Я тут побеседовал с Монти, сказал он. У тебя найдется для него экземпляр?
Тимми, как я тебе благодарен! Ну, конечно, найдется.
Здесь?
Да. У Мэри есть один. Она обещала отнести потом в мою старую комнату наверху.
У Мэри? Но почему?
Я всегда показываю ей свои новые пьесы.
Гэнтри тихо ахнул, потом долго смотрел на него и сказал:
Думаю, пора поговорить откровенно. Ведь Мэри наверняка подумает, что ты писал главную роль для нее, так?
Ричард замялся.
Но я я вовсе не намеревался
Даю понять тебе сразу, Дики: у меня и в мыслях не было задействовать Мэри в главной роли в этой постановке. И я не собирался в беседе с руководством предлагать Мэри в этом качестве. В данном случае постановка потерпит полный провал. Тебе ясно?
Вполне, ответил Ричард.
Более того, продолжил Гэнтри, я считаю себя твоим другом. И было бы просто нечестно с моей стороны умолчать о том, что тебе, Дики, давно пришла пора освободиться от этого поводка. Благодарю, я предпочитаю виски с водой.
Совершенно потрясенный Ричард отошел за виски. Пока он пробирался обратно к Гэнтри, в уши влетали обрывки разговоров на коктейльных вечеринках всегда стоял гул голосов. И еще он заметил, что Гэнтри, который был на несколько дюймов выше остальных, стоит и смотрит поверх голов на входную дверь. Несколько человек обернулись, проследили за направлением его взгляда. И тут над морем затылков и плеч Ричард вдруг увидел, как входят Аннелида и Октавиус.
Ему не понадобилось много времени, чтобы понять: первой реакцией стала благодарность Аннелиде за то, что она есть на этом свете, да вдобавок пришла и просто поразила его в самое сердце своей красотой.
Он слышал, как Таймон Гэнтри сказал:
Ты только посмотри, Монти! Монтагю Марчант приблизился к ним.
Да я смотрю, пробормотал он. Еще как смотрю.
И действительно, вся эта троица так пристально уставилась на Аннелиду, что не один из них не заметил, как увяла улыбка на лице мисс Беллами. Впрочем, недюжинной силой воли она почти тотчас же вернула ее на место.
Да я смотрю, пробормотал он. Еще как смотрю.
И действительно, вся эта троица так пристально уставилась на Аннелиду, что не один из них не заметил, как увяла улыбка на лице мисс Беллами. Впрочем, недюжинной силой воли она почти тотчас же вернула ее на место.
Аннелида пожала руку хозяйке, ожидая, видимо, после встречи в лавке более сердечного приема, но услышала лишь ее голос:
Спасибо, что пришли. И стала созерцательницей знаменитой треугольной улыбочки. Октавиус двигался следом, и она подошла к Чарльзу. И тут столкнулась лицом к лицу с Ричардом, который поспешно подошел с другого конца залы к ней навстречу.
Ну, что скажешь? спросил Таймон Гэнтри.
Ну протянул Марчант. Что это за птичка?
Она актриса.
Хорошая?
Отвечу на этот вопрос несколько позже, сказал Гэнтри.
Что-то уже замыслил?
Да.
Но что именно, ради Бога?
Терпение, мой друг, терпение.
Знаешь, Тимми, я порой удивляюсь, зачем мы только с тобой связались.
А что тут удивительного? Вы связались со мной, дорогой мой мальчик, потому что именно от меня зависит престиж театра и его управления.
Ну, это как посмотреть.
Но ведь так оно и есть, верно?
Просто тошнит от твоего постыдного самомнения.
Сделай мне одолжение, побудь немного здесь.
И он направился к группе из трех человек, которая медленно пробиралась сквозь толпу в зале.
А Марчант по-прежнему не сводил глаз с Аннелиды.
