Что ж, протянул он. Суперинтендант Аллейн, не так ли? Раз уж вы здесь, то, полагаю, должны пояснить, из-за чего весь этот сыр-бор. Буду весьма признателен за информацию.
А я полагаю, сэр, сказал Аллейн, вы до сих пор проклинаете тот день и час, когда получили эти радиограммы.
Ну, проклинаю это слишком сильно сказано.
Я прекрасно понимаю, сколько хлопот вам доставил. Единственное, что меня извиняет, это крайняя необходимость моего появления здесь. И предельная срочность и важность дела.
Капитан Баннерман, нарочито растягивая гласные, осведомился:
К при-и-меру?
К примеру, убийство. Маньяк.
А-а, вон оно что. Се-е-ри-и-йный убийца? Полагаю, речь идет о том парне, который, по слухам, поет и оставляет цветы?
Все верно.
Но причем тут мое судно, черт побери?
Есть все основания полагать, сказал Аллейн, что он находится на борту вашего парохода.
Не мелите ерунды.
Да, сколь ни абсурдно это звучит.
Капитан Баннерман вытащил руки из карманов, подошел к иллюминатору, выглянул наружу. Туман окончательно рассеялся, и «Мыс Фаруэлл» шел полным ходом.
Ну вот, приехали, что называется! каким-то не своим, сдавленным голосом пробормотал он. Такого рода команды набирают в нынешние дни. Убийц!
Мое начальство, поспешил заметить Аллейн, не склонно считать, что он член команды.
Стюарды проплавали на этом пароходе вот уже три сезона.
И среди них убийцы тоже нет. Ну разве что у одного из стюардов или членов команды оказался на руках посадочный талон.
Так вы что же, хотите сказать, что преступником является один из пассажиров?
Ну, на данный момент похоже на то.
Ясно! капитан Банерман снова заговорил своим обычным голосом. Да вы присядьте. Выпейте чего-нибудь. Я должен был догадаться, что это один из путешественников.
Аллейн сел, но от выпивки отказался обстоятельство, вызвавшее вполне ожидаемую реакцию у собеседника.
Ага! мрачно и с пониманием пробормотал капитан Баннерман. Ну, конечно, нет. Вы же на службе.
Он так разволновался, что Аллейн счел своим долгом пояснить:
Кстати, это вовсе не означает, что я собираюсь арестовать вас.
Не думаю, что вообще можете. Во всяком случае, до тех пор, пока мы в море. Очень сильно в том сомневаюсь.
К счастью, на данный момент этой проблемы не существует.
Мне следовало более внимательно ознакомиться с уставом, вздохнул капитан Баннерман.
Послушайте, заметил Аллейн. Может, я попробую хотя бы вкратце описать всю эту историю, и тогда вы поймете, почему я оказался на борту вашего парохода?
Именно этого я от вас и жду, разве не так?
Да, согласился Аллейн. Просто уверен. Что ж, начнем.
И он посмотрел на капитана Баннермана, который уселся, сложил руки на коленях, вопросительно приподнял брови и ждал.
Вы, разумеется, знаете обо всех этих событиях, начал Аллейн, поскольку они широко освещались в газетах. За последние тридцать дней вплоть до одиннадцати часов вчерашнего вечера было совершено два убийства, которые мы считаем делом рук одного человека. И которые могут оказаться частью более крупной схемы. В обоих случаях жертвами стали женщины, умерли они от удушения, и каждый раз на теле были оставлены цветы. На данный момент не считаю нужным посвящать вас в другие детали. Прошлой ночью за несколько минут до отплытия парохода было обнаружено тело третьей жертвы. Оно лежало в узком темном проходе между тем местом, где останавливаются автобус и такси, и причалом, возле которого пришвартовано ваше судно. Эта девушка работала в цветочном магазине, ей поручили доставить коробку с гиацинтами одной из ваших пассажирок, а именно некой миссис Диллингтон-Блик. Ожерелье из искусственного жемчуга было порвано, на теле жертвы разбросаны цветы словом, убийца действовал в обычной своей манере.
