- Тебя послушать, так только мороженым и надо питаться, - усмехнулся Мика.
- Нет, одним мороженым вредно, - задумалась летунья, - к тому же современное мороженое совсем не то, что раньше. Теперь натуральный продукт это дефицит. Хотя вам волшебникам наверно все равно, можете его есть хоть тонами.
- Это ты про Хоттабыча забыла.
- Про кого?
- Да, - махнул рукой Мика, вдруг снова почувствовав возрастную пропасть между ними, - был такой волшебник. Бородой замки создавал. Футбол и цирк любил. Из бутылки появлялся.
- Как джин?
- Ага и тоник.
Волшебнику надоело ловить капли, и он, не до конца доев растаявшую часть мороженного, выкинул остатки лакомства в урну.
- Скажи, - вдруг посерьезнела летунья, - я не спрашивала. Но... а Росси, она тебе кто?
- Росси, - Микаэль удивленно посмотрел на девушку, - она моя все. Мы когда-то вместе начали строить мир. Жили вместе. Были счастливы. Но век волшебников такой длинный, что успеваешь устать даже от себя. А у нас было все так хорошо, и совсем не хотелось, чтобы это закончилось просто привыканием. Поэтому мы решили строить каждый свой мир. И ты знаешь, последняя наша встреча показала, что мы были правы. Нам так же интересно друг с другом, есть что обсудить, чем поделиться. Ну и вообще, это так здорово, словно мы только встретились, но при этом полностью понимаем и доверяем друг другу.
- А как же "с любимыми не расставайтесь..."?
- Всегда хотелось по хулигански закончить эту фразу: "...и задушите, наконец", - улыбнулся Мика. - Нет, там история трагическая была. Но на самом деле, в нормальных условиях, эта формула не работает. Можно сколько угодно трястись друг за друга, переживая, ревнуя. И все только будет усложняться. В конечном итоге будет как в другом замечательном произведении: "так не доставайся же ты никому". Иногда, чтобы быть с кем -то счастливым, надо просто не мешать этому счастью. Не давить его, не трепать. И ни в коем случае нельзя его приручать. По-моему, нет ничего более грустного, чем прирученное счастье.
- А как быть, - летунья решительно подняла глаза на волшебника, - если это счастье чужое?
- Тогда надо искать свое, - спокойно ответил Мика. - Чужое счастье счастьем не бывает.
- А что если мне кроме тебя никто не нужен?
- Это бывает, - по доброму улыбнулся волшебник. - Когда ты еще ребенок, тебе никто не нужен, кроме мамы. Когда ты становишься старше, у тебя появляются свои интересы, тебе никто не нужен, кроме друзей. Люди склонны попадать в зависимость друг от друга. Это нормальная человеческая особенность. Другой вопрос, что с этим делать. И мне кажется, что с этим делать ничего не надо. Просто не надо бороться с ветром, идти против него. Не надо впадать в уныние и жалеть себя. Лучше расправить парус и плыть куда тебе захочется. Любовь это сила, способная на многое. И тебе выбирать, будет ли это сила разрушать или создавать. Все великие творения были созданы под этим парусом.
- Умеете вы волшебники красиво говорить, - усмехнулась летунья, - вроде ничего по сути не сказал, а стало легче.
- А потому что не надо замыкаться в себе и сжигать себя сомнениями. Всегда лучше выговориться, просто чтобы вытащить из себя эту занозу. Для этого и нужны друзья.
- У летуньи есть друг волшебник?
- Конечно.
- Кхм. Не хочется прерывать ваш душещипательную беседу, - послышался голос. - Но я уже устал ждать удобного момента.
- Кто это?- испугалась летунья.
- Я кажется догадываюсь, - мрачно сказал Микаэль. - Уан, что ты здесь делаешь? Это мой мир.
На соседней лавке из воздуха материализовалась фигура маленького пухлого волшебника.
- Пока твой, Микаэль, - сказал Уан, - но это ненадолго.
Рыба-крылатка получаться долго не хотела. Хоть Кочегар и помог ученику волшебника, показав в натуре, как она должна выглядеть, но повторить форму рыбы у Кости долго не получалось. Попыток было много, и каждая удивляла своей особенностью. Первая попытка оказалась рыбой неспособной не то, что летать, но и плавать. В итоге несчастная просто утонула. Вторая попытка двигалась гораздо удачнее. И даже выпрыгивала из воды. Но она не летала, а прыгать могла и по суше, чем тут же воспользовалась и упрыгала подальше от пруда. Третья летать умела, но совершенно не хотела лезть в воду. В итоге лишь только четвертая попытка увенчалась успехом. Костя размножил результат и Трюфель принялся ловит добычу наперегонки с Чернышом. Кажется сам процесс охоты его занимал даже больше, чем сама трапеза. Правда первую рыбу он съел, зато остальные он просто ловил и складывал на берегу.
- Так скоро мне придется заново их запускать, - переживал Костя.
- Ничего, - успокоил Витя, - ты главное потом наделай разнополых Крылаток, чтобы они сами размножались.
- А чем они отличаются? - спросил Костя.
- А...э...надо в справочнике посмотреть, - решил Кочегар. - Понятия не имею чем внешне самцы рыб от самок отличаются.
- Самцы крупнее, - ловя очередную рыбу, подсказал кот.
- Тебе только крупнее и подавай, - пожурил Витя. - Ты, вон, даже эту уже не ешь, только ловишь.
- Потом съем, - заверил кот, замерев в ожидании новой добычи.
- Я вот все думаю про твою историю, - сказал Костя, глядя на кота. - А что, Мика никогда не пробовал тебя расколдовать обратно в человека.
