Ну куда же я денусь? Мне совсем не хочется карабкаться по снастям или тянуть какие-то там канаты. А нельзя ли выключить этот свет над головой? Нет, торопливо добавила Джемайма, вовсе не для создания интимной обстановки, честное слово, Тим. Просто он режет глаза, вот и все.
Выключатель с другой стороны. На обратном пути выключу, пообещал он ей. Вернусь скоро, и глазом моргнуть не успеешь, Джем.
Когда он ушел, Джемайма откинулась на спинку скамьи и закрыла глаза. Она прислушивалась к рокоту двигателей, к шуму моря и пению мистера Макангуса. Правда, через пару секунд он умолк, через сомкнутые веки проникало уже меньше света. «Он выключил эту свою дурацкую лампочку, с благодарностью подумала Джемайма, и теперь, бедняжка, улегся на свою койку в целомудренном одиночестве». Она открыла глаза и посмотрела на мутное пятно света, льющегося с верхней палубы.
В следующую секунду и оно погасло.
«Тим возвращается, подумала Джемайма. Быстро же он».
Теперь она оказалась в полной темноте. Слабый бриз шевелил волосы. Шагов она не слышала, но чувствовала кто-то приближается к ней сзади.
Тим? спросила Джемайма.
На плечи легли руки. Она тихо вскрикнула:
Ой, не надо! Ты меня напугал.
Руки скользнули к шее, и она почувствовала, как сильные пальцы ухватились за жемчужное ожерелье, стали скручивать его, пытаться порвать. Джемайма ухватилась за эти руки и поняла: это не Тим!
Нет! закричала она. Нет! Тим!
Послышался топот торопливо удаляющихся шагов. Джемайма вскочила со скамьи и бросилась бежать по темному проходу под верхней палубой. И угодила прямо кому-то в объятия.
Все в порядке, сказал Аллейн. Все хорошо.
А через несколько секунд появился и Тим Мэйкпис.
Аллейн сжимал Джемайму в объятиях. Она дрожала, бормотала что-то невнятное, приникала к нему, как насмерть перепуганный ребенок.
Какого черта начал Тим, но Аллейн остановил его:
Это вы выключили свет на верхней палубе?
Какого черта начал Тим, но Аллейн остановил его:
Это вы выключили свет на верхней палубе?
Нет. Джем, дорогая
Кого-нибудь встретили по пути?
Нет. Джем!..
Ладно. Держите ее. Она сама все расскажет, когда немного придет в себя.
Аллейн расцепил руки.
Теперь волноваться не о чем, сказал он. И врач здесь, пришелся как нельзя более кстати.
Аллейн передал Джемайму на попечение Тима и бросился бежать по палубе.
Он включил свет на верхней палубе и обежал ее по периметру. Заглядывал в каждый коридор и проход, укромный уголок, смотрел за кнехтами, за грудами складных стульев. И, продолжая эту охоту, понимал: он опоздал. Ничего и никого не было видно, кроме причудливых черных теней, что залегают на палубах кораблей в ночное время. Под предлогом, что он где-то обронил свою записную книжку с паспортом и кредитками, Аллейн по очереди постучался в каюту каждого из мужчин, в том числе и мистера Кадди. Дейл, все еще одетый, сидел у себя в гостиной. Все остальные были в пижамах и раздражены каждый до определенной степени. Аллейн вкратце рассказал отцу Джордану о том, что случилось, и они договорились вместе с Тимом пойти к капитану.
Затем он вернулся к скамье, на которой сидела Джемайма. Жемчужины раскатились по палубе, несколько штук лежали на сиденье рядом. Инспектор собрал их все и подумал, что теперь уже нечего больше искать. Но ошибся. Заглянул за спинку скамьи и обнаружил какой-то бесцветный и смятый крохотный обрывок. Поднес его к свету и сразу же понял, что это такое. То был крохотный фрагмент цветочного лепестка.
И от него до сих пор, хоть и совсем слабо, пахло гиацинтом.
Глава 9
Четверг четырнадцатого
Итак, начал Аллейн, глядя на капитана Баннермана сверху вниз, теперь вы верите, что наш убийца на борту? Верите или нет?
Уже произнося эти слова, он увидел, что спорить и доказывать что-либо просто бесполезно. Перед ним сидел пожилой усталый человек, раздавленный осознанием того, что недооценил ситуацию, но упрямо не желающий в том признаться.
Черта с два я поверю, буркнул капитан Баннерман.
А вот я просто ушам своим не верю!
Капитан допил виски и с грохотом поставил стакан на стол. Перевел взгляд с Аллейна на Джордана и обратно, затем оттер губы тыльной стороной ладони и сказал:
Вы вбили эту дурацкую идею себе в головы и теперь раздуваете шум из-за каждого пустяка, приплетаете его все туда же. Что именно произошло? Наша малютка мисс Джемайма сидела одна на скамье на палубе. Какой-то парень подошел сзади и положил ей руки на плечи. Ну, короче, заигрывал с ней. И что в этом такого сверхъестественного? Нет, ей-богу, я бы не стал винить Он весь раздулся, а лицо приобрело красновато-кирпичный оттенок. И продолжил: Из-за всех ваших россказней малышка вбила себе в голову мысль об этих идиотских убийствах. Что вполне естественно, я бы сказал, особенно с учетом того, что эти разговоры не прекращаются. Ну и, понятное дело, она перепугалась. Вскакивает, кричит, бросается бежать. Что опять же вполне естественно. А вы врываетесь ко мне и хотите доказать, что она была на волосок от смерти. Нет, со мной такие штуки не проходят! Хотя бы один человек на корабле должен обладать здравым смыслом. И, клянусь всеми святыми, этот человек я! Капитан!
