Страх разделения. От детского возраста до взрослого - Ирина Владимировна Сизикова 7 стр.

Тревоги Романа в основном связаны с отцом, он боится, что с отцом что-то случится, и он его потеряет. С раннего детства он не может заснуть без физического присутствия отца, так что отец и сын привыкли спать вместе в одной кровати. Роман постоянно требует внимания со стороны отца. Он не выносит того, когда отец подходит к матери и целует ее. В таких случаях у него начинается сильный приступ гнева, он отталкивает мать и даже бьет ее. Родители говорят, что Роман всегда был требовательным, назойливым и капризным мальчиком. Он отвергает любые их попытки утвердить свой авторитет: он отказывается есть то, что ему не нравится, мыться, стричься (что приводит к постоянным конфликтам между родителями). Часто он врет. Дома он всегда при этом был нестабильным ребенком, не способным стоять на одном месте, постоянно прыгал и подскакивал на своем месте. У него всегда отмечались приступы страха и гнева, которые недавно, с началом подросткового периода, еще больше обострились. Эти приступы страха и гнева проявляются в вое и беспрестанном плаче. В эти моменты

Роман очень напряжен, сильно потеет, катается по земле, царапает себе лицо, ломает вещи и пытается посильнее ударить родителей. Такие приступы начинаются во время расставаний, но также в тех случаях, когда он не получает то, чего хочет, когда ему не удается выучить уроки и когда в его занятия вмешивается или нарушает их какой-то неожиданный человек или событие.

Итак, детей с тревожным расстройством, вызванным разделением, часто описывают как требовательных, назойливых, авторитарных и даже тираничных, постоянно требующих внимания. Все ситуации, воспринимающиеся ими в качестве сигнала возможной разлуки, и, тем более, все ситуации действительной разлуки способны вызывать у них чрезмерные и насильственные реакции. Так, нередко наблюдается агрессивное поведение и побеги из дома во время неизбежной или навязанной разлуки. Точно так же у них часто наблюдаются, как в случае Романа и Александра (см. первую главу) расстройства поведения, отличающиеся раздражительностью, гневом, даже вербальным и/или физическим насилием, особенно по отношению к матери. Эти расстройства поведения могут проявляться во время ситуаций тревожности, вызванных вынужденными расставаниями, но также и вне ситуации разлуки.

Глава 3

Почему именно этот ребенок? Каковы факторы риска?

Ошибка ли это родителей, факторы риска, формы привязанности, связь форм привязанности с тревожным расстройством, вызванным разделением, личность и психологические характеристики (темперамент, чрезмерная замкнутость и поведенческое торможение, негативное предвосхищение событий); семейная история как фактор риска

Страх разделения, обусловленный возрастным развитием,  это нормальное явление, неизбежное и ожидаемое у всякого ребенка. В большинстве случаев он постепенно уходит вместе с развитием ребенка, направленным на обретение автономии и независимости. Только у небольшого числа детей формируется тревожное расстройство, вызванное разделением. Почему именно у этих детей? Как перейти от нормального и даже необходимого для развития ребенка феномена к расстройству, которое может серьезно сказаться на его жизни?

«Ошибка» родителей?

Родители, обращающиеся за консультацией из-за болезни ребенка, не только хотят, чтобы его лечили и вылечили, но и стремятся услышать те слова, которые помогут понять происходящее. Как только поставлен диагноз тревожного расстройства, вызванного разделением, все родители задают вопрос о причине. Они ждут объяснений, одновременно страшась того, что могут услышать. Ребенок с эмоциональными и поведенческими расстройствами, необходимость консультироваться по его поводу у психолога или врача все это ставит под вопрос методы воспитания, которых родители придерживаются и бросает тень на то, насколько хорошими родителями они могут быть. Часто они задают себе вопросы о своей ответственности и ищут объяснение в своей собственной истории, их поиски всегда в большей или меньшей степени окрашены чувством вины. Пример мать, которая считала, что у ее сына развилось тревожное расстройство, вызванное разделением, поскольку, когда ему было 12 лет, она оставила его на неделю со своими родителями, а сама уехала в отпуск с мужем. Точно так же довольно часто родители ищут особое событие, травму, которую якобы перенес ребенок и которая должна всё объяснить. Иногда диагноз подливает масла в огонь старых конфликтов, связанных с семейной историей, когда один из родителей более или менее открыто обвиняет другого в том, что тот отвечает за случившееся с ребенком.

