Когда эта женщина, Флоренс, заговорил Фокс, нашла ее, мисс Беллами лежала на полу. И Флоренс утверждает, что она была без сознания.
Я должен срочно поговорить с этой Флоренс, сказал Аллейн.
А когда прибежали доктор Харкнесс с мистером Темплтоном, она была уже мертва, добавил Фокс.
Где, кстати, этот Харкнесс? поинтересовался доктор Кёртис. Ведь он время от времени к ним наведывается, не так ли? Его надо срочно пригласить сюда.
У него было тяжелое похмелье, отлеживался среди экзотических цветов в оранжерее, ответил Аллейн. Насилу удалось растолкать его, чтобы пошел взглянуть на мистера Ричарда Дейкерса, который тоже был не в себе, еще до того, как узнал о мисс Беллами. Я говорил с ним, и тут он потерял сознание.
Ну и семейка! воскликнул доктор Кёртис.
Если вы здесь закончили, Кёртис, то, думаю, вам лучше спуститься к коллеге. Полагаю, он сейчас в относительно рабочем состоянии.
Будем надеяться. Здесь я закончил. Сегодня к вечеру подготовлю заключение о смерти.
Вот и славно. А нам с вами, Фокс, придется продолжить. У нас появилась допросная, отдельный кабинет. Третья дверь справа по коридору.
Ну и семейка! воскликнул доктор Кёртис.
Если вы здесь закончили, Кёртис, то, думаю, вам лучше спуститься к коллеге. Полагаю, он сейчас в относительно рабочем состоянии.
Будем надеяться. Здесь я закончил. Сегодня к вечеру подготовлю заключение о смерти.
Вот и славно. А нам с вами, Фокс, придется продолжить. У нас появилась допросная, отдельный кабинет. Третья дверь справа по коридору.
У двери топтался донельзя смущенный Грейсфилд.
Прошу прощенья, сэр, пробормотал он, но куда-то исчезли ключи от всех помещений на этом этаже. Даже не знаю, что теперь и делать. Если вы, допустим, захотите запереться
Спокойно, Фокс полез в карман. Как же непредусмотрительно с моей стороны! Попробуйте отпереть вот этим, и он протянул Грейсфилду ключ.
Грейсфилд с кислым видом взял его и через секунду ввел Аллейна в небольшой уютно обставленный кабинет. Фокса он провожать не стал, но тот прекрасно обошелся и без этого.
Может, будут еще какие пожелания, сэр? спросил Аллейна Грейсфилд.
Нет, никаких. Кабинет самый что ни на есть подходящий.
Благодарю вас, сэр.
А вот здесь и все остальные ключи, сообщил Фокс. Они взаимозаменяемы, вот и взял на себя смелость экспроприировать их.
Грейсфилд промолчал и удалился.
Мне куда лучше удается ладить со слугами женского пола, заметил Фокс.
Уверен, они куда охотнее откликаются на все ваши разнузданные порывы, заметил Аллейн.
Можно и так сказать, мистер Аллейн, скромно согласился Фокс.
А я сунул тут одной чаевые, она приняла их с арктической холодностью. Но ничего, нам предстоит интереснейшая беседа с Флоренс. Вы только посмотрите на эту комнату. Прежде здесь находился кабинет мистера Ричарда Дейкерса. Полагаю, сейчас он снимает где-то холостяцкую квартирку, но Темплтоны приняли его в свою семью, растили и воспитывали. И здесь, в этом микрокосме прошли его детство, юность и ранняя молодость. На одной стене обычные школьные групповые снимки. В характеристике отмечен ранний интерес к драматическому искусству. На других трех стенах демонстрируются последние достижения. Все выше и выше к звездам. Подписанные снимки малых знаменитостей сменяются подписанными снимками больших. Наброски от неизвестных дизайнеров сменяются эскизами самых знаменитых, и венчает этот список Сарацин. И последний экспонат программка спектакля, который шел на сцене целых три года и закрылся на прошлой неделе. Несколько фото в рамочках мисс Мэри Беллами, тоже подписанные, с выражениями преданности и любви. Одна небольшая фотография мистера Чарльза Темплтона. Календарь на столе. Говорит в пользу моей теории, что он покинул этот дом год назад. Так, книги, от Э. Несбит[60] до Сэмюеля Беккета. «Кто есть кто в театре» и «В свете рампы». И нет, вы только взгляните на это!
