Шарлин Херценберг родилась в апреле 1946 г., т.е. она была ровно на 10 лет младше Лаймена Смита. Она рано осталась без родителей, трагически погибших в ДТП, и воспитывалась бабушкой, проживавшей в городе Камарилло, расположенном в непосредственной близости от Вентуры. В 1964 г. она закончила школу, поступила в колледж в Вентуре, отучилась там один год и правильно рассудив, что красивой девушке диплом в обузу, учёбу забросила. Шарлин подалась в секретари и, сменив два места работы, устроилась в юридическую фирму «Тэйлор, Стоун и Сторч» («Taylor, Stone and Storch»). Внимательные читатели наверняка в этом месте напрягутся и недаром! Стоун, чья фамилия фигурировала в названии фирмы, являлся тем самым Стивеном Стоуном, что учился вместе с Лайменом Смитом в школе «Боалт холл», а потом создал с ним совместную фирму. Чуть позже Стоун ушёл из этой фирмы, но отнюдь не из нашего повествования, в своём месте мы ещё его попомним
Итак, в 1967 г. Шарлин устроилась в адвокатскую контору и с удивлением поняла, что ей нравятся «законники». Нет, ну в самом же деле, юную девушку можно понять: люди с юридическим образованием хорошо говорят, отлично воспитаны, носят костюмы и галстуки, а самое главное у них много денег! Разумеется, у тех, кто успешен. У Шарлин в тот самый год закрутился роман с Майклом Дойлом (Michael Doyle), автомехаником и любителем мотоциклов. Шарлин провела с возлюбленным воспитательно-просветительскую работу, доходчиво разъяснила ему, что обветренное лицо, идиотская бандана и запах машинного масла не красят мужчину и вуаля! Майкл снял бандану, облачился в рубашку с галстуком и отправился на собеседование в полицейскую академию. Смеяться не надо, всё так и было.
У этого самого Майкла Дойла ранее имелось кое-какие столкновения с законом и недопонимание некоторых его положений, что теоретически должно было закрыть дорожку в правоохранительные органы, но удивительным образом прежние стычки с полицией не помешали ему поступить в академию. Автор имеет очень сильные подозрения, что знакомство Шарлин Херценберг со Стивеном Стоуном сильно облегчило путь Майкла в правоохранительную систему, но это всего лишь догадка. Как бы там ни было, байкер и автомеханик бодро отучился в академии и после её окончания пошёл в патрульные в службу шерифа округа Вентура. Шарлин вышла замуж за Дойла, но довольно быстро убедилась, что сотрудник службы шерифа это, конечно, здорово, но не настолько, как известный адвокат вроде тех, что день за днём сновали вокруг предприимчивой секретарши. Сновал где-то неподалёку, кстати, и Лаймен Смит, который сохранил прекрасные отношения с прежним деловым партнёром Стивеном Стоуном и регулярно виделся с последним. В один из мимолётных визитов в офис Стоуна он повстречался с красивой секретаршей и в этом месте приходит на ум анекдот про стюардессу упавшего в джунглях самолёта6.
Итак, завязался бурный роман, который окончился тем, что Шарлин Дойл развелась с Майклом Дойлом в мае 1972 г., а Лаймен Смит оставил Марджори с детьми. В 1975 г. он закончил бракоразводный процесс и через несколько месяцев женился на Шарлин. Обосновалась пара в прекрасном доме 573 по Хайт-Пойнт-драйв, стоявшем на террасе, врезанной в косогор. Из-за перепада высот в этой части улицы не существовало сплошной застройки, к дому примыкало лишь одно домовладение. Место было тихим, даже интимным, с прекрасным видом из окон настоящее любовное гнёздышко!
Карьера Лаймена Смита во второй половине 1970-х гг. шла в гору. Он стал руководителем отделения Демократической партии в округе Вентура, сделался главой местного «Ротари-клуба», а также некоторых других клубов, на ниве партийной работы близко познакомился с Джерри Брауном (Edmund Gerald «Jerry» Brown), ставшим губернатором Калифорнии в 1975 г. Стивен Стоун, бывший деловой партнёр Смита, тоже сильно рос в профессиональном плане и стал членом Верховного суда штата. Вполне ожидаемо он принялся подтягивать Лаймена Смита за собой. В начале 1980 г. последний был включен в «короткий список» кандидатов в члены Верховного суда, состоявший всего из 4 фамилий. Шансы Смита расценивались в сравнении с другими кандидатами как наибольшие в силу его большого опыта и личных связей. Нового судью в Верховный суд штата должен был выбрать из предложенного «короткого списка» губернатор, который принадлежал к той же Демократической партии, что и Смит, так что сомнений в скором карьерном рывке Лаймена практически ни у кого не возникало.
Поменялась к лучшему и жизнь Шарлин Смит (той самой, что ранее была Дойл, а ещё ранее Херценберг). Шарлин более не занималась секретарской работой в офисе юридической фирмы, она стала именовать себя «декоратором» и с упоением взялась за украшательство таунхаузов, принадлежавших её мужу. Используя связи Лаймена, она устроилась на хорошую должность в компанию «The gold cellar», занимавшуюся торговлей ювелирными изделиями, но в августе 1979 г. работу эту оставила. Поскольку в то время Лаймена Смита уже стали прочить на должность судьи в Верховный суд штата, возникла необходимость чуть-чуть подчистить биографию его самого и его близких. Чтобы не возникало подозрений относительно возможного конфликта интересов судьи, его жена не должна была иметь связей с крупным бизнесом. Поэтому Шарлин уволилась из ювелирной компании и устроилась на незаметную должность секретаря в муниципальном суде.