Но ни одна теория не может сама по себе объяснить причины тревожного расстройства, вызванного разделением. Этих причин много, и у разных детей они разные. Психология и психиатрия, если отталкиваться от актуального состояния знаний в этих областях, могут лишь дать подсказки, навести на след.

Вернемся к истории Полины, девочки с фобией глотания, связанной с тревожным расстройством, вызванным разделением. Полину описывали как робкого, замкнутого, тихого ребенка, который не осмеливается говорить с другими детьми. Любое новое явление, любое изменение в ее ситуации или среде вызывало у нее чувство сильного недомогания. Стремясь к совершенству и всегда желая достичь наивысшего уровня, она постоянно сомневалась в своих способностях и боялась, что у нее что-то не получится. Тревожные и/или депрессивные расстройства встречались также и в ее семье. У ее деда по отцовской линии была алкогольная зависимость. Отец рассказал о своих тревожно-депрессивных симптомах (дискомфорт в животе, заметное снижение аппетита, астения), хронически развивающихся с начала взрослой жизни и имеющих сезонный характер: эти симптомы, в основном, проявляли себя осенью и весной. Наконец, ее мать лечилась от панического расстройства с агорафобией, вторично осложненного депрессивным синдромом. Когда мы встретились с ней, у нее были заметны проявления тревожности, в том числе учащенное сердцебиение, и они обнаруживались всякий раз, когда ей нужно было выйти из дома. Из-за этих симптомов она постоянно боялась, что у нее начнутся новые панические атаки. Вместе с тем она долгое время наблюдалась из-за настоящих мигреней. Изучение отношений в семье выявило значительные сбои. Отец Полины, казалось, отсутствовал в эмоциональной жизни своей дочери. Он обычно несколько принижал значение расстройств Полины, но никогда не возражал против информации, предлагаемой ему мной, хотя всегда открыто высказывал сомнения относительно оправданности привлечения его самого к решению проблемы. Отец приходил на встречи крайне редко, и я никогда не знала, с чем связано его отсутствие с его нежеланием участвовать в лечении Полины или же с позицией его жены (она то и дело опровергала его высказывания, словно бы желала отстранить мужа от лечения Полины). И, наоборот, между матерью Полины и Полиной были отношения зависимости: она вела себя как излишне опекающая мать, стремящаяся к чрезмерному контролю,  она так относилась и к младшему брату Полины. Постоянно опасаясь того, что с ними «что-то» случится, она демонстрировала потребность в непосредственной физической близости к ним. Это поведение проявилось сразу при рождении Полины. Полина спала в комнате своих родителей до 4 лет, потом она спала со своим младшим братом, хотя ей была отведена отдельная комната. Понадобилось около двух лет психоаналитической психотерапии, чтобы у Полины стабилизировался ритм сна и бодрствования, поскольку она часто просыпалась в слезах и не могла унять плач, на который мать всегда реагировала, давая ей бутылочку с соской.

В истории Полины есть много факторов риска, провоцирующих тревожное расстройство, вызванное разделением: заторможенный темперамент Полины, семейная история аффективных расстройств, установки на излишнюю опеку и чрезмерный контроль у ее матери. Но, с другой стороны, невозможно изолировать одну причину тревожного расстройства, вызванного разделением, которое было выявлено у Полины, тем более, что факторы риска, найденные в ее истории, не являются независимыми друг от друга. Заторможенный темперамент Полины и семейная история аффективных расстройств указывают, конечно, на вероятность генетических причин. Однако чрезмерная робость Полины, ее сомнения относительно собственных способностей и ее боязнь потерпеть неудачу были также порождены или закреплены установками избыточной опеки и чрезмерного контроля, проявляемыми по отношению к ней матерью. Эти установки могут быть связаны с тревожными расстройствами самой матери Полины. Но возможно также, что установки были подкреплены безразличием со стороны отца Полины, причем последнее само могло объясняться потребностью в исключительных отношениях с дочерью, которую демонстрировала мать Полины.