Когда Ричард подошел к Аннелиде и взял ее за руку, то он вдруг, к своему удивлению, обнаружил, что просто не в силах произнести хотя бы несколько слов из тех, на которые он последние лет десять был так щедр при встречах с хорошенькими девушками на вечеринках. При других обстоятельствах он бы нежно поцеловал ее в щечку, сказал, что выглядит она просто потрясающе, а затем подхватил бы под локоток и стал расхаживать среди других гостей. Если бы Аннелида была записной светской львицей, Ричард бы придумал, как провести больше времени в ее компании, и, возможно, они поужинали где-нибудь вместе после вечеринки. Как пройдет вечер дальше, зависело от множества обстоятельств, но ни одно из них как-то не сочеталось с Аннелидой. И Ричард вдруг забыл, что старше ее на целых девять лет, и почувствовал себя девятнадцатилетним юнцом.
А Октавиус меж тем встретил друга. То был семейный врач мисс Беллами, доктор Харкнесс, которого Октавиус знал еще со времен Оксфорда. Они обрадовались друг другу и пустились в веселые воспоминания, и Ричард принес Аннелиде бокал сухого мартини и повел знакомиться с Пинки и Берти, которые на этой вечеринке предпочитали держаться вместе.
Берти тут же выпалил:
Я вас поздравляю. Только поклянитесь мне, дайте слово чести, что всегда будете носить только белое, и всегда, да, подчеркиваю, всегда надевать эту прелестную шляпку! Отныне и во веки веков!
Вы не обижайтесь на Берти, добродушно заметила Пинки. Это у него манера такая. И это самый потрясающий комплимент, который только можно от него услышать!
Буду иметь в виду, откликнулась Аннелида. Как-то странно ведут себя эти двое, подумала она. То и дело заглядывают ей через плечо. Точно некто, там, за ее спиной, постоянно притягивает их внимание. Они делали это так часто, что она не удержалась от искушения, проследила за направлением их взглядов. Выяснилось: они то и дело посматривали на мисс Беллами. Она отошла в глубину помещения и стояла в окружении шумной группы друзей. И болтала, не умолкая. Но тут, к своему смущению, Аннелида вдруг заметила, что мисс Беллами просто не спускает с нее глаз, смотрит холодно и с плохо скрываемым любопытством. И это, как ей показалось, не случайно. Мисс Беллами неотрывно наблюдала за ней, и это приводило в замешательство. Аннелида поспешила отвернуться, и тут же наткнулась на еще одну пару глаз на нее неотрывно глядел Таймон Гэнтри. А так же стоявший поблизости Монтагю Марчант, и взгляд у него был пристальный и оценивающий. Странная инверсия ее дурацких дневных мечтаний, и она нашла ее обескураживающей. Аннелида подумала: «Вот уж действительно стала центром внимания. Да еще какого!»
Впрочем, Ричард был рядом с ней; и хотя не смотрел на нее вовсе, а лишь слегка касался ее руки, это почему-то успокаивало. Пинки и Берти продолжали трещать, как сороки, явно симпатизируя Аннелиде, однако это не помогало снять нервное напряжение, скорее напротив.
И тут Ричард сказал:
Хочу познакомить вас, Аннелида, с еще одним человеком. И она увидела перед собой кирпично-красное лицо старого солдата с удивленными голубыми глазами. Полковник Уорендер, представил его Ричард.
После нескольких неловких заходов Уорендер все же начал беседу:
Сегодня столько шума из-за всех этих вещей, не правда ли? До крайностей пока не дошло, но непременно скоро дойдет. Так вы выступаете на сцене, верно?
Только начала.
Превосходно! Что скажете о пьесах Дики?
Аннелида еще не слышала, чтобы Ричарда называли Дики, и никак не ожидала, что ей зададут такой вопрос.
Ну, они невероятно успешны.
О! воскликнул полковник. Успешны! Ужасно успешны! И знаете, они мне нравятся, да. Ведь я представляю собой типичную публику, всегда хочу посмотреть что-нибудь веселенькое и занимательное. И чтобы была хорошая роль для Мэри. Нет, упаси боже, ни в коем случае не интеллектуальную драму. Вопрос только в одном: доволен ли он сам? Вы как думаете? Напрасно расходует свой дар или нет? Так что?
