Пятеро джентльменов получили мушкеты из щедрых рук Птицы Которая Поет По Утрам, и по дому пробежало чувство восторга, которое волнами накрыло всю деревню. Сам Птица, у которого по-прежнему было двадцать пять ружей для остальных мужчин, был переполнен ощущением невероятного богатства и власти, а потому был добродушно настроен по отношению ко всем и каждому.
Это Хирам Кромби, сказал Джейми Птице на языке цалаги, указывая на мистера Кромби, который стоял рядом и выглядел бледным и напряженным в течение всей приветственной речи, вручения мушкетов, призыва воинов и последующего ликования по поводу оружия. Он пришел предложить свою дружбу и рассказать вам истории о Христе.
О! О вашем Христе? О том, который опустился в подземный мир и вернулся? Мне всегда было интересно, он встретил там Небесную женщину или Крота? Я люблю Крота, я хотел бы знать, что он ему сказал. Птица коснулся маленького кулона на шее с вырезанным изображением Крота, проводника в мир мертвых.
Мистер Кромби нахмурил брови, но, к счастью, его цалаги пока был далек от совершенства он по-прежнему мысленно переводил каждое слово на английский, а Птица говорил быстро. Йен пока еще не дошел с Хирамом до слова, которое обозначает Крота.
Джейми кашлянул.
Уверен, он будет счастлив рассказать вам истории, которые знает, сказал он. Мистер Кромби, добавил он, моментально переключаясь на английский, Чисква приветствует вас.
У жены Птицы, Пенстемон, слегка затрепетали ноздри Кромби потел от волнения и вонял не хуже козла. Он серьезно поклонился и преподнес Птице нож, который привез в качестве подарка, медленно произнося приветственную речь, которую заучил наизусть. И сделал это неплохо, по мнению Джейми, Кромби неправильно произнес всего пару слов.
Я пришел, чтобы принести вам б-большую радость, закончил он, запинаясь и потея.
Птица смотрел на Кромби маленького, щуплого и вымокшего от пота несколько долгих пронзительных мгновений, а потом перевел взгляд на Джейми.
Ты забавный человек, Убийца Медведей, сказал он покорно. А теперь давайте примемся за еду!
Стояла осень урожай только что был убран, и охотничий сезон был в разгаре. Ружейный Пир к тому же был важным событием стол ломился от оленины разных сортов, дымящейся свинины, только что поднятой из ям, где ее зажаривали над ревущим огнем, от огромных блюд с маисом и жареной тыквой с бобами, приправленными луком и кориандром. Здесь были разного вида похлебки и дюжины дюжин маленьких рыбешек, обвалянных в кукурузной муке и зажаренных в медвежьем жире до сладкого хруста.
Мистер Кромби, по первости довольно зажатый в новой обстановке, начал расслабляться под действием пищи, хвойного пива и лестного внимания, оказываемого ему. Отчасти это внимание, подумал Джейми, имело причиной присутствие молодого Йена, который, широко улыбаясь, стоял рядом со своим учеником, поправляя его и подсказывая, пока тот не освоится с новым языком и сможет справляться самостоятельно. Йен был невероятно популярен среди женского населения деревни.
Сам Джейми вовсю наслаждался пиршеством. Он сбросил с себя ответственность, и теперь ему ничего не нужно было делать, кроме как говорить, и слушать, и есть. Уже следующим утром он уйдет отсюда.
Это было очень странное чувство, какого он, наверное, никогда прежде не испытывал. Он покидал многое и многих; обычно прощания были наполнены сожалением, несколько облегчением, другие разбивали ему сердце и оставляли истекать кровью. Но сегодня было иначе. Все казалось странно торжественным, нечто было сознательно сделано в последний раз, но в этом факте не было грусти.
Должно быть, так ощущается завершение. Он сделал, что мог, и теперь Птица и его люди пойдут своим путем. Он может вернуться сюда, но больше никогда по долгу службы, как агент короля.
Это была необычная мысль. Никогда прежде он не жил, никому не присягая на верность, желанной была эта присяга или нет, осознанной или нет, была ли это верность немцам дома Джорди или Стюартам. А теперь все поменялось.
Впервые он смутно начал понимать то, что пытались ему объяснить дочь и жена.
Хирам пытался пересказать один из псалмов. У него неплохо получалось, потому что он заранее попросил Йена перевести его и выучил переведенное наизусть. Как бы там ни было
Налитое на голову драгоценное масло, стекающее на бороду
Пенстемон опасливо покосилась на небольшой горшочек с топленым медвежьим жиром, который использовали в качестве соуса, и, переведя взгляд на Хирама, сузила глаза, явно приготовившись вырвать горшочек у него из рук, если он вдруг соберется лить жир себе на голову.
Это история его предков, сказал ей Джейми, пожав плечами. Не его обычай.
О. Хм. Женщина немного расслабилась, но глаз с Хирама решила не спускать. Он был гостем, но не все гости ведут себя как положено.
Хирам, как бы там ни было, не сделал ничего неподобающего, только протестовал против переедания и отвешивал неуклюжие комплименты хозяевам; его упорно продолжали кормить до тех пор, пока он не наелся так, что глаза полезли из орбит. Индейцев такой результат удовлетворил.
Йен останется на пару дней, с тем чтобы удостовериться, что Хирам и люди Птицы нашли общий язык. Джейми был не совсем уверен в том, что ответственность за Хирама сможет противостоять своеобразному чувству юмора Йена. А чувство юмора у него было, скорее, как у индейцев. Значит, пару слов чискве в качестве меры предосторожности не будут лишними.
