Маркуса оставили под подозрением, долго проверяли наличие alibi на даты многочисленных преступлений Гиены в 19761978 гг., проверили кровь на групповую принадлежность и невыделительство (нужных следствию совпадений не обнаружилось). Допрашивался Шелдон и с использованием «полиграфа» результат этой проверки оказался нечётким, допускавшим двоякое толкование. Несколько месяцев мужчина пробыл в весьма неприятном статусе подозреваемого, но последовавшие события, о которых нам скоро придётся говорить, постепенно доказали полную непричастность этого человека к преступлениям Гиены.
Другая подозрительная история оказалась связана с подсматриванием в окна частного дома, расположенного неподалёку от места преступления. Некий человек в светлой лыжной маске и какими-то накладками на месте бровей около двух часов ночи заглядывал в окна дома. По счастливому стечению обстоятельств, владелица дома не спала и заметила подглядывавшего. Она тут же позвонила в Службу шерифа, и в течение нескольких минут прибыл патруль. Мужчина в лыжной маске бежал и более не возвращался. Его видели также соседи из домовладения напротив.
По словам свидетелей, подозрительный мужчина имел рост 172175 см и казался худым. В целом он соответствовал описанию «Гиены 1», но понятно, что в условиях низкой освещенности такого рода оценки весьма приблизительны. Никаких примет, способных помочь его опознанию, свидетели не сообщили.
Обнаружению свидетелей при расследовании этого преступления придавалось очень большое значение, поскольку без них шансы отыскать преступника стремились к нулю. Никаких физических улик не существовало, никаких особых примет потерпевшая не запомнила. Опросы жителей растянулись почти на декаду это довольно долго по меркам американских правоохранителей. Сотрудники службы шерифа дошли практически до каждого жителя районов Сикамор-саус (Sycamor south) и Оэсте-мэйнор (Oeste manor) результат оказался обескураживающе ничтожен.
Дело грозило попасть в категорию «не поддающихся расследованию».
Члены Группы «Западня» на совместном с сотрудниками полиции Дэвиса совещании, посвященном обсуждению результатов работы (прямо скажем, невеликих!), пришли к выводу о нецелесообразности сообщать средствам массовой информации о произошедшем нападении. Каких-то серьёзных сомнений в том, что там орудовал Гиена, никто из причастных к расследованию не испытывал, но в пользу того, чтобы не сообщать журналистам лишнего, имелось несколько соображений. Во-первых, не было никакого резона пугать обывателей рассказами о том, что насильник из восточного района Сакраменто занялся изнасилованиями и на западе, и на юге, и вообще, где только пожелает. А во-вторых, имелся соблазн посмотреть на реакцию преступника, не увидевшего сообщений о своей очередной вылазке в газетах и на телевидении. Быть может, он пожелает как-то заявить о себе? Напишет очередное письмо, быть может, позвонит кому-то и что-то необычное скажет?
В общем, детективы Службы шерифа округа Сакраменто решили последовать советам Раса Ворпагеля и попробовать «поиграть» с преступником.
Гиена, по-видимому, тоже думал о чём-то подобном, потому что в последней декаде июня 1978 г. ему удалось загадать такой ребус, который надолго заставил задуматься сотрудников правоохранительных органов. Впрочем, не станем забегать далеко вперёд и рассмотрим ход событий в хронологической последовательности.
Уилберта (Wilberta) и Альберт Монтгомери (Albert Montgomery) работали врачами в городской больнице в Модесто и состояли в браке почти три года. В апреле 1978 г. они переехали в новый дом на Грандприкс-драйв (Grandprix Dr), тихую, несмотря на громкое название, улочку в северной части Модесто, только что застроенную и к тому моменту ещё не полностью заселенную. Дом Монтгомери находился на удалении 1,9 км от дома семьи Кристи, ставших жертвами нападения Гиены в ночь на 5 июня 1978 г. Монтгомери знали об этом преступлении и всё время сохраняли бдительность: знакомились со всеми новыми соседями, следили за собственными окнами и дверями. Альберт всегда держал в тумбочке у изголовья заряженный пистолет калибра.357. По обоюдной договоренности супруги никогда не оставляли автомашины на подъездной дорожке у гаража, а всегда загоняли их внутрь. Это правило появилось после рассказа знакомого полицейского, сообщившего им о том, что воры-«домушники», планируя проникновение в дом, определяют присутствие хозяев по наличию их машин перед домом.
Перед самым переездом в новый дом супруги купили собаку породы кокер-спаниель. К концу июня 3-месячный щенок достиг веса 6 кг, рос здоровым и энергичным. Остаётся добавить, что на момент описываемых событий Альберту шёл 31-й год, а Уилберта была на 2 года младше. Не будет преувеличением сказать, что это были здравомыслящие, аккуратные и высокообразованные люди.
В ночь на 23 июня, около 01:30, Альберт проснулся от злобного рычания собаки. В спальне было темно, и он не сразу понял, что происходит. В дверях стоял мужчина, он негромко проговорил: «Заткни свою собаку!» После этого зажёгся ручной фонарь, которым неизвестный сначала посветил на револьвер в своих руках, а затем направил луч в глаза Альберту. (Вот тут бы последнему и пригодился бы собственный пистолет, только хранить его следовало не в тумбочке у кровати, а под подушкой! Впрочем, это всего лишь ещё один камень в огород любителей порассуждать о «спасительной силе» личного пистолета).
