Что думаешь? Она держала перед ним две миниатюры, по одной в каждой руке.
Выражение ожидания у него на лице сменилось неприкрытым интересом, и он деликатно коснулся изображений.
Будь я проклят, сказал он. На одной миниатюре была Клэр с длинными вьющимися волосами, рассыпанными по обнаженным плечам, маленький твердый подбородок уверенно приподнят, чуть искажая мягкую линию рта.
Глаза Не уверена, что мне удалось их правильно передать, сказала она, глядя на руку Йена. Поверхность такая маленькая Я не смогла правильно подобрать цвет. С папиными было гораздо легче.
Голубые вообще были проще. Немного кобальта, подчеркнутого белилами, и легкая зеленая тень, которая делала голубой ярче, оставаясь при этом почти незаметной И к тому же это был папа. Сильный, четкий, прямой.
Получить действительно глубокий и сложный коричневый, не говоря уж об оттенке, который хотя бы отдаленно напоминал дымчатый топаз глаз ее матери всегда ясных, но переменчивых, как свет, отражающийся в форелевом ручье с коричневатым торфяным дном, можно было только с основательным мазком, какого нельзя было сделать на миниатюре. Нужно было попробовать еще раз, с портретом побольше.
Похожи, как думаешь?
Удивительно! Йен перевел взгляд с одной миниатюры на другую, а потом аккуратно убрал портрет Клэр на место. Твои родители их уже видели?
Нет. Я хотела убедиться, что они действительно хороши, прежде чем показывать кому-либо. Но если это так, думаю, я смогу показывать их людям, которые приходят позировать, и, может, получу больше заказов на миниатюры. Над ними я могу работать и дома, на Ридже, мне нужен только небольшой рисовальный набор и диски из слоновой кости. Рисовать можно с эскизов, я смогу обойтись без моделей.
Она коротко, как бы объясняя, махнула в сторону большого полотна, над которым работала, с него смотрел Фаркуард Кэмпбелл в своем лучшем костюме, отчасти напоминающий чучело хорька, его окружали многочисленные внуки и правнуки, многие из которых пока представляли из себя белые пятна. План Брианны состоял в том, чтобы матери приводили маленьких детей по одному, а она на скорую руку набрасывала их черты и фигуры в отведенном на холсте месте, прежде чем маленькие модели успеют заскучать или завопить от возмущения.
Йен посмотрел на холст, но быстро вернулся к миниатюрам ее родителей. Он стоял, глядя на них, и легкая улыбка играла на его длинном нескладном лице. Вдруг заметив, что за ним наблюдают, он настороженно поднял на нее глаза.
О нет. Ты же не
Да брось, Йен, дай мне просто сделать набросок, попыталась Бри задобрить его. Обещаю, это не больно.
Ага, это ты так думаешь, ответил он, начиная пятиться назад, как будто карандаш у нее в руках превратился в оружие. Кайенкехака думают, что владение чьим-то образом позволяет иметь власть над этим человеком. Поэтому врачи носят фальшивые лица так демоны, приносящие болезнь, не увидят их истинного облика и не будут знать, кому вредить.
Это было сказано так серьезно, что она подозрительно прищурилась в ответ, чтобы проверить, не шутит ли он. Но он, похоже, не шутил.
Это было сказано так серьезно, что она подозрительно прищурилась в ответ, чтобы проверить, не шутит ли он. Но он, похоже, не шутил.
Ммм. Йен Мама ведь объясняла тебе про бактерии, да?
Ай, объясняла, конечно, ответил он тоном, демонстрирующим, что доводы Клэр его не убедили. Она показывала мне эти плавучие штуки, которые вроде как живут у меня на зубах! Он сморщился от отвращения и тут же вернулся к предыдущей теме. Однажды в деревню пришел французский путешественник, философ-натуралист; у него были с собой рисунки птиц и зверей индейцев это потрясло, но потом он совершил ошибку, предложив нарисовать портрет жены вождя. Я едва успел вывести его из деревни целым.
Но ты не могавк, терпеливо сказала Бри, а даже если бы был им, ты ведь не боишься, что у меня будет над тобой власть?
Он вдруг резко выпрямился и бросил на Брианну странный пронизывающий взгляд, который прошел сквозь нее, будто нож сквозь мягкое масло.
Нет, ответил он. Нет, конечно, нет, но в его голосе звучало не намного больше уверенности, чем когда он говорил о бактериях.
Как бы там ни было, он двинулся в сторону стула, предназначенного для тех, кто позировал, он стоял там, куда падал яркий дневной свет из дверей, выходящих на террасу, и сел, приподняв подбородок и решительно сжав челюсти, как будто приготовившись к грядущей казни.
Сдерживая улыбку, Брианна снова взялась за альбом, рисуя так быстро, как только могла, чтобы он не успел передумать. Рисовать Йена было непросто его чертам не хватало четких, будто вырезанных линий, которыми обладали Роджер и ее родители. И все же его лицо нельзя было назвать мягким, даже если не считать узоров татуировок, ползущих от переносицы по щекам.
Он был молод и свеж, но жесткая линия рта она была чуть изогнута, заметила Бри с интересом; и как она не видела этого раньше? принадлежала кому-то другому, кому-то много старше; губы обрамляли две отчетливые линии, которые станут глубже с возрастом, но уже сейчас они были прорезаны довольно заметно.
Глаза она почти отчаялась передать их правдиво. Большие и карие, они были его единственной претензией на красоту, и все же «красивые» это последнее определение, которое можно было им дать. Как и большинство глаз, они были сложного цвета в них светились оттенки осени, влажной темной земли, блестящих дубовых листьев и заходящего солнца на сухой траве.
