилась полосой «заморозков». В Первопрестольную «подтянуть московских вольнодумцев» был назначен новый губернатор П.П. Дурново. На первом же приеме в марте 1873 г. он сделал выговор городскому голове за то, что тот явился не в мундире, а во фраке. И.А. Лямин тут же подал в отставку. Впрочем, с общественного поприща он не сошел. К примеру, до конца жизни оставался казначеем Московского управления Красного Креста, где сотрудничал с виднейшими благотворителями, в том числе с великой княгиней Елизаветой Федоровной. В филантропическую деятельность активно включилась и супруга Ивана Артемьевича Елизавета Семеновна. Люди глубоко верующие, они считали, что богатство это не только источник благополучия, но прежде всего ответственность перед Богом, обязанность творить угодные Ему дела. Лямины старались не увольнять рабочих даже в кризисные годы, тратили весомую часть прибылей на социальные цели, оставляя себе сравнительно немного. Иван Артемьевич до конца дней своих оставался церковным старостой храма Николы в Пыжах на Ордынке. Здесь его и отпевали в 1894 г. Могила купца 1-й гильдии, потомственного почетного гражданина, действительного статского советника, кавалера орденов на Даниловском кладбище до наших дней, увы, не сохранилась.
Наследники И.А. Лямина с переменным успехом продолжали его дело. Занимались по традиции текстилем, но пробовали себя и в других сферах, например в нефтедобыче. На даче Ляминых в подмосковной Тарасовке в 1908 г. Б.И. Россинским был построен первый русский планер. В испытаниях участвовал и один из представителей семьи, студент Высшего технического училища. Широкая благотворительность осталась отличительной чертой этого купеческого рода. Свой дом на Ордынке, построенный в 1850-х гг. известным архитектором Д.М. Чичаговым, Лямины пожертвовали городу для устройства приюта для детей и престарелых всех сословий. На средства Елизаветы Семеновны здесь была сооружена домовая церковь во имя Спаса Нерукотворного, освященная в 1903 г. Под нее отвели зал у северной части дома, пристроили алтарь, возвели купол. Приют, носивший имя И.А. Лямина, после революции был упразднен, здание занято под жилье. В 1941 г. немецкая бомба попала в дом. Восстановлению он уже не подлежал.
О Ляминых на сегодняшней Ордынке напоминают и остатки зеленого убранства улицы. Еще недавно оно было роскошным. Ордынские «вековые, пахучие, / Неотцветшие липы» упоминаются у Б. Пастернака. А многие ли знают, что именно Лямины в 1899 г. обсадили ими всю Ордынку. Разросшиеся голландские липы превратили улицу в красивую аллею. Сегодня осталось лишь несколько деревьев.
Ветвистым было и древо рода Ляминых. Он состоял в родстве едва ли не со всей Москвой купеческой с Прохоровыми и Крашенинниковыми, с Шапошниковыми и Ушаковыми Потрясения XX в. обрубили многие ветви. Кто погиб в репрессиях, кто очутился в эмиграции. Так, Иван Лямин на чужбине во Франции явил миру талант композитора, автора духовной музыки. Тем не менее род Ляминых в России не угас. Его потомки и сегодня время от времени собираются в стенах Музея российских предпринимателей, благотворителей и меценатов на Донской улице. Здесь же хранятся ценные материалы по истории семьи.
Бывшее ляминское владение на Большой Ордынке, 24 вновь застроили лишь к 1958 г. Здесь выросло монументальное 12-этажное здание и поныне самое большое на улице. Его возвели по проекту архитекторов П.А. Зиновьева и Л.З. Чериковера на новой красной линии Ордынки, расширение которой предусматривал генплан столицы. Приметный дом с гигантскими на четыре этажа колоннами парадного подъезда, гранитным цоколем, монументальным карнизом и без всяких вывесок несколько лет оставался для окрестных жителей загадкой. Немногие знали, что здесь расположилось Министерство среднего машиностроения СССР. Еще меньше было тех, кто догадывался, чем занималось это таинственное ведомство. А занималось оно освоением ядерной энергии в мирных, а главным образом, в военных целях. С домом на Большой Ордынке, 24 связаны имена выдающихся ученых академиков А. Сахарова, Ю. Харитона, Я. Зельдовича, А. Александрова Здесь и ныне сохраняется мемориальный кабинет руководителя советского атомного проекта И. Курчатова. На фасаде установлена мемориальная доска многолетнему министру среднего машиностроения Е. Славскому.
Сейчас ореол секретности вокруг здания несколько рассеялся. Появилась вывеска «Росатом». В недавние времена у подножия серой громады частенько проходили акции антиядерных и экологических движений. Кто-то даже взбирался на циклопические «имперские» колонны, завешивая их транспарантами. Сейчас территория сквера перед фасадом загорожена высокой решеткой.