- Пробовал, - ответил кот, - но это сложное заклятье, так просто не снимешь. Нужно формулу знать. К тому же, как кот, я волшебнику полезнее.
- Хочешь, я попробую, - предложил Костя.
- Ни в коем случае, - ужаснулся Трюфель. - Ты иди пока потренируйся мышей создавать. Ну или белочек там всяких. Людей создавать тебе еще рано.
- Кстати, - заметил Кочегар, - обычно людей вообще не создают.
- А как же они появляются тогда? - удивился Костя.
- Мир сам создает, - ответил Витя. - Когда миру нужно, он берет из некого общего пространства типы людей и воссоздает у себя. Но для этого нужны условия: дома, работа, благоприятный климат. Если ты хочешь, чтобы у тебя появились конюхи, создаешь конюшни и лошадей, если хочешь, чтобы появились пекари - создаешь пекарню. Хочешь армию - строй казармы и делай оружие. Но только не забывай, что всем нужна работа. Армии, например, нужна война.
- Вот и те двое из Парижа, - вспомнил ученик, - тоже говорили, чтобы я людей не создавал. Прям какое-то особенное табу для волшебников.
- Просто это бессмысленно, - объяснил Кочегар. - Как ты можешь создать личность без духа? А это аксиома: если есть тело - должен быть дух.
- Но ты же чертей создавал?
- Черти это не люди. Черти это черти. Их даже создавать не надо было. Они всегда есть, во всех мирах. Я просто собрал их вместе, структурировал, так чтобы их видно всегда было, ну и заставил работать. Хотя, конечно, они те еще работники.
- Ладно, - махнул рукой Костя, - все с вами ясно. Пойду я.
- Куда? - забеспокоился Кочегар.
- Буду на мышах тренироваться, - ответил Костя и ушел.
- Ох, чует мое сердце, что не успокоится малец, - провожая Костю взглядом, сказал Витя.
- Ничего страшного, - ответил Трюфель. - Пусть пробует - ошибается. Ты же сам понимаешь, сколько не говори, как правильно жить, а все равно не поверят. Будут пробовать, спотыкаться. Это нормально. Опыт так и набивается. В том числе и опыт прислушиваться к старшим. Когда ученик получит по голове, потому что не послушался, тогда сразу начнет иначе относится к предупреждениям.
- Ох, чует мое сердце, что не успокоится малец, - провожая Костю взглядом, сказал Витя.
- Ничего страшного, - ответил Трюфель. - Пусть пробует - ошибается. Ты же сам понимаешь, сколько не говори, как правильно жить, а все равно не поверят. Будут пробовать, спотыкаться. Это нормально. Опыт так и набивается. В том числе и опыт прислушиваться к старшим. Когда ученик получит по голове, потому что не послушался, тогда сразу начнет иначе относится к предупреждениям.
- Слушай, а тебе не жалко такую рыбу убивать?
- А что такого? - удивился кот. - Это же всего лишь рыба. Тебе же на жалко бедных хрюшек и коров.
- Это другое, - сказал Кочегар и взял в руки одну из пойманных рыб. Та еще трепыхалась, хлопая крыльями. - Скот, на то и скот, чтобы его есть. Иначе бы его и смысла разводить не было. А это, - Витя поднял рыбу надо головой, - почти птица. Свободолюбивое существо.
- Курица тоже птица, - заметил кот, и поймал в полете очередную Крылатку. - Это не мешает ей быть одним из самых популярных продуктов в мире.
- Да, ты прав, - Витя бросил рыбу к пойманным сородичам, - просто иногда задумываешься, о том, что может мы ничего не понимаем, что на самом деле в голове у животных. Вот ты вроде просто кот, а, как выясняется, превращенный человек.
- Кхм, - Трюфель перестал ловить рыбу и виновато посмотрел на Кочегара. - Ты знаешь, не все мои истории были на самом деле.
- Что?! - возмутился Кочегар. - Так ты все выдумал?
- Да. Неужели ты думаешь, что за те сотни лет, что мы знакомы, я не рассказал бы тебе такую трогательную историю. Нет, не было никакого колдуна, зелья. Я всегда был котом. Котом, которого еще котенком подобрал Мика. А потом, видимо, когда я стареть начал, он понял, что скоро меня не станет и не захотел расставаться с любимцем. Со временем, я стал понимать человеческий язык, и даже стал пробовать разговаривать. Я, конечно, уже не совсем кот, но я никогда не был человеком и никогда им не стану. По сути, я единственный в своем роде. Нет больше таких же как я.
- А зачем ты выдумал, всю эту историю? Мальчишку хотел поразить?
- И это тоже. Но главное не это. Пока Костя растет, совершенствуется, он не вполне еще волшебник. Он смотрит на меня с восхищением. А когда он поймет, что кот, пусть даже говорящий, по сравнению с волшебником просто ничто, он перестанет воспринимать меня всерьез. А знаешь, как не просто с вами волшебниками? Вы всегда что-то придумываете, вечно куда-то стремитесь. Вы вообще ничего вокруг себя не замечаете, когда двигаетесь к цели. И я вижу, как у вас все это получается. И мне тоже хочется творить. А ложь, это то же творчество. Хоть и не такое красивое.
- Мда, Трюфель, - вздохнул Кочегар. - Умеешь ты ошарашить.
- Зато со мной не скучно, - сказал кот.
- Да уж. Но ты знаешь. Зря переживать, что ты такой вот уникальный, и не человек, тебе не стоит. По большому счету волшебники тоже не в первую очередь люди. Я думаю, что человека человеком делает не внешность, а поступки. А если так судить, и поверь мне я знаю о чем говорю, то ты больше человек, чем многие люди.