Этот цвет был вызовом, но таким, который она бы рискнула принять. Но выражение Оно мгновенно менялось с беспечно-дружелюбного, едва ли не переходящего в слабоумное, на такое, с владельцем которого не хотелось бы встретиться ночью в темном переулке.
Сейчас лицо Йена было где-то между этих двух полюсов, но внезапно перешло ближе к последнему, когда его взгляд остановился на дверях за ее спиной и тем, что происходило на террасе. Она удивленно оглянулась через плечо. Там кто-то был, она поймала край его или ее тени, но человек, отбрасывающий ее, держался вне поля зрения. И этот кто-то начал неуверенно насвистывать легкую мелодию.
Секунду назад все было нормально, но мир вдруг пошатнулся. Пришелец насвистывал «Yellow Submarine»[15]. Кровь вдруг отхлынула от ее головы, она качнулась и ухватилась за ближайший стол, чтобы удержаться от падения. Бри смутно различила, что Йен, словно кошка, поднялся со стула, схватил один из ее мастихинов[16] и беззвучно скользнул из комнаты в холл. Ее руки онемели и стали ледяными, как и губы. Она попыталась просвистеть припев в ответ, из ее губ вышел один лишь воздух. Выпрямившись, она взяла себя в руки и пропела несколько слов. Мелодия едва давалась ей, но в словах нельзя было усомниться.
Свист прекратился, на террасе воцарилась мертвая тишина.
Кто ты? спросила она отчетливо. Выходи.
Тень медленно удлинилась, обнаруживая львиную гриву на месте головы, сквозь кудри лился солнечный свет, сияя на плитках террасы. Сама голова несмело высунулась из-за угла возле дверей. Она с удивлением обнаружила, что это был индеец, хотя одежда была в основном европейской и сильно изношенной, не считая ожерелья из вампума. Он был худой и грязный, с глубоко посаженными глазами, напряженно застывшими на ней с неким благоговением.
Ты тут одна, подруга? спросил он хриплым шепотом. Мне показалось, я слышал голоса.
Как видишь, одна. Ты кто, черт побери, такой?
Как видишь, одна. Ты кто, черт побери, такой?
Э Вендиго. Вендиго Доннер. А твое имя Фрэзер, так? Он несмело зашел в комнату, настороженно глядя по сторонам.
Это мое девичье имя, да. А ты Она замолчала, не зная, как спросить.
Да, отозвался он мягко, небрежно оглядывая ее сверху вниз в манере, какой не позволил бы себе ни один мужчина восемнадцатого века в отношении леди. Значит, это ты? Ты ее дочь, должна быть ей. Он говорил настойчиво, придвигаясь все ближе.
Она почти наверняка знала, что он не собирался причинять ей вреда, просто был очень заинтересован. Йен, однако, решил не ждать развязки в дверях стремительно мелькнула тень, и он уже держал Доннера сзади, индейский тревожный клич застрял у пленника в горле, прегражденный рукой, пережимавшей шею, кончик мастихина опасно упирался в кожу под ухом.
Кто ты такой, задницы кусок, и чего тебе надо? потребовал Йен объяснений, усиливая хватку на шее Доннера. Глаза индейца полезли из орбит, и он стал издавать короткие мяукающие звуки.
Как он должен отвечать, если ты его душишь?
Этот призыв к разуму заставил Йена неохотно ослабить хватку. Доннер закашлялся, нарочито хватаясь за горло, и бросил на Йена неприязненный взгляд.
В этом нет нужды, приятель. Я ничего такого не делал. Глаза Доннера бегали, переходя с Йена на Бри. Он кивнул в его сторону: А он?..
Нет, но он знает. Сядь. Ты встретил мою маму, когда она Когда ее похитили, так?
В ответ на это кустистые брови Йена подпрыгнули вверх, и он сжал ладонь на мастихине, который был довольно гибким, но имел острый кончик.
Да. Доннер осторожно опустился на стул, настороженно поглядывая на Йена. Я почти попался. Твоя мама, она сказала мне, что у ее старика крутой нрав и мне лучше убраться, пока он не пришел за ней, но я не поверил. Почти не поверил. Но потом, когда я услышал барабаны, блин, я понял, что дело плохо, и свалил, пока там не стало горячо. Он сглотнул, лицо его было бледным. Я вернулся утром. Господи, ребята
Йен пробормотал что-то себе под нос, Брианне показалось, что на могавке. Это звучало крайне недружелюбно, и Доннер очевидно разобрал достаточно, чтобы отодвинуться вместе со стулом подальше и ссутулить плечи.
Эй, приятель, я ей ничего не сделал, лады? Он умоляюще посмотрел на Брианну. Не сделал! Я хотел помочь ей сбежать спросите ее, она подтвердит! Только вот Фрэзер и его люди пришли прежде, чем я успел. Боже, зачем бы я стал вредить ей? Она первая, кого я здесь нашел, она была мне нужна!
Первая? спросил Йен, хмурясь. Первая
Первая путешественница, он имеет в виду, сказала Брианна. Ее сердце сильно билось. Зачем она была тебе нужна?
Чтобы рассказать, как вернуться обратно. Он снова сглотнул, рука потянулась к ожерелью из вампума на шее. Ты Ты прошла через камни или родилась здесь? Наверное, прошла, добавил он, не дожидаясь ответа. Они здесь не вырастают такими высокими, как ты. Маленькие девчонки. Я люблю высоких. Он улыбнулся с выражением, которое явно задумывалось как игривое.