Работать с Флоренс оказалось непросто. Она насупилась, замкнулась в себе, и каждое слово приходилось вытягивать чуть ли не клещами. Как выяснилось, после ленча мисс Беллами прилегла отдохнуть. В половине пятого к ней вошла Флоренс. Мисс Беллами была «такой же, как всегда».
А вы не заметили, может, что-то расстроило ее на протяжении дня?
Да ничего, после очередной долгой паузы пробормотала Флоренс. Ничего такого особенного.
Я потому спрашиваю, пояснил Аллейн, что в ванной стоял флакон с нюхательными солями. Вы давали ей нюхательные соли?
Сегодня утром.
А что случилось сегодня утром? Ей стало плохо?
Перевозбудилась, сообщила Флоренс.
По какой причине?
Без понятия, ответила Флоренс, и рот у нее захлопнулся, как ловушка.
Что ж, хорошо, терпеливо произнес Аллейн. Давайте тогда поговорим о приготовлениях к вечеринке. Вы помогали ей привести лицо в порядок?
Флоренс удивленно уставилась на него.
Да, верно, подтвердила она. Накладывала маску.
А о чем она в тот момент говорила, Флоренс?
Да ни о чем. Нельзя говорить, когда на лице у тебя эта маска. Не полагается.
Ну а потом?
Потом она накрасилась и оделась. Зашли два джентльмена, и я вышла.
И это был мистер Темплтон и?.. Кто еще?
Полковник.
И кто-то из них подарил ей пармские фиалки?
Флоренс снова удивленно взглянула на него.
Фиалки? Нет. Она никогда не любила фиалки.
Но на туалетном столе стоял букетик.
Не заметила, сказала она. Ничего не знаю ни о каких фиалках. Их не было, когда я выходила из комнаты.
А когда вы снова увидели ее?
Уже на вечеринке.
Так, давайте поподробнее.
Секунду-другую Аллейну казалось, что он так и не дождется от нее ответа. Такого бесстрастного лица ему еще, пожалуй, не доводилось видеть. Но вот Флоренс заговорила, и в ней словно вспыхнул какой-то огонек. Она сообщила, что провела первую половину праздника с миссис Пламтри, в маленькой ее комнатке. А потом прозвучал гонг, и они спустились вниз, занять свои места в процессии. Когда смолкли поздравления, старая Нинн чуть не испортила праздник, ляпнув насчет свечей на торте. Флоренс упомянула об этом инциденте как-то отстраненно. Просто сообщила, что Нинн очень старая и иногда забывается, не ведает, что творит.
Пятьдесят свечей, мрачно произнесла Флоренс. Это надо же, сказануть такое! То был, пожалуй, единственный ее комментарий за все время.
Она понимала, подумал Аллейн, что хозяйка очень огорчилась. И полагая, что может ей понадобиться, вышла в холл. Флоренс слышала обрывки разговора хозяйки с мистером Темплтоном, и тот просил ее не пользоваться какими-то там духами. До сих пор все высказывания Флоренс были скучны и столь же эмоциональны, как список продуктов, которые следовало закупить в бакалейной лавке. Но тут она вдруг резко умолкла. Покосилась на Аллейна, растерялась и не произносила больше ни слова.
Ну, пока картина ясна, заметил Аллейн. Скажите, а мисс Беллами и нянюшка, то есть миссис Пламтри, поднялись наверх вместе или нет?
Нет, ответила Флоренс, глядя в одну точку.
Вот как? А что именно произошло?
Похоже, Нинн ушла первой.
Почему? Мисс Беллами кто-то задержал?
Ну да. Тут влез этот фотограф.
И сфотографировал ее, да?
Да. У входной двери.
Одну?
Тут он появился. И парень захотел снять их вместе.
Да. У входной двери.
Одну?
Тут он появился. И парень захотел снять их вместе.
Кто появился?
Флоренс сидела, сложив руки на коленях. Подождав немного, Аллейн спросил:
Так вы не хотите отвечать на этот вопрос?
