Лазарус болезненно поморщился:
Возможно, это самый простой выход из моей ситуации, но как знать получу ли я назад свои собственные яйца?
Гонады вашего клона, Лазарус, ваши собственные гонады; это одна из основ теории.
Что ж посмотрим. Айра, рано вставать плохо это тормозит рост и сокращает твои дни. Кстати говоря Лазарус посмотрел на стенку. Спасибо за кнопку. В такое приятное утро она меня не привлекает, но у мужчины всегда должен быть выбор. Галахад, кофе для председателя, а мне тот пластиковый конверт.
Распоряжения свои дедушка Лазарус подкрепил жестами, но, я думаю, техник понял его. А может, уловил телепатически: специалисты по оживлению обычно эмпаты это необходимость. Техник немедленно подошел к Лазарусу и подал конверт, потом налил мне кофе пить я не хотел, но следовало подчиниться протоколу.
Айра, продолжал Лазарус, вот мое новое завещание. Прочти, перепиши куда надо и сообщи своему компьютеру. Я уже одобрил текст и велел машине ввести завещание в память. Так что теперь лишить тебя наследства мог бы только адвокат из Филадельфии, но будь здесь любой из них, он, конечно, справился бы с делом. Он жестом отослал мужчину-техника. Хватит кофе, молодой человек, спасибо. Садись. И ты садись, дорогуша Иштар. Айра, а кто эти молодые люди? Медицинские сестры? Сиделки? Слуги? Или еще кто-нибудь? Они трясутся надо мной, как курица над единственным цыпленком. Я всегда старался ограничиваться минимумом услуг посторонних. Мне нужно от них только общение человеческая компания.
Я не мог ответить, прежде не наведя справок. Зачем мне знать, как организована клиника омоложения? К тому же она является частным предприятием и попечителям не подчиняется. Кстати, директор весьма сожалел о моем вмешательстве в дело Старейшего. Поэтому я старался по возможности не вмешиваться, пока мои приказы исполнялись.
И я на галактическом спросил у женщины-техника:
Какие у вас обязанности, мэм? Старейший интересуется Он говорит, что вы ведете себя словно слуги.
Для нас радость служить ему любыми возможными способами, невозмутимо ответила она и, помявшись, добавила: Я Иштар Харди, шеф-администратор, старший техник, мне помогает дежурный помощник техника Галахад Джонс.
Человека, дважды прошедшего омоложение, не удивишь тем, что косметический возраст персоны не соответствует календарному. Но признаюсь, я испытал удивление, узнав, что эта молодая женщина не просто техник, а начальник отделения быть может, фигура номер три во всей клинике. Или же скорей номер два, поскольку директорша укатила в отпуск, сидеть в палатке черт бы ее побрал с ее преданностью букве закона. А может, и вообще исполняющая обязанности директора, совместно с начальниками отделений и заместителями своей начальницы, управляющая всем хозяйством.
Вот как? Я могу узнать ваш календарный возраст, мадам администратор? спросил я.
Мистер исполняющий обязанности председателя имеет право задавать любые вопросы. Мне всего сто сорок семь лет, но я обладаю необходимой квалификацией и со времени достижения первой зрелости ни разу не меняла работы.
Я не сомневаюсь в вашей квалификации, мадам. Просто меня удивляет, что вы дежурите здесь, а не сидите за письменным столом. Впрочем, вынужден признать, что не ведаю, как организована работа клиники.
Она едва заметно улыбнулась:
Сэр, с тем же успехом я могла бы удивиться вашей персональной заинтересованности в этом случае. Но как мне кажется, я понимаю ее причины. Я нахожусь здесь, потому что ни на кого не могу возложить ответственность, это же Старейший. Я контролирую всех дежурных даже самых лучших, которыми мы располагаем.
Об этом мне следовало бы знать.
Тогда мы понимаем друг друга. Я вполне удовлетворен. Но могу ли я сделать предложение? Старейший человек независимый, точнее, индивидуалист в высшей степени. Он хочет пользоваться минимумом услуг только теми, без которых нельзя обойтись.
Значит, мы слишком докучаем ему, сэр? Мы чересчур услужливы? Мы можем оставаться за дверью и наблюдать оттуда, но тем не менее в нужную секунду оказаться под рукой.
Возможно, вы действительно слишком услужливы. Но оставайтесь у него на виду. Он нуждается в обществе.
О чем шумим? поинтересовался Лазарус.
Мне пришлось кое-что выяснить, дедушка, я не знаком во всех подробностях с организацией работы клиники. Иштар не прислуга она техник, и к тому же очень квалифицированный, а это ее помощник. И они рады услужить вам.
Мне лакеи не требуются сегодня я себя хорошо чувствую. Если мне что-нибудь понадобится, я позову: не нужно все время торчать возле меня. Он ухмыльнулся. Впрочем, она прелестная девочка, и все при ней приятно иметь такую рядом. И движется, как кошка: без костей, словно течет. Действительно похожа на Ариэль Я говорил тебе, почему она пыталась убить меня?
Нет, но хотелось бы узнать, если вам угодно поделиться со мной.
Мм напомни, когда Иштар не будет поблизости, по-моему, она на самом деле знает английский гораздо лучше, чем изображает. Но я обещал говорить, пока ты обнаруживаешь желание слушать. О чем бы ты хотел узнать?
О чем угодно, Лазарус, Шахерезада сама выбирала тему.