Карта центральной части штата Калифорния, позволяющая получить представление о взаимном расположении мест нападений насильника из восточного Сакраменто по состоянию на последнюю декаду июня 1978 г. Условные обозначения: точки А, В, С, D, E и F места локализации на небольшой площади нескольких нападений (А эпизоды 1, 3, 6, 8 и 15 в Ранчо Кордова; В эпизоды 2, 7, 21 в Кармайкле; С эпизоды 4, 13, 17 в Цитрус-Хайтс, D эпизоды 11 и 18 у восточной границы г. Сакраменто; E эпизоды 16 и 19 в Оранджвэйле); точки с числами обозначают места нападений в их хронологической последовательности. Точка «34» соответствует нападению в ночь на 23 июня 1978 г в Модесто.
Убедившись, что Альберт ослеплён, растерян и не пытается предпринимать каких-либо активных действий, мужчина с фонарём повторил приказ «заткнуть собаку». Альберту пришлось перевалиться через Уилберту, взять пса за загривок и перетащить его на свою сторону кровати, усадить на пол и дать команду «сидеть». Только теперь Уилберта проснулась. Причина её крепкого сна была весьма тривиальной женщина отстояла смену в качестве одного из дежурных хирургов и, придя домой, выпила лошадиную дозу транквилизаторов. Ей надо было обязательно выспаться перед новой сменой.
Убедившись, что Альберт ослеплён, растерян и не пытается предпринимать каких-либо активных действий, мужчина с фонарём повторил приказ «заткнуть собаку». Альберту пришлось перевалиться через Уилберту, взять пса за загривок и перетащить его на свою сторону кровати, усадить на пол и дать команду «сидеть». Только теперь Уилберта проснулась. Причина её крепкого сна была весьма тривиальной женщина отстояла смену в качестве одного из дежурных хирургов и, придя домой, выпила лошадиную дозу транквилизаторов. Ей надо было обязательно выспаться перед новой сменой.
Неизвестный бросил прямо в лицо женщине пару шнурков и приказал связать руки мужу. Альберт перевернулся на живот, и пока жена завязывала шнурки, неизвестный стоял рядом и командовал: «Сильнее! туже! я проверю!» Собака рычала и лаяла, но не шевелилась, злоумышленник её напрочь игнорировал.
А вот далее произошло нечто необычное: мужчина открыл дверь в гардеробную, взял стоявшие у порога туфли Альберта и принялся вытаскивать из них шнурки. Видимо, запас заблаговременно припасённых оказался исчерпан. Хотя мужчина в маске был занят вознёй с туфлями хозяина дома, он не переставал говорить, перескакивая с одной темы на другую: то грозил убить хозяев, то как будто бы пытался их успокоить и заверял, что ему надо забрать «всего лишь» деньги и еду. Вытащив, наконец, шнурки из обуви, незнакомец вернулся к кровати и связал Уилберту сначала руки за спиной, потом ноги в области лодыжек. После этого вытащил шнурок из кармана штанов и связал ноги Альберта. Как оказалось, запас шнурков вовсе не иссяк.
Убедившись, что хозяева дома надёжно связаны, преступник отправился на прогулку по комнатам. При этом был слышен звук открываемой и закрываемой длинной «молнии» у преступника, видимо, была большая сумка, но Альберт и Уилберта её не видели, поскольку в комнату преступник её не вносил.
Отсутствовал неизвестный очень долго. Хозяевам дома в какой-то момент даже показалось, что тот исчез, но нет! радоваться было рано. После примерно получасового отсутствия неизвестный появился на пороге спальни и, развязав лодыжки Уилберте, бесцеремонно поднял её с кровати. Свои действия он сопровождал очередной порцией угроз.
Выведя женщину в гостиную, уложив её там на диван и связав ей ноги, преступник вернулся в спальню и приступил к её планомерному осмотру. В ходе него он обнаружил пистолет Альберта и только хмыкнул. Он разрядил барабан, патроны высыпал на пол, а сам револьвер положил в карман пиджака.
Закончив с осмотром спальни, преступник принёс с кухни целую стопу посуды и разрезанное на длинные полосы полотенце. Последними он крепко завязал глаза и рот Альберта, часть посуды поставил ему на спину, остальную расставил по всей кровати. Свои действия неизвестный сопровождал угрозами и пообещал, что если звякнет хотя бы один предмет, он немедленно «разнесёт голову» Уилберте.
После этого преступник переместился в гостиную, где грубо изнасиловал Уилберту как в естественной, так и извращенной формах. В процессе этого мужчина в маске оскорблял жертву, требовал признаний, что ей «хорошо», спрашивал, поступает ли с нею подобным образом муж Это классическое поведение насильника, добивающегося признания своих «незаурядных мужских качеств». У преступника была хорошая эрекция, он был энергичен и действовал практически без пауз. Как долго продолжался половой акт, сказать в точности затруднительно. Причина тому весьма тривиальна Уилберта находилась под действием снотворного, с момента приёма которого минуло около 4-х часов, т.е. действие препарата находилось на самом максимуме. Женщина плохо ориентировалась во времени и пребывала в состоянии глубокого расслабления это, кстати, до некоторой степени способствовало снижению перенесенного ею стресса. Уилберта, конечно, не спала, но запомнила действия насильника довольно смутно.