Вот влип с этим «жеребцом», пнул он с досады по бамперу неподвижный «КрАЗ». Затем крепко пожал руку приятеля:
Спасибо. Я не сомневался, что именно тебя пришлют на помощь. Ты, как аварийная, пожарная команда.
Я сам напросился, ответил Нестерюк.
Тогда тройная благодарность. Эта махина из меня всю душу вытрясла, пожаловался Чувалов.
Не будем терять время, удостоверившись в серьезности поломки, произнес Александр. Беру тебя на жесткую сцепку, чтобы не болтало на трассе. Так безопаснее.
Конечно, согласился Чувалов. Жестко сцепив автомобили, они сели в кабину исправного «КрАЗа». Александр за баранку и весело подмигнул:
Вперед, Костя! Дорога дальняя.
Выжал ногой педаль сцепления, переключил рычаг скорости и нажал на акселератор. Автомобиль, натужно урча, выехал с обочины на трассу, наматывая на протекторы серую ленту асфальта. Водитель выдерживал скорость в пределах 60-70 километров. Сменяя друг друга за баранкой и скрашивая разговорами и анекдотами монотонность движения, сокращали путь. На ходу подкреплялись провиантом и куревом, припасенным Нестерюком. И без того крупногабаритный «КрАЗ», да еще в сцепке с собратом, требовал повышенного внимания и осторожности на трассе, чтобы, не дай Бог, какой-нибудь легковой автомобиль, следующий с юга, не угодил под колеса. В пору бархатного сезона, московская магистраль была забита иномарками, и автомобилями отечественного производства. До Джанкоя доехали без приключений, и не заезжая в город, свернули на бетонку, идущую вдоль русла Северо-Крымского канала. Здесь транспорта немного поубавилось. Бетонка была в выбоинах и грузовики трясло, словно на испытательном автодроме. Нестерюк и Чувалов люди бывалые, не изнеженные комфортом, стойко переносили неудобства. Их согревала мысль, что значительная часть более, чем тысячекилометрового пути осталась позади и до Керчи чуть больше сотни. У села Владиславовки повернули направо в сторону Феодосии. Вскоре очертания города в лучах заходящего солнца стали проявляться на фоне голубовато-сиреневых гор.
Домой приедем затемно, сообщил Александр, глядя на вцепившегося в баранку Чувалова. Магазины будут закрыты, а надо бы, как полагается, отметить удачное возвращение. Голод не тетка, а харчи у нас кончились.
Александр потряс пустой сумкой цвета хаки.
Конечно, надо отметить, традицию следует блюсти, оживился Костя. Но денег не густо. Если вскладчину, то можно наскрести на бутылку-другую.
У меня тоже кое-что завалялось в карманах, Александр вытянул смятые купюры. Давай свою казну и подсчитаю, чем мы располагаем. В Феодосии скупимся. Что мы, не мужики в самом то деле! Чувалов выгреб из куртки скудную наличность. Нестерюк присоединил к ним свою долю и подсчитал:
Живем, Костя! На две бутылки водки и скромную закусь хватит. Чудесно, охотно отозвался измотанный неудачной командировкой водитель в предвкушении близкого застолья и отдыха.
В Феодосию прибыли, когда солнце спряталось за горную гряду и вечерний, синий полог с вкраплениями ярких звезд опустился на город, расцвеченный гирляндами огней. Они золотыми тропками и бликами отражались на бархате залива.
Остановили «КрАЗы» у ближайшего от трассы продовольственного магазина. Чувалов лихо спрыгнул с подножки на землю. Минут через десять возвратился с наполненной сумкой, улыбкой на исхудавшем лице и блеском в глазах.
Два пузыря, полкило ливерной колбасы, хлеб и еще на пачку сигарет хватило, доложил он, не скрывая радости. Аккуратно положил сумку на сиденье и велел приятелю. Полный вперед, Саня! Душа жаждет.
Моя тоже жаждет, отозвался Нестерюк. Приедем в гараж, машины на якорь и загуляем, дым столбом. Жаль водки мало, по бутылке на брата
Дай я порулю, попросил Костя, сгорая от нетерпения. Быстрее домчим.
Нет, я сам. Лихачество нам ни к чему, отверг его просьбу Александр. Спешка нужна при ловле блох. В нашем деле терять голову опасно. Или в кювет влетим, или ГАИ настроение испортит
Ты прав, согласился Чувалов. Меня иногда южный темперамент подводит.
При выезде из Феодосии на трассе Костя первым в свете фар увидел две женские фигурки у обочины. Одна из девушек подняла руку.
Снимем телок, веселее ехать будет? предложил Чувалов. Кабина у нас, что вагон, места хватит.
Снимем, поддержал его Александр. Только сомневаюсь, что они тебе на грудь бросятся. Вид у тебя, как будто из медвытрезвителя вышел. Похож на лицо кавказской национальности.
Ты прав, согласился Чувалов. Меня иногда южный темперамент подводит.
При выезде из Феодосии на трассе Костя первым в свете фар увидел две женские фигурки у обочины. Одна из девушек подняла руку.
Снимем телок, веселее ехать будет? предложил Чувалов. Кабина у нас, что вагон, места хватит.
Снимем, поддержал его Александр. Только сомневаюсь, что они тебе на грудь бросятся. Вид у тебя, как будто из медвытрезвителя вышел. Похож на лицо кавказской национальности.
Поглядим, потер он ладонью щетину. Плохо ты, Саня, нынешний молодняк знаешь. На московской трассе мне встречались красотки, которые сексом себе на жизнь зарабатывают. Катаются с нашим братом-дальнобойщиком в попутных направлениях. Может и эти из таких? Чего им на трассу выходить и торчать здесь, на ночь глядя. Держу пари девочки наши. Если ошибусь, то с меня бутылка, а ты ошибешься с тебя две.
