Когда Виенна открыла глаза, то услышала голоса. Похоже, мужчины, которые ехали с ней, заскучали и решили развлечь друг друга беседой. Жаль, что слов не разобрать.
Баронесса потянулась, чувствуя, как неприятно одеревенело всё тело. Сейчас бы понежиться в тёплой воде с добавленными в неё ароматическими эссенциями А затем позволить чьим-нибудь умелым рукам хорошенько размять каждую мышцу, чтобы исчезло без следа мерзкое ощущение скованности.
И желательно, чтобы то были мужские руки
Читай вслух! буркнула Виенна. Камеристка вздрогнула и едва не уронила книгу. Поживей!
«Я видел берег, где твои следы остались на песке. Я видел город голос твой звучал там где-то вдалеке. Я видел розы, лепестки которых целовала ты»
Баронесса заскрежетала зубами. Всё-таки стихи! Наверняка дальше будет рифма «мечты», и всё сведётся к страданиям неудачника, возлюбленная которого выскочила замуж за кого-нибудь побогаче.
Хватит! велела она. Поскорее бы добраться до замка! И пусть только осмелится герцог проявить негостеприимство!
Человек короля высказал предложение остановиться на отдых на постоялом дворе, и Виенне пришлось с этим согласиться. Одежда липла к телу, и хотелось сменить её на чистую. Хорошо, что есть запас, а новое платье лежит в дорожном сундуке, ожидая своего часа, когда баронесса появится в нём перед Себастьяном.
Разумеется, ванну в убогой халупе, по недоразумению называемой постоялым двором, предложить не могли. Пришлось довольствоваться обтиранием губкой. Тщательно уложенная причёска после сна в карете походила на воронье гнездо.
Ты мне за все неудобства ответишь! проворчала Виенна, адресуя слова герцогу де Россо, который, к сожалению, пока не мог её слышать.
Дорога продолжилась. Баронесса прикорнула снова, и ей приснилось, будто Себастьян уже успел жениться на девице из обители. Пышная свадьба, громкая музыка, восторженные крики гостей Герцог одаривает молодую жену страстным поцелуем, и та, ничуть не стесняясь присутствия вокруг других людей, отвечает ему со всем пылом юности и бесстыдства. А затем их радостно провожают в опочивальню, где уже приготовлена постель для первой брачной ночи.
На этом моменте Виенна проснулась. Во рту стояла хинная горечь, нижнее бельё промокло от пота, а хуже всего было почти забытое желание, чтобы её кто-нибудь сейчас пожалел. Привлёк бы к себе, обнимая, погладил по волосам, как нуждающегося в утешении ребёнка, и сказал бы какую-нибудь глупость. Например, «всё будет хорошо». А она бы кивнула, соглашаясь с этими словами, и впервые за много лет заплакала бы по-настоящему.
И откуда только взялись подобные мысли?!
Кажется, мы уже скоро будем на месте, подала голос камеристка. Но правильно ли являться вот так без предупреждения? Разве
Не твоё дело! оборвала её баронесса. Поговори мне ещё! Скажешь хоть слово высажу из кареты!
Та примолкла, как вспугнутая котом мышь, и Виенна с раздражённым видом вытерла надушенным платочком пот со лба, всей душой надеясь, чтобы её недавний сон не оказался вещим.
Глава 8
Поверенный обещал, что мы доберёмся дотемна, но, когда я впервые увидела замок, его укутывали вечерние сумерки. Густые, тёмно-синие, дарующие долгожданный отдых от дневного зноя. Дождь, который предвещало ухудшение погоды, пока не начался, однако небо выглядело угрюмым и висело так низко, что, казалось, до него можно дотянуться рукой. Я смотрела на громадный причудливый силуэт герцогского замка, представший передо мной, и пыталась, но не могла свыкнуться с мыслью, что теперь это место станет моим новым домом. Что обратной дороги нет, и здесь отныне продолжится моя жизнь.
Мы вошли в ворота, которые открыл молчаливый прислужник, и оказались во внутреннем дворе, вымощенном каменными плитами. Таком просторном, что здесь можно было давать балы. Так и представлялись яркие огни факелов, поражающие воображение наряды дам и нежные улыбки их кавалеров.
Боясь потеряться, я то и дело цеплялась за локоть моего спутника, точно ребёнок за взрослого. Впрочем, учитывая, что по возрасту он, вероятно, годился мне в отцы, я почти не испытывала из-за этого смущения. Каблуки моих туфель звонко стучали по камню, а руки снова начали дрожать от волнения и страха, который вновь нахлынул удушливой волной.
Почти все окна замка, вершина которого скрывалась в тучах, оставались тёмными, лишь в нескольких из них я разглядела мелькающие огоньки от свечей. Может быть, все обитатели уже давно легли спать? Или нас вообще здесь не ждали?..
Ваша милость! вдруг заговорил со мной поверенный и остановился. Мне нужно кое-что вам сказать. Выслушайте меня внимательно. Пообещайте мне здесь и сейчас, что, поселившись в замке, вы станете вести себя разумно. Так, как положено супруге герцога де Россо и женщине, чья обязанность во всём поддерживать мужа.
Вы считаете, у меня могут оказаться плохие манеры? спросила я.
Вы считаете, у меня могут оказаться плохие манеры? спросила я.
О том, что вы умеете вести себя за столом, хорошо воспитаны и неплохо образованы, я уже убедился. Дело не в этом. Возможно, кое-что некоторые вещи, с которыми вы столкнётесь в замке, могут показаться вам странными. Я бы не хотел, чтобы вы судили обо всём сгоряча. Человек не выбирает свою участь, и потому
Странными? насторожилась я. Страх стал сильнее. Он окружал меня липкой паутиной и скалился тысячей ртов. Какие именно вещи? Пожалуйста, скажите!
