Но Мэри моя жена, все еще была там. Все еще была там! Сияла улыбкой. У всех на виду И я не могу понять Чарльз снова тяжело осел в кресле. Не обращайте внимания, пробормотал он. Продолжайте.
Тут заговорил Уорендер:
Кажется, Брауни и его племянница говорили с Сарацином и мисс Кавендиш. А когда я вошел в холл они как раз прощались с мистером Гэнтри.
Понимаю. Ну а может, кто-то еще вышел с ними попрощаться? В холл?..
Настала долгая пауза. Уорендер выглядел так, словно кто-то оглушил его ударом по затылку. Вытаращил глаза и обернулся к Чарльзу, который, вцепившись пальцами в подлокотники кресла, всем телом подался вперед.
Господи боже! пробормотал Уорендер. Где он? Что с ним стало? Где Ричард?!
За долгие годы работы Аллейн научился проводить различия между естественными и симулируемыми реакциями в поведении человека. В этом плане он был куда опытнее многих своих коллег помогал еще и врожденный инстинкт, которому он доверял безоговорочно. Инстинкт крайне редко подводил его. И вот теперь он видел, что Чарльз Темплтон просто потрясен своей забывчивостью, а вот реакцию Уорендера определить трудно. И у Аллейна закралось подозрение, что скрытность Уорендера продиктована какими-то весьма вескими и значимыми причинами.
Теперь уже Уорендер принялся объяснять:
Простите, только сейчас вспомнил. Как все же странно устроена человеческая память. Мы говорили о Ричарде Дейкерсе.
Драматурге?
Да, именно. Он возможно, вы этого не знали, но он Тут Уорендер потупился и стал разглядывать носки своих ботинок. Он воспитанник моего кузена, долгое время находился под опекой Темплтонов.
Впервые за все то время, что Аллейн находился в кабинете, Чарльз Темплтон поднял глаза на Уорендера.
А он знает о несчастье?
Нет, ответил Уорендер. Он еще не мог узнать. И это будет для него настоящим шоком.
Аллейн начал расспрашивать о Ричарде Дейкерсе и вскоре понял, что эти двое говорят о нем крайне неохотно. Когда его видели в последний раз? Чарльз припомнил, что он вроде бы тоже находился в оранжерее. Пришлось надавить на Уорендера, и тот признался, что Ричард затем находился в холле с Брауни и его племянницей и ушел вместе с ними. Странно, подумал Аллейн, ведь праздник близился к кульминационному моменту, а тут пятеро самых близких мисс Беллами людей вдруг повернулись к ней спиной и вышли, чтобы попрощаться с двумя гостями, которых ее муж назвал малознакомыми. Это о многом говорило.
Уорендер покосился на Чарльза и сказал:
Дело в том, что эти двое друзья Ричарда Дейкерса. Это он их пригласил. Ну и естественно, вышел попрощаться и проводить.
Ну а проводив, вернулся и как раз успел к выносу торта и поздравительным речам?
Э-э, ну замялся Уорендер. Не совсем.
Нет?
Нет. Вы, наверное, скажете, поступил необдуманно? Но мне кажется, он просто увлекся. Он вышел за ними следом а живут они рядом, в соседнем доме.
А это случайно не Октавиус Брауни из «Пегаса»?
Вообще-то да, подтвердил Уорендер и удивленно глянул на инспектора.
И мистер Дейкерс вышел вместе с ними?
После них.
Но вы считаете, позже к ним присоединился?
Да, деревянным голосом произнес Уорендер.
И, возможно, до сих пор находится с ними?
Уорендер не ответил.
Так получается, он сознательно пропустил церемонию? спросил Аллейн.
Уорендер пробормотал несколько отрывистых и нечленораздельных фраз.
Если бы он был здесь, сказал Аллейну Чарльз, ему бы напомнили.
Я, пожалуй, пойду, заявил Уорендер и направился к двери.
Задержитесь на минутку, будьте так добры, попросил Аллейн.
А в чем дело?
Может, он все еще там, давайте посмотрим? Это избавило бы от лишних хлопот. Я могу воспользоваться телефоном?
Они не успели ответить, как Аллейн сел за телефон и начал накручивать диск.
Я очень хорошо знаком с Октавиусом, вежливо пояснил он. Прекраснейший, просто потрясающий человек, верно?
Уорендер глянул на него с отвращением.
Если мальчик действительно там, заметил он, я бы предпочел сам лично поговорить с ним.
Ну, конечно! с готовностью согласился Аллейн. Ага, ну вот, пожалуйста, он перестал накручивать диск, и они услышали голос на том конце линии.
Алло? произнес Аллейн. Не у вас ли случайно находится мистер Ричард Дейкерс?
Нет, ответил голос. Сожалею, но он уже ушел.
Вон оно как. И давно ли?
Голос пробормотал что-то нечленораздельное.
Ясно. Огромное вам спасибо. Извините за беспокойство.
Аллейн повесил трубку.
Ричард пробыл у них совсем недолго, сказал он. Должно быть, ушел еще до того, как все это случилось. Они считают, что Ричард отправился прямо домой.
Аллейн повесил трубку.
Ричард пробыл у них совсем недолго, сказал он. Должно быть, ушел еще до того, как все это случилось. Они считают, что Ричард отправился прямо домой.
От его внимания не укрылось, что Уорендер и Темплтон по-прежнему избегают смотреть не только друг на друга, но и на него. И заметил как бы между прочим:
А вам не кажется это несколько странным? Что мистер Дейкерс непременно должен был выслушать поздравительные речи в честь дня рождения, но не сделал этого?
Очевидно, каждый ждал, что ответит другой. Через некоторое время Уорендер отрывисто предположил:
Может, любовные шашни?
Думаете, причина в этом?