Он выдернул с полки книгу и показал ее Фоксу. «Настольная книга ядов от практика медицины». На внутренней стороне обложки красовался экслибрис с подписью «Ч. Г. Темплтон».
Что ж, посмотрим, что известно этому практику медицины о ядах, убивающих вредителей растений. Ага, вот оно Яды растительного происхождения. Табак. Алкалоиды Он читал про себя еще с минуту или две. Скудная информация. Описан всего лишь один случай. Некий джентльмен выпил никотин из пузырька, глубоко вздохнул и тихо и мирно отдал Богу душу через тридцать секунд. Инструкции к применению ядов в сельскохозяйственных целях. Ну и еще всякие небылицы, где речь в том числе идет о ГЭТФ и ТЭПФ. Смертельно ядовиты, обращаться с особой осторожностью. Что ж, ясно.
И он вернул книгу на место.
Книга принадлежит мужу, заметил Фокс. Ну, судя по экслибрису.
Да, супругу. И ее взял почитать его воспитанник, и книга доступна любому из домочадцев, если кто вдруг заинтересуется. Поэтому толку от нее маловато. Что ж, дорогой Фокс, на том можно и завершить турне по этому кабинету. Таблоидная история пристрастий и карьеры Ричарда Дейкерса. Стоп! А ну-ка, взгляни на это, Фокс!
Аллейн склонился над письменным столом и приподнял листок промокашки.
Похоже, отпечатки свежие, пробормотал он. Писали зелеными чернилами. А чернила в настольном письменном приборе давно высохли, к тому же были синими.
На каминной доске лежало небольшое зеркальце. Аллейн поднес его к промокашке и стал разглядывать отразившуюся надпись:
На каминной доске лежало небольшое зеркальце. Аллейн поднес его к промокашке и стал разглядывать отразившуюся надпись:
«Я ер ся бы зать след ее. Не ану тво яться, был ящий шок ля ня И оть ам я ще всем онца бра с думаю удет ше ам боль да не аться. сейчас не в сос слить достаточно но но аю очно. Никогда щу бе ого ак алась Ане д одня. Они жны ли рассказать все с самого начала. Р.»
Аллейн скопировал это фрагментарное послание на второй лист бумаги, вернул промокашку на место и, сложив листок пополам, положил его в карман.
Придется, наверное, привлечь экспертов, пробормотал он. Хотя готов попробовать расшифровать и сам, Братец Лис. Может, попытаемся вместе? Ты как?
Предоставлю эту честь вам, мистер Аллейн.
Тогда разыщи, пожалуйста, Флоренс, ладно? А я пока прикину, что к чему.
Фокс вышел. Аллейн выложил на стол копию записки, всмотрелся в нее.
Правильный метод расшифровки таких вот «урезанных» посланий, отпечатавшихся на промокательной бумаге, сводится к тщательным измерениям, расчетам и вымарыванию. Но время от времени на свет появляется человек, наделенный особым талантом, смотрит на эти огрызки текста, и отсутствующие буквы тотчас возникают в воображении, и тогда никакие научные приемы не нужны. Аллейн как раз и обладал этим особым даром, особенно когда на него находило вдохновение, и теперь использовал его на полную катушку. Быстро, почти не задумываясь, вписал недостающие буквы в пробелы, и неободрительно уставился на результат. Затем открыл портфель Ричарда Дейкерса, где лежал машинописный экземпляр пьесы под названием «Земледелие на небесах». Полистал его и увидел на нескольких страницах поправки, внесенные зелеными чернилами и тем же почерком, что и в записке.
