Простите, молодой человек, раздалось сбоку. А вам в этом скафандре не жарко? Никогда не видел таких странных штанов.
Сидящий рядом седобородый старик заинтересовано рассматривал его комбинезонные брюки с защитными накладками и утолщениями на сгибах.
Не жарко, буркнул Макс. Это новая модель. С климат-контролем.
А. Чего только не выдумают.
Старик снова погрузился в потрепанную книжку, выглядящую его ровесницей. Перелистнул пару страниц, на одной из которых была картинка. На картинке была изображена женщина, спящая в прозрачном саркофаге. Сердце у Макса ёкнуло, наверное, первый раз в жизни. Он вгляделся в профиль соседа, боясь увидеть знакомые рептилоидные черты. Но старик был как старик. Морщины, очки, нос картошкой. Мог быть у рептилоида нос картошкой? Вряд ли.
Старик заметил его интерес и показал обложку.
«Туманность Андромеды». Гениальная книга о том, чего может добиться человечество, если будет находиться под грамотным управлением. Читали?
Нет. Не люблю старую фантастику. Глупая она.
Старик пожал плечами.
Макс отвернулся в поисках родителей с двойником. И тут же проклял себя за то, что отвлекся. И старика за то, что отвлек. И до кучи туманность вместе с лежащей в саркофаге Андромедой.
Остолоп был один.
Он стоял в тени, за углом киоска с сахарной ватой, и уже собирался выходить к фонтану.
Макс вскочил с места.
Пролетел за считанные секунды расстояние до киоска, расталкивая встречных и поперечных («Э, мудила!» взревел сзади кто-то быкообразный).
Юркнул в кусты, чтобы обойти киоск сзади. Не хотелось встречаться с двойником лицом к лицу.
Двойник стоял, переваливаясь с пяток на носки, и поглощал сахарную вату.
Макс достал деактиватор и осторожно двинулся вперед, прижимаясь к бревенчатой стене. Нащупал пальцем мягкую кнопку, представил, как это будет. Как исчезнет сейчас этот кретин, освободив Максу законное место. Наверное, он просто испарится в момент. А может, разлетится на мелкие куски, как те, в саркофагах.
Макс замер. Что-то было не так. Что-то было неправильное во всем этом.
Сын! голос отца. Хватит торчать! Иди сюда, тут квадроцикл освободился!
Да, пап!
Двойник отбросил в урну палку от ваты и легко выбежал к фонтану.
Макс отступил в тень.
Вы правильно сейчас поступили, молодой человек, раздалось сзади, и Макс подпрыгнул.
Старик с бородкой, очками и носом картошкой стоял у дерева за его спиной.
Только интересно, почему? Что вы почувствовали в тот момент, когда могли нажать кнопку? Что вам помешало?
Кто вы такой? взвизгнул Макс, вжимаясь спиной в бревна. Что вам надо?
Мы хотим с вами поговорить. Не бойтесь, Максим Анатольевич. Мы не причиним вам вреда.
Паника ударила в голову, ноги подкосились, и, чтобы не упасть, Макс вцепился ногтями в липкую древесину.
Не надо бежать. Во-первых, бежать вам некуда. Во-вторых незачем.
Вы из этих?
Старик по-доброму улыбнулся.
Если под «этими» вы подразумеваете могущественные силы, которые устроили за вами и вашими друзьями некое подобие охоты, то да, я из этих. Но вам больше ничего не грозит. Произошло недоразумение. Виновные уже отстранены от операции. Заказ на ваше устранение также отозван. Прискорбно, что погибли люди. И с вашей, и с нашей стороны. Но такое бывает. Это жизнь, Максим Анатольевич. Она жестока. Давайте забудем разногласия и попробуем начать с чистого листа.
Что начать?
Кровь барабаном стучала в висках, мешая соображать.
У нас есть для вас предложение. Но сперва все-таки я хотел бы услышать ответ. О чем вы думали, когда недавно могли нажать кнопку, но не нажали ее?
Я ни о чем не думал! Это все неправильно, так не должно быть! Что вам надо? Отпустите меня!
Старик покивал головой.
Да. Неправильно. Вы совершенно правы. У вас хорошая чувствительность. Странно, что автоматика определила вашу совместимость только на тридцать процентов. Почувствовать опасность не каждому дано.
Какую опасность? О чем вы?
Если бы вы нажали кнопку, вы бы исчезли. Испарились. Погибли.
Н-нет. Испарился бы двойник.
Да. Двойник. То есть вы. Вы двойник, Максим Анатольевич. Копия, созданная древней системой для выполнения поставленной задачи. Подправленная, немного улучшенная. Более умная, более смелая. Но копия. А он, старик кивнул в сторону убежавшего остолопа. Он оригинал. Настоящий Максим Анатольевич Морозов, по кличке Морозильник. Глупый, недалекий троечник, немного трусливый, любящий компьютерные игрушки и блинчики с вареньем. Какой есть.
Вы лжете!
Старик рассмеялся.
Конечно, вы вряд ли мне поверите на слово. Но согласитесь, в душе вы уже знаете, что я сказал правду.
Макс оторопело посмотрел в сторону фонтана, и увидел, как уходит по аллее его семья. Мать звонко рассмеялась и взяла сына за руку.
Да что вы за твари такие, прошептал он сквозь слезы.
О, нет. Не надо громких обидных слов. Вы должны быть выше этого. Мы вам предлагаем выход из положения. И, смею думать, он вам может понравиться.
Ресторан назывался «Демидофф». Он был роскошен и совершенно пуст. Вышколенный официант в косоворотке и сафьяновых сапогах незаметно возникал у столика, подливал, подкладывал, убирал и также незаметно исчезал.