Хотелось бы знать, выпалила Флоренс, убийство это или что. Если убийство, то мне плевать, кто он. Ее все равно не вернуть, так что какая теперь разница! В людях можно и ошибаться, я часто ей говорила. С виду такие славные и вроде бы близкие, вот и думаешь, что можно им доверять. Это я ей и говорила. Всю дорогу.
Аллейн призадумался. Неужели эта Флоренс такая мстительная особа? И какие на самом деле отношения были у нее с хозяйкой? Теперь она смотрела на инспектора настороженно и одновременно с вызовом.
Так мне хотелось бы знать, повторила Флоренс, это убийство? Да или нет?
Возможно, ответил Аллейн.
Вам следовало бы знать, проворчала она. Вы же вроде опытный человек, ученый. Говорят, будто копы всегда всё знают.
Интересно, откуда почти тридцать лет назад эта Флоренс попала в дом к мисс Беллами и стала ее приближенной? Сейчас она говорила как какая-нибудь девица из Бермондси[61]. И в ее голосе, до сей поры вполне нейтральном и почтительном, все чаще прорезывались нотки кокни.
Аллейн решил зайти с другой стороны:
Полагаю, вы очень хорошо знаете мистера Ричарда Дейкерса, не так ли?
Как же не знать. Разве могло быть иначе?
Нет, конечно. Наверняка он был для нее скорее сыном, больше, чем просто воспитанником, верно?
Флоренс взирала на него близко поставленными глазками, не более красноречивыми, чем пуговки на туфлях.
Изображала это, ответила она. Если нет таких чувств, то вполне сойдет. Она это умела. Ну и вообще относилась к нему очень хорошо.
Что ж, небрежно заметил Аллейн. Он отплатил ей двумя весьма успешными пьесами, правильно?
Этими? Да чем бы они были без нее? Разве сыщешь другую такую актрису для главной роли? О Господи! Да тут и говорить не о чем! Это она их сделала, он мог бы и не прикасаться к бумаге. Она вдохнула жизнь в труп! Флоренс побледнела.
Насколько я понял, мистер Дейкерс вышел из дома до того, как начали говорить речи? спросил Аллейн.
Так и есть. Непристойное поведение!
Но ведь потом он вернулся?
Ага, как же. Вернулся только сейчас, выпалила она. Вы ведь его видели, верно? Очевидно, Грейсфилд проболтался.
Я не имею в виду сейчас. Я говорю о том промежутке времени, когда он первый раз вышел, еще до речей, и потом через полчаса вернулся. И в этом промежутке он ведь еще раз выходил, верно?
Верно, еле слышно пробормотала Флоренс.
И было это до поздравительных речей?
Верно.
Постарайтесь вспомнить, что тогда происходило. Миссис Пламтри поднялась наверх, мисс Беллами оставалась в холле. Вы вышли посмотреть, не нужна ли ей ваша помощь. Аллейн выждал секунду другую, потом выложил козырную карту: Ричард вошел в дом через главную дверь? Как раз в этот момент, да?
Он подумал, что Флоренс сейчас ответит «нет» похоже, ее одолевали сомнения. Но тут она вдруг кивнула.
Он говорил с мисс Беллами? Флоренс снова кивнула.
О чем именно?
Я не слышала. Стояла далеко, в другом конце холла.
Что было дальше?
Их сфотографировали, ну а потом они пошли наверх.
А вы?
Я тоже поднялась, по боковой лестнице.
И куда направились?
Прошла вдоль площадки.
И потом зашли к ней?
Миссис Пламтри уже стояла на площадке, резко отозвалась Флоренс. Аллейн ждал. А они разговаривали, в ее комнате. Он и хозяйка. Ну и я не стала ее беспокоить.
А вы могли слышать, о чем они говорили?
Она сердито ответила:
Кто сказал, что мы могли? Мы не подслушивали, если вы об этом. Ни слова не было слышно. Мисс Беллами засмеялась, один раз. И это все.
Ну а потом?
Он вышел и спустился вниз.
И тогда вы зашли к мисс Беллами?
Нет, громко сказала Флоренс.
Почему нет?
Решила, что я ей не нужна.
Почему вы так решили?
Решила, и все тут.