Мисс Флоренс Джонсон, объявил Фокс, открывая дверь. И отошел в сторону с гордым видом большого охотничьего пса, который все-таки принес хозяину подстреленную дичь. А в кабинет вошла Флоренс, которая действительно немного походила на встревоженную птицу.
Аллейн увидел перед собой невысокую женщину с бесформенной фигурой, бледным заплаканным лицом и волосами так безжалостно окрашенными, что они напоминали черные вороньи перья. От нее волнами исходило разочарование в жизни, обычно ассоциирующееся с кокни, и еще было ясно, что она привыкла держаться на заднем плане.
Суперинтендант, сказал Фокс, желает выслушать от вас ту же историю, что вы мне рассказывали. Так что беспокоиться не о чем.
Ну, конечно же, не о чем, подхватил Аллейн. Входите, присаживайтесь. Мы вас надолго не задержим.
Флоренс, судя по всему, предпочла бы постоять, но из вежливости пошла на компромисс присела на самый краешек стула, который пододвинул к ней Фокс.
Весьма прискорбное для вас событие, заметил Аллейн.
Что есть, то есть, деревянным голосом отозвалась Флоренс.
Уверен, вы наверняка хотите разобраться во всей этой истории по возможности быстро и без лишнего шума.
Но ведь и так все ясно, разве нет? Она мертва. Яснее не бывает.
Да, действительно. Но понимаете, наш долг выяснить, как именно и почему это произошло.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как это случилось. Если, конечно, умеете читать.
Вы говорите о баллоне с распылителем для уничтожения насекомых?
Ну, ясно дело, что не о духах. Те держат во флаконах, дерзко ответила Флоренс. Потом покосилась на Аллейна и сбавила тон. Губы у нее задрожали, она плотно сжала их. Не слишком приятно было, произнесла она, видеть то, что довелось мне. Найти ее в таком жутком состоянии. Уж хотя бы меня могли оставить в покое.
Мы вас скоро отпустим, если будете умницей. Вы проработали у нее довольно долго, я прав?
Целых тридцать лет без малого.
И, должно быть, неплохо ладили, раз прослужили у нее так долго.
После продолжительной паузы Флоренс выдавила:
Просто я хорошо знала ее привычки.
И вы ее любили, верно?
Она была хорошая. Другие могут думать иначе. Но я знала ее. Вдоль и поперек. Уж со мной-то она говорила не так, как с другими. Женщина была что надо.
Очевидно, это своеобразная дань усопшей, подумал Аллейн.
Вот что, Флоренс, сказал он, хочу быть с вами честным до конца. Допустим, это вовсе не несчастный случай. Вы ведь хотите знать, как все произошло на самом деле?
Думаете, она сама над собой такое сотворила? Да никогда в жизни! Уж кто-кто, только не она. Никогда.
Я говорю не о самоубийстве.
Флоренс смотрел на него в упор. Затем плотно сжала ярко и небрежно накрашенные губы так, что они превратились в тоненькую алую линию.
А вот если речь идет об убийстве, медленно начала она, тогда, конечно, другое дело.
Вы ведь хотите знать всю правду? повторил Аллейн. Не так ли?
На секунду в уголке рта мелькнул кончик ее языка.
Верно, кивнула Флоренс.
Вот и славно. Инспектор Фокс уже задал вам несколько вопросов, и теперь уже я хочу расспросить вас. Хочу, чтобы вы в мельчайших деталях поведали мне о случившемся. Все, что помните, с того момента, как мисс Беллами начала наряжаться к празднику, и до того момента, как вы вошли в комнату и нашли ее ну, в том виде, о котором упоминали. Давайте начнем с приготовлений, хорошо?