Ну а пение?
Что? А, это На этом моменте пресса просто зациклилась. В самом первом случае пение имело место, это определенно. То убийство произошло пятнадцатого, в прошлом месяце. И жертвой, если вы помните, была Берилл Коэн, бродячая торговка с Варвик Роуд, она продавала немного и в других местах. Ее нашли мертвой в постели, в съемной квартире на маленькой улочке за Пэддингтоном. Жилец из комнаты наверху вроде бы слышал, как от нее кто-то выходил, около десяти. И он утверждает, что этот человек что-то напевал.
Ужас какой-то, пробормотал капитан Баннерман. Но что за песню он пел, скажите, ради бога?
Арию Маргариты с драгоценностями, ответил Аллейн. Из оперы «Фауст». Пел альтом.
А у меня бас-баритон, рассеянно заметил капитан. Надо же, арию, мрачно добавил он.
Второй жертвой, продолжил Аллейн, оказалась почтенная старая дева по имени Маргерит Слэттерс, ее нашли задушенной в доме в районе Фулхэма в ночь на двадцать пятое января. Сторож, охранявший склад поблизости, слышал, как кто-то примерно в это же время напевал «Жимолость и пчела»[6] высоким таким голосом.
Аллейн умолк, но капитан Баннерман явно ждал продолжения.
Ну и похоже на то, ваш матрос, дежуривший у трапа вчера, слышал, как кто-то поет в тумане. «Очень странным голосом» так он выразился. А это может означать что угодно. Или же вовсе ничего. Возможно, какой-то моряк напился, вот и горланил. Мелодия была ему незнакома.
Ага! Значит, прошлой ночью. Но как вы узнали, что у жертвы Тут капитан Баннерман осекся и заметил: Ладно, не важно. Продолжайте.
В левой руке она сжимала, очевидно, в предсмертной агонии, обрывок посадочного талона. Ваша компания вручает такие пассажирам при продаже билета. Я полагаю, что к этому талону, очевидно, прикрепляется сам билет, и талон отрывает офицер, принимающий пассажиров на борт. Особой ценности этот документ не имеет, однако многие пассажиры считают, что он дает им какие-то права, вот и сохраняют его. К сожалению, на этом клочке сохранились лишь слово «Фаруэлл» и дата отплытия.
А имя?
Имени не было.
Ну, это мало что дает в данном конкретном случае, заметил капитан Баннерман.
Это дает основания предположить, что жертва боролась с убийцей, крепко сжимая в руке бумажку, вот она и порвалась, и вторая половинка могла остаться у преступника, или же ее унесло ветром по причалу.
Да с тем же успехом весь этот талон целиком могло бы унести ветром, когда жертва выхватила его.
Да, конечно, такая возможность существовала.
Всего лишь возможность. А вторую половинку искали?
Да. Но когда я ранним утром отплывал из Портсмута, мне сообщили, что ничего там не нашли.
Ну, вот вам, пожалуйста!
Но если все остальные пассажиры сохранили свои посадочные талоны
К чему им они?
Давайте займемся этим позже, хорошо? Итак, тело было обнаружено констеблем полиции за пять минут до отплытия вашего парохода. Он славный парень, этот констебль, и, похоже, дружит с головой, однако не успел сесть на борт, потому как вы уже отплыли. Когда он говорил со мной по телефону с пристани, то видел трубу вашего судна, она исчезала в тумане. Ну, целая команда наших из Ярда тут же примчалась туда и произвела все необходимые действия. Мы связались с вашей компанией и поняли: они были чертовски озабочены лишь одним: чтобы ваше отплытие произошло по расписанию, без задержки.
Нарушать расписание нам запрещено! воскликнул капитан Баннерман.
Ну и мои боссы пришли к выводу, что у нас нет достаточных оснований возвращать вас назад, в порт, и что полноценное расследование можно провести и на борту.
Бог ты мой!