Тут вмешался отец Джордан:
Но послушайте, это ведь не единичный случай. Из этих инцидентов можно выстроить целую цепочку, как только что дал нам понять Аллейн. Обрывок посадочного талона в руке убитой на причале девушки. Затем эта странная история с куклой. Тот факт, что на борту слышали пение. Таинственный незнакомец, подглядывающий в иллюминатор к мисс Кармишель. И вот теперь это. Кто, скажите, из пассажиров рискнет, зная, что эти преступления не выходят у нас из головы, сыграть с ней такую злую шутку?
Кто из этих людей чуть не убил ее? Скажите на милость!
Тим сидел, обхватив голову руками. Потом поднял глаза и сказал:
Даже если вы считаете, сэр, что в этом нет ничего особенного, кому повредит, если мы предпримем все возможные меры предосторожности?..
А чем еще вы здесь занимаетесь, черт побери, кроме как предпринимаете эти самые меры предосторожности? Разве только что сами не говорили об этом? Разве я, когда вы меня попросили, капитан ткнул толстым пальцем в Аллейна, я не разрешил устроить эту дурацкую вечеринку для выяснения алиби? Разве не я распорядился выяснить для вас, что происходило на пристани в день отплытия, хотя вся команда считала их капитан просто тронулся умом? Разве не я сообщил в компанию, что у нас на борту имеется нежелательный элемент, чего на самом деле нет и не было, разве не я отдал приказ дамам запирать двери в каюты? Что еще я, черт побери, мог сделать? А ну, отвечайте!
Аллейн заметил спокойно:
Могли кое-что сделать и не допустить, чтобы кто-то шлялся по ночам по безлюдным палубам, переодетый в испанское платье.
Я уже говорил вам. Не имею права вмешиваться и нарушать права пассажиров у себя на борту.
Позвольте внести одно неофициальное предложение?
Нет.
Может, стоит раскрыть все карты? Может, вы объясните пассажирам, кто я такой и для чего здесь? Нет, это вовсе не означает, что кого-то из них немедленно арестуют, добавил Аллейн. Но ввиду угрозы, которая, как я считаю, нависла над этим кораблем, я готов признать свое поражение. Так вы сделаете это?
Нет.
Вы отдаете себе отчет в том, что завтра ночью этот человек, согласно мнению экспертов, может совершить новое преступление?
Его на борту моего судна нет.
А ведь мисс Кармишель, вставил отец Джордан, непременно расскажет о своих страхах другим дамам.
Нет, сказал Тим.
Почему нет?
Нет, вмешался Аллейн. Она ничего не скажет. Я с ней говорил. И она согласилась, что это может вызвать панику. Она очень храбрая девочка.
У нее был шок, сердито заметил капитану Тим. И это может привести к самым печальным последствиям. И я не могу позволить
Вот что, доктор Мэйкпис. Может, вспомните, что вы подписали контракт с компанией и являетесь членом моей команды?
Разумеется помню, сэр.
Капитан с негодованием смотрел на него какое-то время, а потом заорал, как бешеный:
Черт возьми! Тогда как вы объясните пассажирам, что завтра она весь день пролежит в постели и на следующий день тоже, а? Страдая от этого вашего шока? Ладно. В таком случае пусть не путается под ногами. Где она сейчас?
Я дал ей нембутал. Она уснула. Дверь в каюту заперта, ключи у меня.
Что ж, вот и пусть там остается. Стюард будет носить ей еду. Если, конечно, вы не считаете его сексуальным маньяком, произнес капитан с сердитым смешком.
Не в том смысле, что вы имеете в виду, возразил Аллейн.
Ну все, хватит!
А где, устало спросил отец Джордан, миссис Диллингтон-Блик?
В постели, выпалил капитан и тотчас добавил: Вместе со мной выходила от Дейла. Я проводил ее до двери в каюту.
И все они запирают двери, не так ли?
Она заперла, мрачно ответил капитан.
Отец Джордан поднялся.
Прошу прощения, но уже очень поздно. Первый час ночи.
Да, кивнул Аллейн и тоже поднялся. Вот и настало четырнадцатое февраля. Доброй вам ночи, капитан Баннерман.
Выйдя, он коротко переговорил с отцом Джорданом и Тимом. Последний был просто в ярости.
Проклятый старикан! воскликнул он. Нет, вы когда-нибудь видели такого упрямого старого осла?
Будет вам, успокойтесь, посоветовал Аллейн. Мы с вами станем придерживаться прежнего плана. И кстати, предложение продержать мисс Кармишель в постели хотя бы сутки не лишено здравого смысла.
Тим надменно сказал, что подумает об этом. Отец Джордан поинтересовался, что же делать с остальными женщинами. Стоит ли рассказывать им о неприятном происшествии с Джемаймой? Ведь тогда, возможно, дамы остерегутся бродить по ночам без сопровождения.
Мы уже сделали это, ответил Аллейн. Впрочем, погодите. Что если дама выберет не тот эскорт?
Удивительное дело, отозвался после паузы отец Джордан, но я все время забываю, что этим эскортом может быть один из нас. Почти поверил в легенду об ужасном палубном матросе.
Было бы неплохо, если бы вы предложили сыграть вчетвером в бридж или канасту. Миссис Диллингтон-Блик, если не ошибаюсь, любит обе эти игры. Пригласите заодно миссис Кадди и мисс Эббот. А если Дейл и другие мужчины не против поиграть, можно заполнить два стола на четверых каждый. Мэйкпис будет присматривать за мисс Кармишель.
А вы чем займетесь? спросил Тим.