Может, многозначительно произнес Аллейн, вы поссорились с мисс Беллами?
Флоренс страшно побледнела.
Это на что вы такое намекаете? спросила она. А потом добавила уже спокойнее: Я же говорила вам. Я ее понимала. Знала лучше, чем кто бы то ни было.
И между вами не случалось никаких недоразумений?
Нет! крикнула она.
Аллейн решил не давить на нее.
И чем же вы занимались? поинтересовался он. Вы и миссис Пламтри?
Просто стояли, и всё. До тех пор
Да?
Пока не услышали кое-что.
Что именно и где?
У нее в комнате. Звук такой. Будто что-то упало.
И что же это было, как думаете?
Не знаю. Я собиралась войти и посмотреть, но тут услышала мистера Темплтона в холле. Он звал жену. Я спустилась до середины. А он всё зовет, говорит, что гости ее ждут, продолжила Флоренс, перейдя с прошедшего на настоящее время. Ну и я пошла за ней. И тут впервые за беседу голос у нее дрогнул. И вошла.
Ясно, произнес Аллейн. Прежде, чем продолжим, Флоренс, может, скажете мне одну вещь? Мистер Ричард в тот момент выглядел огорченным?
Ага, выглядел, снова с оттенком неудовольствия ответила Флоренс.
Когда пришел?
Она кивнула.
Понимаю. А когда вышел из комнаты мисс Беллами?
Сейчас в голосе Флоренс уже отчетливо прозвучала ненависть.
Он-то? Да он выглядел просто жуть смотреть. Он выглядел, добавила Флоренс, как сама смерть.
То был припадок откровения, настоящий всплеск, даже взрыв эмоций. Но, выдав его, Флоренс вернулась к прежней своей манере вновь замкнулась, стала ворчлива и подозрительна. И Аллейну не удалось узнать от нее ничего нового о поведении Ричарда Дейкерса. А когда он как бы между прочим предположил, что, может, стоит поговорить со старухой Нинн, Флоренс выдала:
С ней! Да вам ее ни за что не разговорить! Особенно когда речь идет о нем. И она категорически отказалась помогать в этом инспектору.
Аллейн уже давно научился чувствовать грань, за которой излишняя настойчивость может привести к полному провалу. А потому вернулся к моменту обнаружения мисс Беллами. Тут Флоренс проявила характерное для нее отношение к сценам насилия. Словно, подумал Аллейн, она по-своему признавала их эпическую ценность и намеревалась воздать ей должное на одном конкретном примере.
Войдя в комнату, Флоренс увидела, что мисс Беллами стоит на коленях, прижав руки к горлу и выпучив глаза. Она пыталась что-то сказать, но производила какие-то жуткие звуки, точно ее вот-вот вырвет. Флоренс пыталась поднять ее, спросить, что случилось, но хозяйка металась по полу и не откликалась на все попытки помочь, билась, точно животное, в мучительных судорогах. Флоренс показалось, что она различила слово «доктор». И тогда она, сходя с ума от страха, выбежала из спальни и бросилась вниз по лестнице.
Странно, произнесла сейчас Флоренс. Вот что она чувствовала в тот момент. «Странно». Странно, что такая затасканная театральная фраза пришла ей в голову в критический момент, но она помнила, что спросила: «Есть в этом доме врач?». А ведь ей, Флоренс, было прекрасно известно, что в числе приглашенных есть и доктор Харкнесс! Вспомнив о Харкнессе, она снова пришла в ярость:
Этот тип! Толку от него было ноль! И не думайте, уж я-то не такая дура и сразу поняла, сколько он принял на грудь. Никак не мог сообразить, где он и что от него требуется, ровно до тех пор, пока полковник не сунул ему за воротник целую пригоршню льда. Даже после этого доктор таращил глаза, как полный идиот, и пришлось помочь ему подняться наверх. Насколько нам известно, продолжала Флоренс, он мог бы ее спасти! Насколько нам известно! Но когда он вошел в спальню, все было уже кончено. И если хотите знать мое мнение, это будет на его совести до конца дней. Точно вам говорю. Этот доктор Харкнесс!