У него есть жена, сказал Джейми Птице, кивая в сторону Хирама, увлеченного беседой с двумя мужчинами постарше. Он навряд ли примет молодую девушку в свою постель. Он может не понять, что это знак гостеприимства, и быть с ней груб.
Не тревожься, сказала Пенстемон, услышав его слова. Она посмотрела на Хирама, и ее губы изогнулись в усмешке. Никто не захочет от него ребенка. А вот ребенка от тебя, Убийца Медведей Она одарила его долгим пронзительным взглядом из-под длинных ресниц, и он засмеялся, ответив ей жестом, означающим уважение.
Это была идеальная ночь, холодная и свежая. Дверь оставили открытой, чтобы внутрь заходил ночной воздух. Дым от костра поднимался прямым белым столбом, утекая в дыру над ними, его спирали напоминали радостно танцующих духов.
Все наелись и напились до состояния благостного бесчувствия. И вокруг разлилась тишина, наполненная ощущением покоя и радости.
Для мужчин хорошо поесть своих братьев, сказал Хирам Стоящему Медведю на своем ломаном цалаги, не вполне преуспев донести желаемый смысл. В конце концов, подумал Джейми, ощущая, как скрипнули его ребра под напором до предела набитого желудка, разница между «как братьям» и «своих братьев» не так уж велика.
Стоящий Медведь бросил на Хирама опасливый взгляд и чуть отодвинулся от него.
Птица, наблюдавший их диалог, помолчал мгновение и повернулся к Джейми.
Ты очень забавный человек, Убийца Медведей, повторил он, покачав головой. Ты победил.
Стоящий Медведь бросил на Хирама опасливый взгляд и чуть отодвинулся от него.
Птица, наблюдавший их диалог, помолчал мгновение и повернулся к Джейми.
Ты очень забавный человек, Убийца Медведей, повторил он, покачав головой. Ты победил.
Мистеру Джону Стюарту
Суперинтенданту Южного
Округа по Делам Индейцев
С Риджа Фрэзеров
Отправлено 1 ноября
1774 года от Рождения Христова,
От Джеймса Фрэзера, эсквайра.
Дорогой сэр,
Сим письмом уведомляю вас о своей отставке в качестве индейского агента, поскольку мои личные убеждения больше не позволяют мне выполнять свои обязательства на службе Его Величества с чистой совестью.
С благодарностью за ваше доброе участие и покровительство и с пожеланиями всяческих благ в будущем,
Ваш покорный слугаДжеймс Фрэзер, эсквайр.Часть девятая
Кости времени
Глава 68
Дикари
Осталось только два. Лужица расплавленного воска мерцала в свете горящего над ней фитиля, и смутные очертания камней возникли из глубины один зеленый, другой черный, каждый горел своим собственным внутренним огнем. Джейми аккуратно опустил верхний кончик пера в расплавленный воск и поддел изумруд, поднимая его к свету.
Он уронил камень в платок, который я держала наготове, после чего я быстро начала его тереть, чтобы убрать воск, прежде чем он затвердеет.
Наши резервы подходят к концу, неловко пошутила я. Будем надеяться, больше не возникнет никаких непредвиденных трат.
Я не трону черный алмаз ни при каких обстоятельствах, сказал он решительно и задул фитиль. Он для тебя.
Я уставилась на него.
В каком смысле?
Он пожал плечами и потянулся за изумрудом в платке.
Если меня убьют, сказал он очень ровно, ты его возьмешь и вернешься назад через камни.
Вот как? Не уверена, что так оно и будет, сказала я. Мне не нравились никакие сценарии из тех, которые включали смерть Джейми, но игнорировать такую вероятность было глупо. Сражение, болезнь, арест, несчастный случай, убийство
Вы с Бри говорили, что мне запрещено умирать, сказала я. Так вот я бы вам тоже запретила, если бы у меня была малейшая надежда, что вы меня послушаете.
Я всегда тебя слушаю, саксоночка, серьезно заверил он меня. Но ты сама мне говорила человек предполагает, а Бог располагает. Так вот, если ему придет в голову как-то мной распорядиться, ты вернешься назад.
Почему это? спросила я уязвленно и расстроенно. Воспоминания о том, как он отправил меня домой через камни накануне Каллодена, были не из тех, к которым мне хотелось возвращаться, а он вдруг как ни в чем не бывало открыл эту наглухо запечатанную дверь. Я останусь с Роджером и Бри. Джем, Марсали и Фергус, Герман, Анри-Кристиан и девочки все они здесь. К кому, в конце концов, мне возвращаться?
Он извлек камень из платка, поворачивая его в пальцах, и задумчиво посмотрел на меня, как будто размышляя, стоит ли делиться со мной чем-то. Я ощутила, как короткие волоски на затылке встали дыбом.
Я не знаю, наконец сказал он, покачав головой. Но я видел тебя там.
Мурашки побежали вниз по моей спине и рукам.
Видел меня где?
Там. Он неопределенно махнул рукой. Это было во сне. Я не знаю, где именно ты была, знаю только, что это было в твоем времени.
Откуда ты это знаешь? требовательно спросила я; неприятное беспокойство разлилось по всему телу. Что я делала?
Он сдвинул брови, пытаясь припомнить детали.
Точно не знаю, сказал он медленно. Но свет был из того времени. Его лицо внезапно разгладилось. Точно! Ты сидела за столом и что-то держала в руках. Может, писала что-то. И вокруг тебя был свет, он освещал твое лицо, сиял в волосах. Но это был не свет от свечи и не солнечный свет. И я помню, как, глядя на тебя, подумал: «Так вот, значит, как выглядит электрический свет!»