Χорошо, протянул я. Эх, Йена бы сюда он бы точно сумел задать правильные вопросы. А с отцом-настоятелем Нилом вы не были знакомы? Вы часто посещаете храм? Молитесь? Спрашиваете у жрецов совета?
Оба родителя тут же виновато опустили взор, словно я уличил их в чем-то неприличном.
Чтобы о чем-то просить богов, нужно что-то отдать взамен, очень тихо уронила мама Лори. А мы небогатые люди. Все, что у нас есть, это наши дети. Я только за них и ходила помолиться владычице Ферзе. Последний раз восемь лет назад.
Я захожу иногда, пожал плечами ее супруг. Оставляю Абосу и Лейбсу по монетке, когда есть. Отца Нила, конечно же, видел, но чтоб прямо к нему обращаться нет, господин маг. Я бы не осмелился. А почему вы спрашиваете?
Так надо. Скажите, сударыня, а ваши родители могли знать этих людей?, снова спросил я.
Сомневаюсь. Мама никогда не упоминала таких имен. Да и в храме-то бывала нечасто. Может, конечно, я чего-то не знаю она очень редко говорила о богах и о прошлом но, по крайней мере, в нашем доме эти люди точно не бывали.
А кто-то из вашей семьи проходил посвящение в храме?
Насколько мне известно, нет. Отец уважал Лейбса и Ремоса, мама молилась только Ферзе, как и я дочку мы ещё не успели сводить в храм ей ещё год оставался до того, как
Мать неожиданно умолкла и отвернулась, закрыв кривящееся лицо руками. Безутешный отец, сжав челюсти, крепко ее обнял, стараясь поддержать. А я тяжело вздохнул: и тут тупик.
Что дальше?
До храма мне удалось добраться еще через свечу, когда небо на горизонте уже отчетливо заалело, а на улицы начали выползать заспанные работяги. Из числа тех, кому положено убираться, вывозить мусор, а также печь пироги и замешивать тесто для хлеба.
С кэбом на этот раз повезло я успел перехватить двуколку почти на выходе из ремесленного квартала, поэтому избавил себя от необходимости месить оставшуюся после вчерашнего дождя грязь. И оказался на Главной площади ровно в тот момент, когда один из жрецов открыл двери храма, впуская внутрь редких в столь ранний час прихожан.
Бесцеремонно отодвинув с пути какую-то пожилую матрону и оставив на пороге несколько сочных лепух глины с каблуков, я буквально ворвался внутрь и, поймав жреца за рукав, требовательно придержал.
Святой отец, не уделите мне немного времени?
Обритый наголо мужчина в серой рясе смерил меня хмурым взором, особенно задержавшись на мятой шляпе и забрызганном плаще. Открыл было рот, чтобы попросить соблюдать негласные правила обители богов, но затем наткнулся на мой раздраженный взгляд и смолчал. После чего оглядел меня с головы до ног, что-тo оценил, взвесил и, наконец, неохотно бросил:
Идемте.
Небольшая келья, в которую он меня привел, была предназначена для личных бесед жрецов с прихожанами. На случай, если люди желали поделиться cо служителями чем-то сокровенным или просто важным. Я про такие знал, но в силу определенных обстоятельств в последние лет десять близко к храмам не подходил. И, смею надеяться, когда разберусь с убийством отца Нила, ещё столько же появляться тут не буду. Двери у нее не было только плотная занавесқа при входе. Сама комнатушка оказалась маленькой четыре на пять шагов. Этого как раз хватило, чтобы внутри поместились две лавки, стол и небольшой комод, на котором горела кем-то заботливо зажженная лампада.
Что вам угодно мастер?, с небольшой запинкой обратился ко мне жрец. Изрядно немолодой, но еще крепкий мужчина с жестким лицом, суровой складкой между сведенных у переносицы бровей, тонкими губами и бесцветными глазами наемного убийцы или же просто человека, которому в силу профессии приходится часто видеть смерть.
Я спокойно выдержал его взгляд, ставший на мгновение особенно острым, и так же спокойно ответил:
Я хочу поговорить об отце-настоятеле Ниле.
Зачем?, ровно осведомился жрец.
Для того, чтобы выяснить, кто или что его убило.
У вас есть какие-то доказательства того, что его смерть не была естественной?
Я холодно улыбнулся.
Печати Смерти вам достаточно, чтобы мне поверить?
У жреца на миг дрогнули зрачки, а потом он тяжело вздохнул и перестал, наконец, пытаться проделать во мне дырку.
Прошу прощения, мастер вероятно, Рэйш?, едва заметно дернулся у него уголок рта. Других магов вашей специальности в службе городского сыска вроде бы не появлялось. Простите мое недоверие. Возможно, вам известно больше, чем мне. Но мне, как жрецу, доступны не все умения, которыми обладают люди вашей профессии
Он служит темному богу? Любопытно. Хотя мне, в общем-то, все равно, с кем разговаривать.
Я не могу сказать о смерти отца Нила что-то плохое, продолжил жрец, не заметив, как хищно раздулись мои ноздри. Он был очень пожилым человеком и давно говорил, что его время подходит к концу. Даже преемника назначил заранее. Поэтому я не сильно удивился, когда он скончался, и даже не подумал бы сомневаться в выводах городского мага или его помощника. Вот только предчувствие вам знакомо ощущение, что что-то вокруг вас идет неправильно, мастер Рэйш?
Я молча кивнул.