Возьмем другой пример, к которому мы будем возвращаться и далее,  пример Жанны. Когда ее привели ко мне на встречу из-за расстройств сна, ей было восемь с половиной лет. Она не могла заснуть без физического присутствия ее матери или отца. Ночью она часто просыпалась и шла в кровать к своим родителям. Эти расстройства постепенно развивались с пятилетнего возраста, создавая значительные проблемы в отношениях родителей друг с другом: часто бывало, что Жанна спит со своей матерью, а отцу приходится досыпать в кровати дочери. Диагностическая оценка покажет, что эти расстройства сна могли быть связаны с тревожным расстройством, вызванным разделением, с которым были связаны и другие тревожные расстройства (генерализованная тревожность, социальная фобия, простые фобии). Родители девочки до этого брака уже состояли в семейных отношениях. У ее матери от первого брака было двое детей 13 и 15 лет на момент ее рождения. У отца никогда не было детей, поэтому будущее рождение было особенно важным для него. К несчастью, беременность проходила с осложнениями: на втором месяце было диагностировано отслоение плаценты. Оставшийся срок беременности мать провела в постоянном страхе потери ребенка. Наконец, Жанна рождается в срок и без особых проблем. Первые годы ее жизни отмечены сложностями в развитии. Ее называют «маленькой обжорой», впоследствии ее пищевые проблемы будут выражаться в постоянных перекусах. Нарушен ее сон, она страдает разными видами аллергии. В период между 4 и 6 годами Жанна пережила несколько стрессовых событий, которые накладываются друг на друга: умерли двое из ее бабушек и дедушек; бабушку по отцовской линии, серьезно больную и немощную, перевезли к ним в дом; три раза семья переезжала и девочка меняла детский сад. На пятом году жизни она видела свою мать лишь по выходным (из-за ее работы). Именно в этот период начались расстройства сна, из-за которых она потом встретится со мной. Изучение семейной истории показало наличие со стороны матери многочисленных тревожных и депрессивных расстройств. Ее бабушка и ее дядя по материнской линии наблюдались у специалистов по причине тревожных расстройств. У матери Жанны также с детства обнаруживали симптомы тревожного расстройства, вызванного разделением, а в подростковом возрасте она проходила лечение из-за депрессивного эпизода. Она также рассказала о нескольких своих фобиях страхе черного, воды, самолета, о проявлениях социальной тревожности, которые стесняют ее в обыденной жизни и из-за которых она более или менее регулярно принимает транквилизаторы. С другой стороны, она описывает себя как весьма требовательную, вечно тревожную мать, которая всегда начеку. Поскольку она сама воспринимает внешний мир в качестве чего-то враждебного, она всегда боится, что с Жанной случится что-то плохое, поэтому она часто предостерегает ее об опасностях жизни. Что касается отца Жанны, он кажется довольно спокойным человеком, готовым пустить все на самотек, а сам себя описывает как «нетребовательного и, возможно, не обладающего авторитетом».

В истории Жанны мы снова обнаруживаем несколько факторов риска, которые провоцируют тревожное расстройство, вызванное разделением: семейная история тревожных расстройств со стороны матери, стресс матери во время беременности, накопление стрессовых жизненных событий в период раннего детства, материнские установки избыточной опеки с негативным предвосхищением событий и стремлением уклониться от них.

В истории Жанны мы снова обнаруживаем несколько факторов риска, которые провоцируют тревожное расстройство, вызванное разделением: семейная история тревожных расстройств со стороны матери, стресс матери во время беременности, накопление стрессовых жизненных событий в период раннего детства, материнские установки избыточной опеки с негативным предвосхищением событий и стремлением уклониться от них.