Аннелида растерялась и не сообразила сразу, что на это ответить. Интересно, близко ли знаком этот старый вояка с Ричардом, или все друзья Ричарда при первом же знакомстве принимаются анализировать его произведения и столь бесцеремонно вторгаться в жизнь совершенно посторонних людей? И знает ли этот Уорендер о «Земледелии на небесах»?
И снова у нее возникло неприятное ощущение, что за ней пристально наблюдают.
Аннелида ответила:
Надеюсь, в самое ближайшее время он представит нашему вниманию серьезную пьесу. И пока не сделает этого, доволен не будет, так мне кажется.
Ага! воскликнул Уорендер с таким видом, точно она сделала какое-то сверхъестественное по значимости заявление. Ну вот вам, пожалуйста! Боже милостивый! Так подвигнете его на это. Договорились?
Я? удивленно воскликнула Аннелида. И собралась было возразить, сказать, что не вправе «подвигать» Ричарда на что-либо, но тут вдруг подумала: Уорендер может счесть такой отказ проявлением жеманства.
А разве он нуждается в подстегивании? спросила она.
Ну, конечно же, боже ты мой! ответил Уорендер. И в этом случае, и в том, другом. Ну, да вы сами все прекрасно знаете.
Аннелида напомнила себе, что выпила всего лишь полбокала сухого мартини, а потому вряд ли находится под воздействием алкоголя. Да и полковник Уорендер тоже едва ли. И вообще то же самое можно было сказать и о мисс Беллами, Чарльзе Темплтоне, мисс Кейт Кавендиш и мистере Берти Сарацине. А также о мистере Таймоне Гэнтри, которому вдруг представил ее Ричард.
Вот, познакомься, Тимми, сказал Ричард. Это Аннелида Ли.
Перед Аннелидой стоял человек-легенда.
Добрый вечер, произнес он голосом, которому так часто подражали. Нам с вами есть что обсудить? А, знаю что. Сейчас вы точно скажете мне, почему делаете столь характерный жест в последнем монологе, ну, словно «что-то бросаете назад, через плечо». И еще хотелось бы знать, это ваша выдумка или жест придумал постановщик?
А что в нем плохого? спросила Аннелида. И изобразила столь характерную для ее профессии позу задумчивости. В горле пересохло, глаза смотрели в одну точку, и еще она прикусила пальчик перчатки передними зубами. Вы же меня на сцене не видели! спохватилась она.
Нет, видел. Вместе с Дики Дейкерсом.
О господи! прошептала Аннелида. В обычных обстоятельствах они избегала этого восклицания.
Смотрите. Вы расплескали свой напиток. Здесь шумно, как на скотном дворе. Может, попробуем избавиться от этой какофонии, найдем более укромное местечко? Вроде бы в оранжерее сейчас никого.
Аннелида поспешила избавиться от напитка, одним махом опустошила бокал.
Пошли, сказал Гэнтри. Взял ее под руку и повел к дверям в оранжерею. Ричард словно растворился в мгновение ока. Октавиуса она тоже потеряла из вида.
Добрый вечер, Банни. Добрый вечер, мой дорогой Пол. Добрый вечер, Тони, с видом всезнайки здоровался и раскланивался Гэнтри. И на его приветствия отвечали знаменитости, улыбались, вскидывали руку, самые известные лица проплывали мимо. И вот они оказались в оранжерее, где властвовал запах фрезий он до конца жизни будет напоминать Аннелиде об этом событии.
Ну вот, сказал Гэнтри и отпустил ее, легонько шлепнув по спине. Мы и пришли.
Ну вот, сказал Гэнтри и отпустил ее, легонько шлепнув по спине. Мы и пришли.
Но Ричард не говорил мне. Никто не говорил, что вы были у нас в театре.
Так ведь никто и не знал, дорогая. Мы вошли, когда первый акт уже начался, и вышли перед тем, как опустился занавес. Я счел, что так будет лучше.
Она смутно припоминала, что частью легенды было такое вот странное поведение.
И с чего вы так всполошились? спросил Гэнтри. Разве стыдитесь этого вашего представления?
Нет, вполне искренне ответила Аннелида. И тут же торопливо добавила: Но знаю, там есть совершенно провальные места.