Старик пригубил наливочки, пошамкал губами и отправил в рот грибочек.
Боровички здесь замечательные. Сибирские. Затейливо посоленные. Наливку я вам в силу возраста не предлагаю, но вот морс отведайте. Из морошки. Большая редкость.
Макс хмуро посмотрел на хрустальный стакан с оранжевой жидкостью. Перевел взгляд на лежащий рядом деактиватор.
Получается, робот хотел меня убить, когда дал эту штуковину?
Старик промокнул рот вышитым полотенцем.
Ну, я бы не был столь категоричен. Как я понял, он потерял память. И это немудрено. Столько тысячелетий скрываться, менять обличья и наконец залезть в какие-то дебри и полностью деградировать Контакт с защитным полем восстановил только часть его памяти. Так что возможно, с вами он был искренен. В конце концов, он забыл даже собственное предназначение. Что ему какие-то двойники.
А какое у него предназначение?
Он один из смотрящих. Последний. Вы знаете, что такое «смотрящий»?
Наблюдатель?
Старик хмыкнул.
Не совсем. Ваш лингвистический имплант очень точно подбирает слова. Он учитывает не только дословный перевод, но и, скажем так, культурные характеристики. Жаргон. Идиомы. Если бы робот был наблюдателем, то и вы бы услышали слово «наблюдатель». Робот именно что «смотрящий». То есть следит за порядком на зоне.
Макс поперхнулся.
В каком смысле?
В самом прямом. Что вам успели рассказать о нашей с вами планете представители Квадрума перед тем, как мы их спугнули?
Что Земля их старая потерянная колония. А мы потомки колонистов. Они потеряли связь, а вот теперь нашли.
Старик звонко рассмеялся.
Вот видите. И здесь тоже очень точное определение. Да, древние определенно умели грамотно настраивать импланты. Что такое колония?
Вы хотите сказать
Именно, Максим Анатольевич. Потерянная колония это не потерянное поселение каких-нибудь космических древних греков. Это потерянная тюрьма. Зона величиной с целую планету. Перед тем как погрузиться в хаос, который они называют Эрой Упадка, Квадрум сослал на Землю несколько десятков тысяч своих преступников. Воров, убийц, мошенников, извращенцев. Особенно тех, кто выступал за межвидовое скрещивание. Расселил их по разным континентам, в зависимости от происхождения.
Это как?
Квадрум общество строго иерархическое. Четыре расы не равны. Есть сильные. А есть те, кто на побегушках. В то время Квадрумом фактически правила красная раса. Поэтому они для своих зэков прибрали к рукам самое роскошное место на планете. Нынешние тихоокеанские острова. Голубые лагуны, солнышко, пальмы, климат и все такое. Своим янычарам, нукерам и назгулам, то есть черной расе, которая всегда была силовой частью Квадрума, они отдали Африку. Тогда она была более удобной для жизни. Никаких голых песков и лихорадок в джунглях. И напрягаться особо не надо. Бананы сверху падают и то хлеб. Желтой расе досталась восточная Азия, где и тогда приходилось много работать, осушать болота, строить системы ирригации. Но желтым было не привыкать. Они всегда работали. Это пролетариат Квадрума. Ну а изгоев и лишенцев из белой расы выкинули на север, который тогда полностью был покрыт ледником. Снабдили их на первое время обогревателями и теплыми домами. А когда связь прервалась, белым пришлось самим крутиться.
Белые у них до сих пор в подчиненном положении, сказал Макс, вспомнив носатого белого на орбите.
Вот видите. А наш с вами робот вместе с другими такими же следил за порядком в этом гигантском бараке. Пресекал. Наказывал.
Официант принес длинное блюдо с осетром и удалился.
А вы? спросил Макс.
Что мы? нахмурился старик.
Вы откуда взялись? И как здесь оказались? И что тут делаете? Вы же пятая раса. Рептилоиды. И как получается, что вы выглядите людьми, и только имплант Кианы может вывести вас на чистую воду?
Хо-хо! старик комично подвигал руками. Сколько сразу вопросов. Вы берете быка за рога, Максим Анатольевич. Мне это нравится. Начнем с того, что мы никакого отношения не имеем к Квадруму. И нас никто никогда не называл пятой расой. Откуда вы это взяли?
Робот что-то припомнил. Но не до конца.
Спишем это на очередной сбой в его памяти. Мы появились здесь позже квадрумских зэков. Когда они уже вышли за пределы собственных континентов и начали генетические игрища по скрещиванию. Некоторые зэки, кстати, этому сильно противились. Их сжигали. На первых порах всех сжигали. Обычно после смерти, но иногда и живьем. Этим тоже смотрящие занимались. Поэтому в ваших музеях никогда не появятся странно выглядящие кости, черепа и зубы. Следы заметали подчистую.
Старик аккуратно положил филе на тарелку. Вилку он держал оттопырив мизинец.
Ну а что касается вопроса, что мы здесь делаем Выживаем, Максим Анатольевич. Просто выживаем. Нас всегда было очень мало. Спасало только одно природное свойство.
Какое?
Старик посмотрел Максу в глаза. Его лицо дернулось, заострилось и сквозь морщинистую кожу на мгновение проступила зеленоватая чешуя.
Мимикрия. На нашей родной планете, говорят, это было распространенное явление. Это нас и спасло. Мы могли подстроиться под любую расу. Разве что с черной возникали проблемы. Из-за габаритов. Но после тысячелетий гибридизации их тела уменьшились, и стало легче.