Ударили по рукам. Нестерюк посочувствовал Косте, на две недели разлученному с женой. Нажал на педаль тормоза, а Чувалов открыл тяжелую дверь и бодро крикнул:
Куда вам, красавицы?! Поехали кататься!
В Ленинское, пожалуйста, отозвалась бойкая из них, что повыше ростом.
Подвезите, промолвила вторая, с надеждой глядя на Костю. Он не ошибся, назвав их красавицами. Девушкам на вид было не более двадцати-двадцати трех. Стройные и обаятельные они притягивали мужские взоры. Чувалов дрогнувшим от неожиданной нежности голосом, пригласил:
Садитесь, девочки, нам по пути.
Помог сначала одной, затем другой забраться в высокую кабину. Они разместились между ним и Александром и «КрАЗ», выстрелив клубами черного дыма, двинулся дальше. Воцарилось молчание, только гул дизеля отгонял дремоту. Чувалов внимательно разглядывал попутчиц. Подметил их внешнее сходство: светлые волосы, утонченные черты лица, голубые глаза, опушенные длинными ресницами, сочные губы. Одеты в легкие платьица, под которыми четко обозначались, еще не испорченные возрастом, линии упругих тел. Ощутив на себе его пристально-оценивающий взгляд, девушки многозначительно переглянулись.
Что мы, как на панихиде? нарушил гнетущее молчание Костя. Надо бы познакомиться.
Он назвал свое имя и представил Нестерюка.
Галя, отозвалась старшая из девушек.
Вера, последовала ее примеру другая, державшаяся на вторых ролях.
Мы сестры, пояснила Галя. Живем в Ленинском с родителями. В Феодосии были на экскурсии в картинной галереи Айвазовского и в музее Грина. Может, знаете?
Не только знаем, но и бывали там. «Девятый вал», «Алые паруса», капитан Грэй и прекрасная Ассоль, смешав живопись с литературой, не без бахвальства заявил Костя.
Потом купались и загорали на пляже, продолжила Галина. Увлеклись и не заметили, как наступил вечер. Отстали от автобуса. Спасибо вам, выручили, а то бы мыкались всю ночь на трассе, как «ночные бабочки».
Для вас, таких симпатичных и молодых, это опасно, посочувствовал Чувалов. А мы, ребята, смирные, но красивых девочек обожаем. Вы замужем?
Нет, сообщила Галина. Еще успеем детишек нарожатьдело нехитрое.
А обручальное кольцо на правой руке? поймал он ее на слове.
Чтобы мужчины не приставали, нашлась она с ответом. Ведь каждый норовит при случае облапать.
Значит, недотроги, сделал вывод Александр и пропел пришедшую на память есенинскую строчку. Только не целованных не трогай, только не горевших не мани От женихов, наверное, нет отбоя?
Перевелись женихи, вздохнула Галина. Одни хлюпики алкоголики, наркоманы и импотенты
Вот так сказанула, не в бровь, а в глаз, обрадовался Чувалов. Мы с Саней, по-вашему, тоже алкоголики? Не надо всех ребят одним аршином мерить.
Он колесом выпятил грудь так, что пуговицы затрещали на замасленной куртке.
Кто знает, только вид у вас она бросила осуждающий взгляд на его небритое лицо.
А-а, это пустяк, стушевался он. Побреюсь и как огурчик стану. Иные женщины в колючих и бородатых мужиках души не чают. Сразу чувствуешь мужчину в колкости усов и могучая пружина.
И прикусил язык, чтобы не озвучить пошлость.
Вы, Вера, почему молчите? спросил Нестерюк у сидящей рядом с ним девушки. Он ощущал ее теплое бедро и это волновало кровь
Сестра права, промолвила она. Измельчали мужчины, не осталось рыцарства и благородства. Одно желание, как в анекдоте выпить и закусить.
В каком анекдоте? встрепенулся Костя. Анекдоты я люблю. Это моя вторая слабость после женщин. Я весь внимание
Хорошо, слушайте, согласилась Вера и, собравшись с мыслями, начала. Японцы, как известно, народ изобретательный, однажды создали прибор в виде монитора, показывающего на экране желание человека после употребления алкоголя. Решили испытать. Присоединили датчики к голове американца и предложили 50 граммов водки. Выпил он и на экране появилось изображение автомобильных гонок, стрельба из оружия. Все ясно сэр. Затем 50 граммов водки употребил француз и на экране появились полуобнаженные женщины, застолье, карты Понятно, о чем думает мусье и какие у него потребности. Налили русскому Ивану 250 граммов спирта в граненый стакан пусть хоть на халяву напьется. Выпил он, крякнул и рукавом занюхал. Экран темный, лишь в центре маленькая, светлая точке ничего не разглядеть. Дали Ивану еще 250. Не моргнув глазом, выпил. Точка на экране увеличилась до светлого пятнышка, но ничего не разобрать. Напили третий стакан. Осушил Иван экран засветился и посередине его появился маленький огурчик. Скромное желание.
Наши мужики выпить мастаки, сквозь смех произнес Чувалов. Рассмешила до слез. Друзьям обязательно расскажу. У нас тоже есть и водка, и закусь. Ребята фартовые, не лыком шиты. Вот приедем в гараж и хряпнем, как полагается. Жаль вас, девочки, рядом не будет, а погуляли бы всласть. За рулем у нас сухой закон, чтобы ни в одном глазу. А после работы гуляй Вася!
Внимая ему, Галина задумалась и вдруг предложила:
Поедем к нам. Мы с сестрой без комплексов, любим погулять. Живем отдельно от родителей во времянке. Заночуете у нас, выпьете, отдохнете, покажите на что способны, а утром в путь. Согласны?