Казачий переулок, 8
Места эти бывали не только домом «вольных удальцов», но и полями их ратных дел. В Смуту начала XVII в. казаки буквально наводнили Москву. Основная их масса во главе с атаманом И. Заруцким и князем Д. Трубецким вошли в город весной 1611 г. в составе Первого земского ополчения, которое пыталось освободить столицу от польско-литовской оккупации. Бои тогда разгорелись и в Заречье. Когда надежды на быстрый успех развеялись, в русском стане обострился извечный конфликт между казаками и дворянами. Земское ополчение распалось, разбрелось во все стороны. В Москве и вокруг нее остались лишь казаки 20 тысяч под номинальным командованием Трубецкого. Летом 1612 г. к столице из Поволжья подступило Второе ополчение. Его возглавляли К. Минин и Д. Пожарский. Вся русская сила под Москвой достигала 12 тысяч воинов, из которых 4000 составляли казаки. Но сословная неприязнь давала о себе знать даже перед лицом врага. Пожарский поначалу отказался действовать в одних рядах с казаками. Он послал лишь несколько конных сотен в помощь Трубецкому, занимавшему Замоскворечье. Казаки же в свою очередь во время боя 24 августа 1612 г., когда шляхтичи и наемники гетмана литовского Ходкевича стали теснить дворянскую конницу в Остожье, спокойно взирали на это от Крымского двора, приговаривая: «Богати пришли из Ярославля, и сами они отстоятся от гетмана».
Лишь четыре казацких атамана со своими отрядами пришли на помощь ополченцам, приняв участие в успешной контратаке. 26 августа уже самим казакам пришлось выдержать главный удар Ходкевича, нацеленный на Замоскворечье. Они упорно оборонялись на развалинах и пепелищах дворов и в укреплениях-острожках у храмов Климента на Пятницкой и Георгия в Ендове. Однако противник, в рядах которого было и несколько тысяч казаков-запорожцев, сумел пробиться на подступы к Кремлю и едва не соединился с его польско-литовским гарнизоном. В эту трудную минуту в расстроенные казачьи лагеря явился келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын. Воодушевленные его призывом и обещанием щедрой казны, казаки и присоединившиеся к ним москвичи бросились на штурм оставленных позиций. Тогда же Козьма Минин ударил во фланг неприятеля у Крымского двора, Ходкевичу пришлось отступить. У церкви Екатерины Мученицы на Ордынке казаки захватили огромный обоз гетмана.
Лишь четыре казацких атамана со своими отрядами пришли на помощь ополченцам, приняв участие в успешной контратаке. 26 августа уже самим казакам пришлось выдержать главный удар Ходкевича, нацеленный на Замоскворечье. Они упорно оборонялись на развалинах и пепелищах дворов и в укреплениях-острожках у храмов Климента на Пятницкой и Георгия в Ендове. Однако противник, в рядах которого было и несколько тысяч казаков-запорожцев, сумел пробиться на подступы к Кремлю и едва не соединился с его польско-литовским гарнизоном. В эту трудную минуту в расстроенные казачьи лагеря явился келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын. Воодушевленные его призывом и обещанием щедрой казны, казаки и присоединившиеся к ним москвичи бросились на штурм оставленных позиций. Тогда же Козьма Минин ударил во фланг неприятеля у Крымского двора, Ходкевичу пришлось отступить. У церкви Екатерины Мученицы на Ордынке казаки захватили огромный обоз гетмана.
И после освобождения столицы в ноябре 1612 г. казачество продолжало играть важную роль в московских событиях. Веское слово оно сказало при избрании на царство Михаила Романова. Многим тогда казалось, что казаки сделались чуть ли не хозяевами Москвы. Их большая слобода образовалась за Яузскими воротами. Бесшабашное, осознававшее свою силу воинство доставляло немало беспокойства и московским жителям, и властям. Особо буйных и несговорчивых пришлось усмирять оружием. Так, был повешен мятежный атаман Баловень, разбивший свой стан за Москвой-рекой у Донского монастыря. За Серпуховскими воротами посадили на кол знаменитого казачьего предводителя Ивана Заруцкого. Да и впоследствии Замоскворечье видело казни бунташных казаков. На Болоте долго красовались насаженные на пики части тела Стеньки Разина, четвертованного на Красной площади. Рядом сложил в 1676 г. голову под топором палача брат атамана Фрол. Наконец, 10 января 1775 г. там же, на Болоте, свершился кровавый финал мятежной казачьей вольницы был обезглавлен Емельян Пугачев и повешены его сподвижники.
В военном 1812 г. в Замоскворечье активно действовали казачьи отряды. Они последними покидали оставленный армией и жителями город. Перед самым приходом Наполеона казачьи разъезды уничтожили запасы продовольствия, фуража и амуниции на Винно-соляном и Мытном дворах, взорвали артиллерийский склад у Калужских ворот. В оккупированной Москве казаки совершали смелые диверсии: подожгли деревянный Москворецкий мост и хлебные магазины на Балчуге и Болоте. В одном из домов у старых Калужских ворот они перебили неприятельских гусар. Казачьи базы располагались за Донским монастырем. Партизанские действия дезорганизовывали тыл противника, подрывали дух его армии. Казаки и крымские татары генералов В.Д. Иловайского и А.Х. Бенкендорфа были первыми, кто вошел в Москву после отступления Наполеона.