Увы, собеседник, дав мне столь загадочное предупреждение, больше не захотел продолжать разговор. Казалось, поверенный даже пожалел, что вообще его начал. Мы продолжили путь в тишине, и я надо признаться, не без усилий заставила себя держаться прямо и гордо. Может быть, не как королева в изгнании, но и не как глупая девчонка, донельзя обескураженная всем происходящим. Даже если в глубине души я и чувствовала себя ею.
Первой, кто встретил нас, когда заскрипевшая дверь замка открылась, впуская внутрь, оказалась пожилая экономка. Она мне сразу понравилась. Невысокого роста, с убранными в тугой пучок седыми волосами, с добрыми серыми глазами, окружёнными сетью морщинок. Эта женщина походила на бабушку, которую мне всегда хотелось иметь. От души надеясь, что мы подружимся, я улыбнулась ей.
Комната уже приготовлена, ваша милость, произнесла она, поклонившись. Я сама отведу вас туда. Прошу!
А мои вещи? вспомнила я, что те остались в карете.
Их тоже доставят, не беспокойтесь.
Кажется, сейчас мы можем попрощаться, сказал человек, сопроводивший меня сюда.
Разве мы больше не встретимся?
Я больше времени провожу в столице, чем здесь, но встречаться нам, разумеется, придётся. Доброй ночи! И ещё раз прошу, ничего не бойтесь.
Поверенный ушёл, а я смотрела ему в спину, гадая, что же он имел в виду. Может быть, здесь водятся привидения? Учитывая возраст замка, такое вполне вероятно.
Экономка повела меня за собой, освещая дорогу подсвечником, который несла в руке. Вслед за ней я поднялась по узкой каменной лестнице с холодными гладкими перилами, свернула в коридор, затем в следующий. Скрипнула дверь.
Ваша спальня.
«Какая большая!» подумала я, переступив порог. Наверное, раза в три больше моей комнатки в обители, если не в пять. Устланный мягкими даже на вид коврами пол, два стрельчатых окна, вся необходимая мебель, украшенная изящными деревянными завитушками. А кровать под балдахином и с покрывалом из алого бархата Она слишком широкая для того, чтобы спать на ней в одиночестве.
Располагайтесь! Ванная вон за той дверью. Мне приказать нагреть воду?
Предложение вымыться с дороги показалось мне привлекательным, и я кивнула.
Прошу немного подождать.
Экономка покинула комнату, оставив мне подсвечник. Должно быть, она так давно жила в замке, что не боялась ходить по лабиринтам его коридоров в полной темноте. Я присела на край кровати, ощущая себя в окружении всей этой роскоши очень маленькой и потерянной.
Спустя некоторое время комната ожила. Появились горничные, одна которых ловко несла мои скромные пожитки, а остальные три по два ведра с водой. Я удивилась было, почему так много, но зашла за показанную экономкой дверцу и обнаружила, что расположенная там ванна весьма впечатляющих размеров.
Девушки смотрели на меня с таким любопытством, как будто у меня две головы, а на ногах копыта. Однако же помалкивали. Споро наполнили ванну водой, положили рядом большой кусок мыла и выжидающе уставились на меня.
Вам помочь раздеться, ваша милость? наконец нарушила молчание одна из них.
Что? опешила я. Ох, нет, не нужно! Я сама справлюсь. Вы можете идти. Благодарю.
Когда горничные скрылись, я торопливо стянула одежду, сбросив её прямо на пол в ванной, и юркнула в тёплую воду. Чувствуя спиной гладкое дерево, блаженно зажмурилась. Как хорошо! В обители мы по-быстрому мылись из тазиков, не снимая нижних сорочек, и сегодня мне впервые за всю жизнь выдалось понежиться в мягкой ласковой воде по-настоящему. Потому я и не смогла удержаться от искушения раздеться полностью, хотя наставницы наверняка бы этого не одобрили.
Мыло пахло не золой и дёгтем, а лавандой и миндалём. Да ещё и пены давало столько, что ею мгновенно наполнилась вся ванна, стоило лишь опустить туда благоухающее средство для мытья. Я вытащила из волос шпильки, позволяя длинным прядям свободно упасть на плечи и погрузиться в воду, где они начали напоминать озёрные растения. Затем, крепко зажмурившись, окунулась с головой и, вынырнув, громко зафыркала, смахивая с лица пену. С моих губ не сходила улыбка, а уставшее от долгой дороги тело расслаблялось в тепле, постепенно становилось отдохнувшим и чистым.
В отведённой мне комнате за дверью ванной внезапно послышались шаги.
Виенна уже предвкушала долгожданный конец пути, когда карету вдруг резко тряхнуло, и та завалилась на бок. Всё произошло так быстро, что баронесса едва не свалилась с сиденья. Камеристка вскрикнула, выронив книгу, и задрожала, как заяц перед охотничьей собакой.
Карета остановилась.
Что, демоны вас всех побери, происходит? открыв дверцу, раздражённо осведомилась Виенна у сопровождающих её мужчин.
Отвалилось колесо, отозвался человек короля, имя которого баронесса выбросила из головы сразу же после того, как о ней его назвал. Смуглый, широкоплечий, с мрачным лицом, которое наполовину скрывала потрёпанная шляпа, он и сам походил на разбойника. Зачем только его величество нанял такого подозрительного типа?