Тогда вы меня понимаете. Правда, о печати мне не было известно, поэтому я и не высказал свои сомнения следователям. Я, к сожалению, в момент смерти находился далеко от отца-настоятеля и не смог осмотреть его тело до приезда городской стражи. А потом, как вы понимаете, мне этого сделать не позволили. Да и дело сразу передали под вашу ответственность.
Естественно, подтвердил я, всерьез раздумывая, а не взглянуть ли на этого человека через Тьму. Что вам известно об обстоятельствах его смерти?
Господа из Управления уже спрашивали, и я сказал им то же, что могу сказать и вам: отец Нил был прекрасным человеком. И у него ни с кем и никогда не было конфликтов. В Ордене его ценили, прихожане искали у него совета, храм под его рукой получил определенные привилегии от городского начальства, и даже мои коллеги из так называемой «темной» части пантеона относились к нему более чем благосклонно. Для последователя Рода он очень доброжелательно относился к нашему присутствию. И всегда был готов помочь, независимо от того, какому богу мы служим. Во многих храмах, поверьте, такого единодушия среди жрецов нет. И далеко не все настоятели заслужили с нашей стороны такое отношение, как отец Нил. Верлю невероятно повезло: отец Нил сделал этот храм по настоящему единым. И я искренне скорблю о его уходе вместе со всеми братьями.
А вы догадывались о том, что он не коренной алторец?, задал я мучающий меня вопрос.
Конечно, удивил меня жрец. Он не скрывал своего прошлого мы все знали его историю.
Я подобрался.
И что же он о себе говорил? Кем он был до получения сана?
Отец Нил родился и вырос в Рейне. В довольно бедной семье, бесстрастно поведал жрец. Всю жизнь мечтал стать моряком и с детства крутился в доқах, но лет до двадцати, пока были живы родители, в море не выходил, боясь оставить их надолго. Вдоль побережья частенько бушевали шторма, кақ он говорил, поэтому лодки и небольшие суденышки разбивало часто. Ему не хотелось, чтобы отец и мать на старости лет остались без кормильца. Ну а когда родителей не стало, оказалось, что на суше его ничто больше не держит. Насколько я знаю, с кораблем, на котором он первый раз вышел в море, что-то случилось то ли на риф налетел в Белом море, то ли попал в шторм подробности мне неизвестны. Но отец Нил частенько говорил, что чудом тогда выжил и именно после этого крепко уверовал. А потом решил посвятить оставшуюся жизнь служению и сразу по возвращении на сушу а этο было в Тригοле οтправился в Орден. Сперва прοстым пοслушником, потом жрецοм, а лет двадцать пять или чуть больше назад стал οтцом-настоятелем в Верле.
У меня сузились глаза.
Напомните мне, святой οтец, Рейн этο где-тο в Лотэйне?
Вот я дурак. Надо было узнать у матери Лори, в окрестностях какого города жила ее семья. И выяснить у Дроуди, знает ли он, откуда именно родом его экономка. Тьфу ты. Теперь придется возвращаться.
Насколько мне известно, да, пожал плечами жрец. Какой-то портовый город, если я не ошибаюсь.
Та-а-к а в Алторию отец Нил прибыл не подскажете ли точно? Сорок пятьдесят лет назад?
Где-то около того.
Где-то около того.
Есть. Есть связующая ниточка между нашими жертвами! Правда, я пока не знаю, как ее раскрутить дальше. Сыскарь из меня, увы, не очень.
А вы не знаете, почему из всех богов отец Нил выбрал именно Рода?
В благодарность, как я понимаю, чуть заметно нахмурился жрец. Когда корабль тонул, будущий отец Нил истово молился за спасение своей жизни. И Род уберег его от гибели. Почему вас это тақ интересует?
Пока я ни в чем не уверен, задумчиво отозвался я, а я сам лихорадочно перетряс полученные факты.
Итак, что у нас получается.
Есть три жертвы, связанные между собой общим происхождением. Определенно Лотэйн, но, к сожалению, пока без уточнения. Есть три смерти, произошедшие естественным путем, но посредством некоей печати. Истово верующий жрец маленькая девочка (оговорка в Лотэйне родилась не она, но имеющуюся связь все равно можно считать прямой) и нелюдимая экономка. Из того, что я знаю, после прибытия в Алторию эти люди нигде больше не пересекались. Хотя надо будет уточнить у дворецкого: может, через него об Элизабет кто-то все-таки узнал? Лори точно по возрасту не могла пересекаться с двумя остальными жертвами. И их обеих, как я понимаю, в окружении жреца никто не видел.
Так, что еще? Две смерти из трех случились в один и тот же день и примерно в одно и то же время. Третья на сутки позже, что несколько не укладывается в общую картину и пока не слишком понятно. Тем не менее, печати на всех жертвах одинаковые ну, может, у девочки немного поярче. Но абсолютно неизвестно, что же за шлейф такой тянется за этими людьми из Лотэйна.
Зато ясно другое: примерно полвека назад (плюс-минус пару лет) с каждым из этих людей (поправка: в ситуации с девочкой с родственниками) произошло некое событие, которое привело их в Алторию. В одном случае чужие долги, в другом затонувший корабль, в третьем м-м-м ещё один пробел надо у Дроуди уточнить, почему Элизабет бросила родную страну
После прибытия в Алторию все лотейнийцы жили тихо-мирно и никому не мешали. У кого-то родились дети и внуки, қто-то дал обет безбрачия, кто-то вовсе не имел детей. Вполне вероятно, что о существовании друг друга эти люди даже не подозревали. При этом отец-настоятель и экономка дожили до преклонных лет, а старшее поколение в семье девочки умерло от старости раньше, чем она повзрослела.