Что бы я там ни думал, сердито заметил Уорендер, вряд ли это имеет какое-то отношение к трагедии. Да с какой стати, господи боже ты мой?
Уверяю вас, посмешил заметить Аллейн, ни за что бы не стал затрагивать столь деликатные темы, если бы не крайняя необходимость.
Спорный вопрос, пробормотал Уорендер.
Да, вопрос спорный, и мое мнение может оказаться ошибочным.
Аллейн видел, что Уорендер находится уже почти на грани нервного срыва и что сдерживает его лишь присутствие Чарльза Темплтона.
Скорее всего, нельзя со всей определенностью утверждать, что мистер Дейкерс домой не вернулся, продолжил меж тем Аллейн. Ведь на празднике было так много народа. Разве не мог он проскользнуть в дом незамеченным или выйти из него снова с какой-то вполне объяснимой целью? Кстати, слуги могли заметить. Если вы не возражаете
Уорендер тотчас ухватился за эту идею.
Ну, разумеется! И я подойду вместе с вами. И через секунду добавил: Ты не против, Чарльз?
Тут с неожиданной горячностью Чарльз ответил:
Делай что хочешь. Если он вернулся, видеть его не желаю. Я Он провел дрожащей рукой по лицу. Прошу прощенья, сказал он, обращаясь к Аллейну. Просто это для меня уж слишком.
Мы оставим вас в покое, тут же пообещал Аллейн. Может, хотите, чтобы сюда пригласили доктора Харкнесса?
Нет, нет, нет. Хочу побыть один. Вот и все.
Ну, разумеется.
Они вышли. В холле ни души, если не считать констебля, который, стараясь держаться как можно незаметнее, тихо дежурил в углу.
Прошу прощенья, сказал Аллейн, я на секунду. Он подошел к констеблю и шепотом спросил: Кто-нибудь входил?
Никак нет, сэр.
Прессу не пускать, а все остальные пусть входят, но выходить им не позволяйте. Записывайте имена и объясняйте всё тем, что где-то поблизости произошел инцидент, и полиция проводит рутинную проверку.
Понял вас, сэр.
Аллейн вернулся к Уорендеру.
Здесь никто не входил, сообщил он. Где можно спокойно поговорить?
Уорендер взглянул на него.
Ну, не здесь же. Он провел инспектора в пустующую гостиную, где уже навели порядок, но где пахло как в цветочном магазине, после того как Берти Сарацин бросил здесь все изготовленные им гирлянды, и еще немного тянуло сигаретным дымом и спиртным. Двери в обеденный зал были распахнуты настежь, а дальше, за стеклянной перегородкой оранжереи был виден доктор Харкнесс, мирно похрапывающий в полотняном кресле под присмотром инспектора Фокса. Увидев их, Фокс вышел и затворил за собой стеклянную дверь.
Доктор вырубился, сообщил он, но разбудить можно. Думаю, лучше оставить его здесь, пока не понадобится.
Уорендер обернулся к Аллейну.
Послушайте! воскликнул он. Ради чего все это? Вы что же, хотите выяснить, имело ли место тут он запнулся немного, какой-то подвох или мошенничество?
Вряд ли это можно расценивать как несчастный случай.
Почему нет? Это же ясно, как божий день!
Наша работа, терпеливо принялся объяснять Аллен, заключается в сборе всей доступной информации, после чего ее представят на рассмотрение коронера. На данный момент никаких выводов мы еще не делаем. Идемте же, сэр, позвал он Уорендера, который упрямо застыл на месте. Уверен, вы, как солдат, сможете сразу оценить позицию. Мы занимаемся вполне рутинной процедурой. И потом, если уж быть честным до конца, множество самоубийств, а также убийств зачастую маскируются под несчастный случай.
Все эти ваши предположения просто чудовищны.
И мы надеемся в самом скором времени выяснить, так это или нет.
Но бог мой, с чего вдруг у вас вообще возникло такое предположение? Уорендер умолк и удрученно покачал головой.
Но бог мой, с чего вдруг у вас вообще возникло такое предположение? Уорендер умолк и удрученно покачал головой.
Какое именно предположение?
Ну, что это могло быть самоубийством или даже убийством.
О да, кивнул Аллейн. Вполне могло. Очень даже могло.
Но с чего вы взяли? Какие доказательства
Боюсь, я не вправе обсуждать с вами детали.
Это еще почему, черт побери?
Господи боже ты мой! воскликнул Аллейн. Ну, вы подумайте сами! Допустим, это было убийство. И, насколько мне известно, его мог совершить кто угодно, в том числе и вы. А потому вы никак не можете рассчитывать, что я сделаю вам подарок, раскрою все карты полиции, все улики, которые имеются у нее против вас.
Думаю, вы совсем с ума сошли, с негодованием заметил полковник Уорендер.
Сошел или нет, но свою работу выполнять должен. И мы с Фоксом намерены поговорить со всеми этими несчастными, которых здесь удерживаем. Может, вы вернетесь к мистеру Темплтону, сэр?
О нет, только не это! воскликнул полковник, и в его голосе прозвучало такое отчаяние, что Аллейн сразу насторожился.
Почему нет? холодно спросил он. Вы что, поссорились с ним?
Нет!
В таком случае, боюсь, выбор у вас невелик. Или идете к нему, или остаетесь со мной.
Я Черт побери! Ладно, остаюсь с вами.
Хорошо. Тогда идемте.
Похоже, Берти, Пинки и Таймон Гэнтри не сдвинулись с места с тех пор, когда они видели их в последний раз. Берти спал в кресле и походил на разряженную куклу. Пинки плакала. Теперь уже Гэнтри читал «Какая жалость, что она шлюха». Увидев вошедших, он отложил пьесу в сторону и встал.