Что же касается переулков, которые сейчас именуются Казачьими, то они обозначены еще на плане города 1739 г. Правда, нынешние названия за ними закрепились только в конце XIX в. До этого 1-й Казачий звался Большим Успенским по приходской церкви Успения Богородицы в Казачьей слободе. Одно время он был Жуковым по местному домовладельцу. 2-й Казачий же являлся тупиком, на старых планах он значится как Тупой переулок. Лишь на исходе XIX в. его сделали сквозным и назвали Малым Успенским, а вскоре и 2-м Казачьим. На последнем дореволюционном плане Москвы давалось двойное наименование переулков: 1-й Казачий (Большой Успенский), 2-й Казачий (Малый Успенский). Полную определенность топонимы приобрели лишь в советское время.
1-й Казачий переулок соединяет Большую Ордынку и Большую Полянку. Его длина 250 м. Левая сторона переулка начинается не лишенным элегантности угловым двухэтажным офисным особняком, построенным в начале XXI в. по проекту архитектора Д.С. Подъяпольского. До этого здесь долгое время был запущенный скверик на месте давно снесенных старинных домов. До угла с Щетининским переулком, в котором мы побываем позднее, тянется ограда жилого здания, принадлежащего Главному управлению по обслуживанию дипломатического корпуса при МИДе. Сам дом в восемь этажей из светлого кирпича типичная постройка 1960-х гг. Далее целый квартал по адресу: 1-й Казачий переулок, 5, 7 и 9/1 занимает комплекс административных зданий. Его строили немецкие компании, и в облике сооружений угадываются традиционные черты северогерманской архитектуры. Наиболее выразительный элемент высокие крутые мансарды. За 2-м Казачьим переулком еще одно административное здание ( 11/2) трехэтажное, холодного официального стиля. Сейчас в нем консульский отдел посольства Узбекистана. Единственный старинный дом на этой стороне переулка тот, что приютился на углу с Большой Полянкой. Но и он, изначально деревянный, недавно был заново сложен из кирпича «с восстановлением исторических форм». Этот одноэтажный с мезонином особнячок значится еще на плане 1822 г. В середине XIX в. усадебкой с небольшим садом владела надворная советница Клара Васильевна Керн. Имеет ли она какое-либо родственное отношение к поэтической музе Пушкина вопрос пока не изученный в москвоведении. Впоследствии дом вошел в состав соседнего обширного владения купцов Рогаткиных-Ежиковых.
В начале правой стороны 1-го Казачьего переулка на углу с Большой Ордынкой еще совсем недавно стоял скромный двухэтажный особняк один из последних могикан деревянной Якиманки XIX в. В первые месяцы 2008 г. его разобрали, чтобы освободить площадку для строительства административного здания с угловой полуротондой. Получилась современная интерпретация московского классицизма, лишенная, однако, обаяния подлинника. По-другому новые времена обошлись с соседним домом 4 бывшим каменным флигелем городской усадьбы XVIIIXIX вв. Несколько лет назад он был встроен в здание гостиницы «Алроса», выдержанное в распространенном сейчас стиле ретро. Классический фасад флигеля при этом тщательно отреставрировали.
Рядом под 6 до недавнего времени стоял и подлинный главный дом усадьбы. Он был деревянным на каменном подклете, с богатой лепниной на фасадах. Подобные небольшие городские усадьбы с выходящими на уличную линию деревянными домами и кирпичными флигелями по его сторонам чрезвычайно характерны для Москвы эпохи классицизма. В 1817 г. владение принадлежало коллежскому асессору Н. Новикову. Позднее хозяевами были мещане Гавриловы. В 1843 г. усадьба в приходе церкви Успения в Казачьей переходит к Рябушинским быстро поднимавшемуся и уже пустившему корни в Якиманской части купеческому роду. С 1910 г. домом владел Владимир Павлович Рябушинский (18731955). Старообрядец-традиционалист по своим духовным основам, он был европейски образованным человеком. В.П. Рябушинский окончил Гейдельбергский университет в Германии и считался крупным финансистом, но больше проявил себя на общественно-политическом поприще. Он был гласным Московской городской думы, стоял у истоков партии октябристов и даже входил в ее центральный комитет. Во время революции 19051917 гг. Рябушинский ратовал за жестокое подавление крестьянских и рабочих волнений. «Убежденный буржуазист», отзывался о нем поэт Валерий Брюсов. Позднее Владимир Павлович отошел от октябризма, исповедовал более либеральные, оппозиционные по отношению к власти взгляды. Он принял участие в основании партии прогрессистов, издавал газету «Утро России». При этом оставался патриотом-великодержавником. Он считал, что «России нужен сейчас здоровый милитаризм». Когда началась Первая мировая война, В.П. Рябушинский на свои средства сформировал автомобильный отряд и отправился с ним добровольцем на фронт, был тяжело ранен, получил офицерский чин и Георгия 4-й степени. Уже в послереволюционной эмиграции он основал культурно-просветительное общество «Икона», сыгравшее определенную роль в ознакомлении Запада с русским искусством. В московском особняке же, в 1-м Казачьем, его хозяин не жил. Он использовал его под благотворительные нужды. В советское время в доме помещалась детская библиотека. В 1990-х гг. изрядно обветшавшее деревянное здание долго пустовало, пока не было наконец разобрано до подклета. Сейчас дом воссоздан в новом долговечном материале и предназначен под офисы. Красивое двухэтажное строение 8 второй флигель старинной усадьбы. После недавней капитальной перестройки ему возвращен облик начала XIX в. В глубине двора притаился бревенчатый домик, своим безыскусно-провинциальным видом невольно вызывающий ностальгические воспоминания старожилов этих мест. Еще 4050 лет назад подобных строений в Замоскворечье было немало, теперь единицы.