В наши дни, когда приоткрываются некоторые страницы истории под грифом «совершенно секретно», становится понятно, что в тихих замоскворецких переулках порой вершились дела, определявшие судьбы человечества. Уже широко известно, что первым московским пристанищем группы И.В. Курчатова, работавшей над созданием отечественного ядерного оружия, было неприметное здание по адресу: Пыжевский переулок, 3. Это по соседству с Росатомом за углом. Здесь в помещении эвакуированного из военной Москвы Всесоюзного института минерального сырья в 1943 г. началось проектирование циклотрона. В Пыжевском были собраны лучшие ученые со всей страны. Вскоре атомному проекту стало здесь тесно, и в конце того же года основные исследования переместились на новую площадку в Покровском-Стрешневе, где ныне Курчатовский институт. Но Замоскворечье все же осталось сердцем ядерной отрасли. В 1950-х здесь были построены здания Минсредмаша на Ордынке и Госкомитета по ядерной энергии в Старомонетном переулке. В атомный проект оказались вовлечены многие организации и предприятия, располагавшиеся на территории нынешнего района Якиманка.
Сейчас ореол секретности вокруг здания несколько рассеялся. Появилась вывеска «Росатом». В недавние времена у подножия серой громады частенько проходили акции антиядерных и экологических движений. Кто-то даже взбирался на циклопические «имперские» колонны, завешивая их транспарантами. Сейчас территория сквера перед фасадом загорожена высокой решеткой.
В наши дни, когда приоткрываются некоторые страницы истории под грифом «совершенно секретно», становится понятно, что в тихих замоскворецких переулках порой вершились дела, определявшие судьбы человечества. Уже широко известно, что первым московским пристанищем группы И.В. Курчатова, работавшей над созданием отечественного ядерного оружия, было неприметное здание по адресу: Пыжевский переулок, 3. Это по соседству с Росатомом за углом. Здесь в помещении эвакуированного из военной Москвы Всесоюзного института минерального сырья в 1943 г. началось проектирование циклотрона. В Пыжевском были собраны лучшие ученые со всей страны. Вскоре атомному проекту стало здесь тесно, и в конце того же года основные исследования переместились на новую площадку в Покровском-Стрешневе, где ныне Курчатовский институт. Но Замоскворечье все же осталось сердцем ядерной отрасли. В 1950-х здесь были построены здания Минсредмаша на Ордынке и Госкомитета по ядерной энергии в Старомонетном переулке. В атомный проект оказались вовлечены многие организации и предприятия, располагавшиеся на территории нынешнего района Якиманка.
Пыжевский переулок
Узкий, чуть изогнутый Пыжевский переулок, протянувшийся на 230 м от Большой Ордынки до Старомонетного, малопримечателен в архитектурном отношении. Его правую сторону составляют невыразительные строения на задах Росатома. Фасады зданий по левую руку также не отличаются изысканностью. Это скромный конструктивизм начала 1930-х гг. и хрущевский минимализм 1950-х гг. Гораздо ярче историческая память переулка.
В XVII в. здесь по обе стороны Ордынки располагалась слобода стрелецкого полка. В 1668 г. в командование им вступил Богдан Клементьевич Пыжов, сменив в этой должности Василия Ивановича Философова. По сведениям историка М.Ю. Романова, полк не только нес гарнизонную службу в Москве, но и участвовал в боевых походах против запорожцев в 1668 и 1674 гг., разинцев в 1670 г. и мятежных заяицких казаков в 1678 г. Это было время расцвета слободы. В 1672 г. стрельцы выстроили на свои средства каменный приходской храм Благовещения «в Богданове полку Пыжова». Как нередко случалось в старой Москве, церковь стали называть по приделу в честь популярного на Руси святого Николы Чудотворца, прибавляя «что в Пыжах». Древний храм и по сей день красуется во всем великолепии на другой стороне Ордынки, уже вне пределов района Якиманка.
В феврале 1682 г. из этих мест донеслись до Кремля первые раскаты грозного стрелецкого восстания, которое разразилось в том же мае. Стрельцы полка Богдана Пыжова подали царю Федору Алексеевичу челобитную на своего полковника. Он будто бы наживался, присваивая львиную долю жалованья подчиненных. Жалобщики были биты кнутом и сосланы. Но и Богдан Пыжов лишился должности и отправился в почетную ссылку воеводой в северный Кайгород. Полк возглавлял Матвей Философов, которого затем сменил Родион Остафьев. В 1698 г. Петр I, опасаясь новых бунтов и крамол, вывел замоскворецких стрельцов подальше от Москвы в Астрахань. Здесь они приняли активное участие в восстании 1706 г. Оно было подавлено, а мятежный полк расформирован.
В бывшей стрелецкой слободе на Ордынке расселились новые жители разных чинов и званий. Так, на рубеже XVIIIXIX вв. здесь на левой стороне переулка располагалась большая усадьба А.Ф. Грибоедова, дяди автора «Горя от ума». (Кстати, в предках этого древнего московского рода был и стрелецкий полковник, тоже прославившийся злоупотреблениями.) Вероятно, и сам Александр Сергеевич Грибоедов бывал в доме родственника. Вплоть до конца XIX в. переулок назывался по крупнейшему дворовладельцу Грибоедовским. По правую его сторону, где сегодня неприступная территория Росатома, во второй половине XIX в. располагалось владение купца И.Е. Гаврилова. У него работал конторщиком и здесь же жил Павел Егорович Чехов, отец писателя, бежавший от кредиторов из Таганрога в Москву. Сам Антон Павлович студентом Московского университета не раз захаживал в Грибоедовский. Если же вспомнить о том, что переулок упомянут в одном из лучших рассказов Бунина «Чистый понедельник», то место это с полным основанием можно назвать литературным.