Было решено, что я поплыву вместе с вами и постараюсь по мере возможности сохранить свою цель в тайне.
Тогда как прикажете понимать, медленно, и пока не проявляя признаков неудовольствия, спросил капитан Баннерман, как прикажете понимать мою роль в этом деле? Я ведь уже знаю вашу тайну! Как с этим быть?
Что ж, пожал плечами Аллейн, надеюсь, мы обойдемся без вашего активного вмешательства, просто уверен в этом. Но если вдруг случится нечто подобное, и я упущу это из вида, в чем лично сильно сомневаюсь, тогда последствия могут оказаться весьма печальны. И на борту у вас окажется еще один труп прежде, чем мы доплывем до следующей стоянки.
Тогда как прикажете понимать, медленно, и пока не проявляя признаков неудовольствия, спросил капитан Баннерман, как прикажете понимать мою роль в этом деле? Я ведь уже знаю вашу тайну! Как с этим быть?
Что ж, пожал плечами Аллейн, надеюсь, мы обойдемся без вашего активного вмешательства, просто уверен в этом. Но если вдруг случится нечто подобное, и я упущу это из вида, в чем лично сильно сомневаюсь, тогда последствия могут оказаться весьма печальны. И на борту у вас окажется еще один труп прежде, чем мы доплывем до следующей стоянки.
Капитан Баннерман всем телом подался вперед, хотя руки по-прежнему лежали на коленях, и лицо его оказалось в нескольких дюймах от лица сыщика. Глаза у него были пронзительно голубые, какие, по мнению обывателей, и должны быть у моряка, а физиономия налилась густой кирпично-красной краской румянца.
Вы что же, хотите сказать, свистящим от ярости шепотом начал он, что позволите этому типу совершить убийство на моем корабле?
Пока, заметил Аллейн, он убивает с интервалами в десять дней. А стало быть, произойдет это где-то на полпути между Лас-Пальмас и Кейптауном, правильно?
Я отказываюсь в это верить. Я не думаю, что он у меня на борту.
Не верите?
Что он за человек? Поведайте мне.
Лучше уж вы мне расскажете, заметил Аллейн. И весьма вероятно окажетесь правы.
Я?!
Вы или кто-то другой. У вас тут курят?
Тут капитан потянулся за шкатулкой, трубка. Если не возражаете, конечно. Аллейн достал трубку и принялся набивать ее табаком.
Подобные случаи, заговорил он, расследовать с точки зрения полиции сложнее всего. Мы можем поймать картежного шулера, мошенника, вора карманника, стрелка из ружья или пистолета, да целую дюжину других плохих парней, потому как они сами выдают себя своим поведением или манерами. У них вырабатываются вполне определенные привычки, да и якшаются они обычно с себе подобными. Но здесь совсем другой типаж. Начнем с того, что он никогда прежде не попадал в поле зрения полиции, почти наверняка ведет скромный образ жизни, но притом душит женщин с интервалом в десять дней и оставляет цветы на телах своих жертв. С таким типом должны разбираться психиатры, если он, конечно, к ним попадет, но маньяки предпочитают обходиться без них. Он, своего рода, классический пример. Вот только чего именно? Результат плохих домашних условий в детстве, жертва слишком властной матери или жестокого учителя, получил травму головы во время игры в футбол, жил с бабушкой и дедушкой, которые во всем ему потворствовали? Да причин сколько угодно. Он есть. Он существует. Во всех случаях поведение его просто безупречно, за исключением этих историй, разумеется. Вполне возможно, а такое часто случается, что это маленький незаметный человечек бесцветной внешности, законопослушный во всех других отношениях гражданин лет пятидесяти с хвостиком. И каждый день ведет себя вполне нормально, а потом вдруг выходит из своей норки и становится убийцей. Возможно, его поведение отличается определенной эксцентричностью, но он тщательно это скрывает. А потом вдруг срывается, становится неадекватным. Он получает некий внутренний посыл, который подводит его к совершению преступления. И тогда с виду нормальный человек превращается в монстра.