Лаймен и Шарлин Смит. Историю их жизни и смерти можно приводить как пример «американского успеха» и «американского же краха».
Нужно сказать несколько слов и о Марджори, первой супруге Лаймена Смита. Жизнь её после развода в силу вполне очевидных причин поменялась не в лучшую сторону. Хотя она получила при разводе дом, и суд назначил неплохие алименты детям, женщине пришлось искать работу. Сначала она работала секретарём, а в начале 1980 г. отправилась на курсы бухгалтеров, что сулило, по крайней мере, теоретически, возможность занять лучшую позицию при трудоустройстве.
Лаймен Смит весь день 12 марта, среду, пробыл на работе в офисе юридической фирмы, совладельцем которой являлся. Он готовился к важным слушаниям в апелляционном суде, об этом знали все коллеги, и когда на следующий день, в четверг, адвокат не появился на работе, это никого не удивило. Для юриста его уровня подобное было нормальным, дома он имел большую библиотеку и мог продолжать подготовку к заседанию, не приезжая в офис. На протяжении дня несколько раз возникала необходимость с ним переговорить, сотрудники фирмы неоднократно звонили ему домой, но трубку никто не поднимал. В пятницу, 14 марта история повторилась: Лаймену опять принялись звонить коллеги, но он не звонки не отвечал. Это вызвало некоторое удивление, поскольку в этот день он должен был приехать в офис, но тревогу, опять-таки, никто поднимать не стал. Коллеги припомнили, что Лаймен иногда путал дни недели и мог в выходной приехать на работу, либо наоборот, в рабочий день остаться дома, посчитав, что это выходной. Кто сделает замечание совладельцу компании? То-то же
В тот же день, в пятницу 14 марта, с Лайменом решил поговорить Марвин Льюис (Marvin H. Lewis), окружной судья, хорошо знавший как Лаймена, так и его супругу. С Шарлин он работал в одном здании и периодически общался с ней во время ланча. Льюис жил неподалёку, менее чем в паре сотен метров и, возвращаясь вечером с работы, решил обсудить с Лайменом ситуацию с выдвижением последнего в члены Верховного суда штата. Льюис остановил автомашину, прошёл к крыльцу и позвонил в звонок. Ему никто не открыл. Судья звонил несколько раз, но появления хозяев так и не дождался. Это было немного странно, поскольку обе автомашины Смитов были припаркованы на площадке перед домом, а стало быть, их владельцы должны были находиться в доме. Но Льюис рассудил, что у супругов может быть романтический вечер в ресторане (или в джакузи на втором этаже) и посчитал излишним беспокоить соседей. В тот вечер деликатный судья не стал звонить Смитам по телефону.
И входную дверь в их дом он не пытался открыть сделаем на этой детали сейчас акцент.
Зато входную дверь без малейших колебаний открыл 12-летний Гэри Смит, младший из детей Лаймена, явившийся в воскресенье 16 марта стричь газон перед домом отца. Его визит был согласован за неделю, и все эти дни мальчик отцу не звонил. Марджори привезла сына на своей машине, высадила его перед домом бывшего мужа и уехала на бухгалтерские курсы (да-да, это не ошибка, она посещала курсы по выходным дням это зафиксировано в официальных документах, чуть позже мы ещё об этом скажем). Гэри подошёл к входной двери, позвонил, а после того, как ему никто не открыл, позвонил вторично. Потом в третий раз. Поскольку отступать мальчику было некуда мама уехала и должна была забрать его только через 3 часа он решил попробовать отворить дверь. Та легко поддалась, оказалось, что входная дверь не заперта.
Вообще-то, подобное выглядело очень странным, такого ранее никогда не бывало, но мальчик в ту минуту не придал значения данной детали. Гэри вошёл в дом, позвал отца раз второй третий. Поскольку никто не отозвался, мальчик пошёл по дому, достиг самой дальней его части и остановился перед взрослой спальней (или главной, как её называют в Америке). Позвав отца ещё раз, он вошёл в спальню та оказалась не заперта и увидел в полумраке комнаты, что в кровати лежат два человека, накрытые с головой одеялами. Шторы на окнах были задёрнуты, так что никаких деталей мальчик не рассмотрел. Хотя лиц лежавших не было видно, Гэри понял, что в кровати находятся его отец и Шарлин.
Мальчик знал, что на посещение спальни взрослых наложен запрет, дети не имеют права входить туда без разрешения, поэтому он сразу отступил назад и решил захлопнуть за собой дверь. Повернув рычажок стопора замка, Гэри заметил, что тот свободно прокручивается и не блокирует запор. Тем самым дверь невозможно было запереть в принципе. Всё это было до такой степени странно, что мальчик решил не уходить и разобраться в том, что происходит. Скорее всего, он уже заподозрил неладное, хотя впоследствии никогда в этом не признавался.
Гэри снова вошёл в спальню и приблизился к кровати. Лежавшие под одеялом люди никак не отреагировали на его шаги, хотя должны были их слышать.
Прошло несколько секунд, прежде чем Гэри увидел полено, лежавшее поверх одеяла между двумя телами. Это было самое обычное полено, сучковатое, занозистое, четверть древесного ствола, расколотого топором, длина его составляла примерно 55 см. Это было до того дико, что мальчик сообразил, наконец-то: живые люди не могли лечь в кровать с поленом! Да притом ещё накрыться одеялом с головой, а полено уложить между собой поверх одеяла.