Да, так оно и было. Но у меня эти темы сами с языка не прыгают.
Что ж Когда я вошел, вы сказали, что вставать рано грех. Вы действительно так думаете?
Возможно. По крайней мере Дедуля Джонсон именно так считал. Он все рассказывал отцу историю о том, как человека должны были расстрелять на рассвете, но он проспал и все пропустил. В тот же день его приговор отменили, и он прожил еще сорок или там пятьдесят лет. Говорил, что этот случай подтверждает его слова.
И вы думаете, это правдивая история?
Не более, чем все истории Шахерезады. Я лично воспринимал ее так: спи, пока можешь, ибо неизвестно, сколько потом придется бодрствовать. Вставать спозаранку, Айра, может быть, и не грех, но уж, безусловно, не добродетель. Старая поговорка о ранней пташке как раз и свидетельствует о том, что червячку следовало оставаться в постели. Не выношу людей, хвастающих тем, что рано встают.
Я не хотел хвастаться, дедушка. Просто привык работа заставляет. Но я не утверждал, что это добродетель.
Что именно? Работа или раннее вставание? Ни то ни другое не добродетель. Встав пораньше, больше работы не сделаешь. Ведь бечевка не станет длиннее, если ты отрежешь один из ее концов и навяжешь на другой. Если встанешь пораньше, зевающий и все еще усталый, на самом деле сделаешь меньше. Не сможешь сосредоточиться наделаешь ошибок, и все придется переделывать. Подобная бурная деятельность обернется ущербом себе самому. И не доставит удовольствия. Кроме того, понапрасну рассердишь соседей, если станешь возиться у коровы с подойником посреди ночи. Айра, прогресс двигают не те, кто рано встает, его стимулируют лентяи, старающиеся облегчить себе жизнь.
Я не хотел хвастаться, дедушка. Просто привык работа заставляет. Но я не утверждал, что это добродетель.
Что именно? Работа или раннее вставание? Ни то ни другое не добродетель. Встав пораньше, больше работы не сделаешь. Ведь бечевка не станет длиннее, если ты отрежешь один из ее концов и навяжешь на другой. Если встанешь пораньше, зевающий и все еще усталый, на самом деле сделаешь меньше. Не сможешь сосредоточиться наделаешь ошибок, и все придется переделывать. Подобная бурная деятельность обернется ущербом себе самому. И не доставит удовольствия. Кроме того, понапрасну рассердишь соседей, если станешь возиться у коровы с подойником посреди ночи. Айра, прогресс двигают не те, кто рано встает, его стимулируют лентяи, старающиеся облегчить себе жизнь.
Из-за тебя я начинаю думать, что понапрасну истратил четыре столетия.
Возможно, так и было, сынок, если ты вставал спозаранку и усердно трудился. Но менять плохие привычки никогда не поздно. И ни о чем не сожалей я тоже попусту растратил большую часть своей долгой жизни, хотя, быть может, и более приятным образом. А не хочешь ли послушать рассказ о человеке, сделавшем из лени искусство? Он положил свою жизнь, чтобы проиллюстрировать принцип наименьшего действия. Это подлинная история.
Безусловно. Но я вовсе не требую, чтобы она была подлинной.
О Айра, я не позволю правде ограничить мое красноречие в душе я солипсист. Слушай же, о могучий царь.
Вариации на тему
II
Сказка о человеке, который был слишком ленив, чтобы ошибаться
Он был моим приятелем во флотском училище. Я имею в виду не космический флот все это происходило раньше, чем человечество добралось до спутника Земли. Это был мокрый флот: корабли плавали по воде и пытались потопить друг друга, зачастую с прискорбным успехом. Я впутался в это дело, вероятно, по молодости и потому, что как-то понять не мог, что коли мой корабль потонет, то, скорее всего, и мне с ним придется идти на дно. Но эта история не обо мне, а о Дэвиде Лэме[21]. Чтобы понять Дэвида, следует обратиться к его детству. Он был для нас деревенщиной, то есть явился из мест, даже по тогдашним меркам считавшихся нецивилизованными, а Дэвид появился из такой глухой глухомани, что там вместо петухов совы кур топчут.
Образование он получил в сельской однокомнатной школе и покончил с ним в тринадцать лет. Учиться-то он любил потому что в школе ничего не нужно было делать, только сидеть и читать. А вот до и после занятий приходилось пахать на семейной ферме. Работу эту он ненавидел, потому что она называлась «честным трудом», что на самом деле означало «тяжелый, грязный, бесконечный и скудно оплачивавшийся». Кроме того, его заставляли вставать ни свет ни заря, чего он терпеть не мог. В общем, окончание школы стало для него самым черным днем в жизни: теперь ему предстояло «честно трудиться» уже весь долгий день и забыть про шести-, семичасовой отдых за партой. И вот однажды он провел в жаркий день за плугом пятнадцать часов, и чем больше он глядел на южную оконечность мула, к которому был подвязан этот самый плуг, чем больше дышал пылью и отирал со лба честный трудовой пот, тем больше он ненавидел эту работу.
Этой же ночью он без всяких формальностей покинул дом, прошел пятнадцать миль до ближайшего городка и уснул на самом пороге почты
Когда жена почтмейстера открыла наутро заведение, он сразу же записался во флот. За ночь он сумел постареть на два года из пятнадцати вышло семнадцать, возражений ни от кого не последовало.